Ренегат - Артем Мичурин

Лоснящаяся шкура четвероногих охранников, выглядывающая из-под панциря, была испещрена шрамами. С длинных морд капала тягучая слюна. Рваные уши двигались, чутко реагируя на любой громкий звук. А в темных глазных проемах укрывающей череп брони сверкали крохотные злые искры.

Группа остановилась в нескольких метрах от ворот. Один из идущих впереди бойцов, упакованный в дорогую снарягу поверх черно-коричневого камуфляжа и вооруженный АКСУ, указал пальцем на Стаса и спросил, проявив максимум лаконичности:

– Кто?

– Вдовец, – ответил Стас в той же манере.

Лаконичный товарищ молча подошел и протянул руку:

– Сдать оружие.

– Кому?

– Мне.

– С какой стати?

Слегка опешивший от такой наглости боец растерянно оглянулся, будто ища помощи соратников, но быстро взял себя в руки.

– Я Берег – начальник личной охраны коменданта, – прорычал он, сверля наглеца взглядом.

– Ну, вот с этого и нужно было начать, – одобрил Стас не сразу давшееся оппоненту решение представиться и поочередно вручил ему весь свой арсенал.

Повесив на шею автомат с дробовиком, сунув ПБ за пояс и нож за голенище, начальник личной стражи ловко пробежался пальцами сверху вниз по фигуре несговорчивого клиента и, ничего больше не обнаружив, повернулся к хозяину:

– Чисто.

Человек в центре живого периметра положил руку на плечо стоящего рядом бойца, отодвинул его в сторону, словно это был неодушевленный предмет, и сделал приглашающий жест Стасу.

Четвероногая тварь, почуяв приближение незнакомца, оскалилась и натянула цепи. Хрип и смрадное дыхание вырвались из звериной пасти, когти впились в землю, мускулы вздулись буграми, противясь силе двух еле сдерживающих это дьявольское создание поводырей.

Стас бочком подошел к проему в живом щите, машинально теребя пустую кобуру, и нырнул внутрь, подгоняемый злобным рыком.

– Успокойся, – сказал комендант гулким, плохо вяжущимся с внешностью голосом и зашагал к воротам вместе с синхронно пришедшей в движение охраной. – Они смирные. Без команды не едят.

Высокий, метра под два ростом, Бульдозерист сильно сутулился, но все равно был на полголовы выше Стаса. Аршинные плечи контрастировали с общей болезненной худобой. Нелепую фигуру плотно облегал длинный кожаный плащ цвета ржавчины, с застегнутым под горлом стоячим воротником. На широком ремне с правого бока висела кобура, из которой выглядывали наружу огромный вороненый ствол и украшенная резьбой деревянная рукоять, принадлежавшие, судя по обводам, револьверу, о чем свидетельствовали и гильзы с закраиной, покоящиеся в гнездах патронташа. Слева на ремне покачивалось, шлепая широким лезвием о бедро, мачете.

– Так вот ты, значит, какой, Вдовец. – Бульдозерист придирчиво оглядел Стаса, будто мясо на рынке выбирал. Разве что не понюхал только.

– А вы, насколько понимаю, здешний комендант? – ответил Стас взаимностью, пробежавшись по собеседнику взглядом от хромовых сапог до мрачного, испещренного оспинами лица с нездоровой бледностью кожи и светящимися огоньком безумия глазами в обрамлении темных кругов.

– Да, я тот, кто тебе платит.

– И у вас ко мне дело?

– Точно. Но о делах потом. Для начала составь мне компанию. Пройдемся, поболтаем.

Дежурные на КПП распахнули основные ворота, и вся группа, не меняя формации, покинула территорию базы.

– Куда направляемся? – поинтересовался Стас.

– Обход, – вздохнул Бульдозерист. – Скучное рутинное занятие, вмененное мне в обязанности по роду службы. – Он посмотрел на собеседника и растянул губы в недоброй улыбке, обнажая ряды стальных зубов. – Быть слугой народа – тяжкий труд и очень неблагодарный. Этим свиньям постоянно требуется пастух. Оставь тварей без присмотра хотя бы на месяц, и, поверь моему опыту, они возомнят себя свободными. Поползут слухи, что пастух уже не тот, что он потерял хватку, а то и вовсе сдох. И значит, теперь все позволено. Не нужно уважать закон, не нужно платить налоги. Анархия – одним словом. Вот и приходится время от времени себя демонстрировать, подтверждать собственную дееспособность перед стадом. Унизительная повинность обремененного властью каторжника.

– Да, – покивал Стас, – большая головная боль.

– Огромная, – согласился Бульдозерист. – Но что-то все обо мне разговор. Расскажи про себя лучше.

– С чего начать?

– С момента падения. Как до жизни кочевой докатился?

– По воле случая. Тринадцать лет назад сошелся с человеком одним, на месте к тому времени ничего меня уже не держало, вот и понеслась жизнь с крутого откоса.

– Не жалеешь?

– Не о чем жалеть. Родные умерли, семьей обзавестись не успел еще. Свободен был как ветер – без денег, без опоры и без перспектив. Любой поворот судьбы в тех обстоятельствах можно считать за благо, а уж произошедший со мной – и вовсе крупная удача. Так что – нет, не жалею.

– И жизнью доволен?

– Да. Во всяком случае, моя жизнь куда ярче каждодневной маеты какого-нибудь пахаря или лесоруба.

– Как вспышка пороха – яркая и короткая, – резюмировал Бульдозерист.

– Продолжительность жизни наемника имеет прямую зависимость от его квалификации. Шансы неумелого лесоруба найти смерть под упавшим деревом едва ли ниже, чем шансы плохого стрелка умереть от пули.

– Хм. Гладко излагаешь. Учился?

– Детство за книгами прошло. Отец любовь к чтению привил.

– Книги – это хорошо, если голова на месте, а вот коли умом не вышел – только во вред. Лишние знания разжижают неподготовленный мозг, в нем начинается брожение, и заканчивается все это печально. Дурь из таких голов приходится вышибать свинцом. Но у тебя, я вижу, мозги в порядке.

Отряд дошел до угла периметра и повернул в направлении торговых рядов.

– С одной стороны, повальная безграмотность полезна, – продолжил Бульдозерист. – Но с другой…

В этот момент идущий впереди боец поднял руку, и вся группа остановилась. Начальник охраны вышел вперед и, отойдя на несколько метров, склонился над ворохом тряпья.

– Кто такой? – носок ботинка с глухим стуком уткнулся во что-то мягкое.

Псы зарычали, почуяв запах страха, исходящий от бесформенной массы, которая резко дернулась и прижалась к стене, тряся выставленными вперед лохмотьями.

– А? Что? Зачем? Нет-нет, не бейте. Я ничего не сделал. Я просто калека. Милостыню… милостыню прошу. На еду. Не бейте.

– Пшел отсюда, – рыкнул Берег.

– Нет, обожди, – подключился Бульдозерист и подошел к невольному возмутителю спокойствия. – Милостыню, говоришь?

Нога начальника охраны ловким пинком остановила уже собравшегося менять дислокацию оборванца. Бойцы обступили попрошайку, коменданта и Стаса непроницаемым полукругом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});