Древние греки. От возвышения Афин в эпоху греко-персидских войн до македонского завоевания - Энтони Эндрюс

случае, если он не мог вернуть долг и кредитор забирал их себе. Во многом это напоминает современный заем, но отличается от других примеров из истории этого института. Рабы относились к промежуточной категории, порой их передавали кредитору, а иногда – нет. Двадцать мебельщиков, которых Демосфен перечисляет в перечне своего имущества, были переданы в качестве обеспечения долга за сумму гораздо меньшую, чем их рыночная стоимость, и отец Демосфена радовался тем доходам, которые он получал от их работы. Однако в источниках мы также встречаем случаи, когда рабов передавали в залог как обычное имущество, и они продолжали работать на должника на протяжении всего срока ссуды.

Ни в одном древнегреческом полисе не было ничего, что походило бы на государственный реестр земель, а само государство, в отличие от наших дней, не требовало регистрировать ссуду, хотя Теофраст, «коллега» и преемник Аристотеля, собравший огромную коллекцию греческих и иноземных законов, по крайней мере воспринимал это как теоретическую возможность. Некоторые государства вели, хотя и нерегулярно, перечни сведений о продаже земель, и многие предоставляли возможность размещения общедоступных объявлений о продаже участков. Во всем этом Греция не продвинулась дальше практики, принятой в небольших крестьянских общинах, где все соседи знакомы с ситуацией и в письменном подтверждении нет необходимости. В Афинах объявление нужно было сделать за 60 дней до продажи. И именно в Афинах, развитом городе, который был слишком большим для того, чтобы все могли знать о делах каждого, существовала другая разновидность объявления – камни хоры, свидетельствующие о том, что дом или земельный участок находится в залоге. Это очень полезный источник, так как сохранившиеся до нашего времени камни в определенной степени можно считать результатом случайной выборки, в то время как дела, доходившие до суда, к участию в которых привлекались ораторы, являются скорее исключениями и связаны со сложными случаями.

В надписях на хорах упрощенным языком и довольно кратко говорится о процедуре продажи эпилюсей, предусматривающей возможность отмены продажи при возврате долга. Таким образом, лежащая в основе сделка представляет собой разновидность займа, а потребность в «продаже» возникает в случае, если должник не может его погасить, и в подавляющем большинстве известных нам случаев номинальный продавец сохранял свое право собственности на имущество. Цель, несомненно, заключалась в том, чтобы сообщить о претензиях кредитора на имущество, которое он сам не занимал. На камнях, как правило, указывалось имя не должника, а кредитора. Они сделаны очень грубо, надписи иногда стирали, чтобы освободить место для новых или в случае, если размер долга решали заменить, чтобы учесть суммы, которые уже были выплачены. Возможно, нечистому на руку должнику было несложно самостоятельно изменить надпись или выкинуть камень. По какой-то причине в Афинах IV в. до н. э. появилась традиция изготовления подобных надписей, причем, к счастью, их вырезали на камне, а не на недолговечной древесине. Если бы не хоры, мы не узнали бы, что афиняне предпочитали придавать сведениям о своих долгах такую форму. Из-за отсутствия подобных источников, происходящих из других мест, мы не знаем, поступали ли в остальных городах таким же образом.

К особой категории относятся хоры, речь в которых идет о сиротах и приданом. Они свидетельствуют о том, что в Греции так и не укоренилась концепция имущественного обеспечения, хотя афиняне упорно пытались нащупать ее. Собравшись сдать имущество ребенка в аренду третьему лицу, опекун сироты мог руководствоваться волей отца или самостоятельно принять это решение. При этом закон обязывал арендатора предоставить обеспечение, которое гарантировало бы своевременное возвращение сироте его собственности и выплату дохода. Подобные дела опять же касались архонта, который отправлял людей, обязанных удостовериться в том, что обеспечение действительно равноценно. Приданое женщины также необходимо было официально оценить, а если в брак вступали люди, владевшие землей, и приданое было большим, муж должен был предоставить обеспечение, гарантировавшее возврат приданого в случае расторжения брака или смерти жены до того, как она родит наследника.

Отличительной чертой всех этих примеров является оценка имущества, а также факт использования обеспечения, которое должно было покрыть все первоначальное обязательство. Судя по очень сложной тяжбе между Демосфеном и его опекунами, описанной в одной из его ранних речей, составленной им сразу после достижения совершеннолетия, если размер обеспечения превышал величину обязательства, то избыточная стоимость возвращалась «должнику». Подобная избыточная стоимость упоминается в надписях, вырезанных на двух хорах. Нечто похожее происходило, когда имущество конфисковалось государством. Суд мог удовлетворить претензии кредитора на определенную часть долга, а государство забирало оставшуюся долю того, что можно было получить за это имущество. Иначе, если не было прямого соглашения об обратном, кредитор в случае неуплаты долга мог получить все обеспечение. Это явление, при котором все имущество замещает собой размер долга, получило название «замещающего» обеспечения, в отличие от имущественного обеспечения, служащего только для того, чтобы гарантировать получение кредитором того, что ему причитается. Замещающее обеспечение считалось в Греции нормой, хотя должники, несомненно, стремились убедить своих кредиторов принимать обеспечение, ненамного превышающее размер долга, в то время как последние искали любые возможности получить максимальную выгоду при невозврате долга.

Греческая колонизация

В более ранние периоды истории долговых отношений неплательщик долга находился в еще более уязвимом положении, так как ограничений на то, что кредитор мог забрать себе, а что – нет, не существовало. Авторы, писавшие в менее жестокие времена, предполагали, что должниками, жившими до реформ Солона, рисковавшими своей личной свободой и терявшими ее, были люди, уже лишившиеся ранее всей земли, которая им принадлежала, и поставившие свою свободу под угрозу только после того, как им больше нечего стало предложить. Однако нам известны случаи, при которых кредитор не только забирал себе землю, но и одновременно обращал должника в рабство, что совершенно не согласуется с предположением о том, что должник мог оказаться в еще худшем положении, если был отделен от земли, которую привык обрабатывать. В любом случае, как было сказано выше, это были не займы в том смысле, который мы придаем данному слову, а договоренности, в результате которых «должник» продавал на неопределенный срок свою рабочую силу.

Таковы основные виды сделок с землей, упомянутых в имеющихся в нашем распоряжении источниках. Не следует лишний раз подчеркивать, что мы с радостью узнали бы намного больше, чем доступно нам в настоящее время, причем даже о ситуации, сложившейся в Афинах. В этой сфере (в большей, чем в большинстве других, степени) нам следует избегать предположения о том, что явления, справедливые для Афин, относятся и ко всему греческому миру