Божественное безумие - Юлия Фирсанова

– Юго-восток, по крайней мере, семьсот километров, – потянув за нить заклятия, как рыболов, вываживающий из глубины упрямую добычу, оценил результат Кэлер, свободной рукой набросив на голову капюшон куртки. – Куда нам, парни?

– Ближайший из маячков в Санкаве. Он расположен на самом большом из трех континентов мира. Санкава – не только крупный мегаполис, это неофициальная культурная столица всего Вирука, – Тэодер сказал брату чистую правду, утаив от него только один факт. Наряду с титулом культурной Мекки, город сей в широких кругах определенного толка носил титул столицы нелегального бизнеса. Именно туда принц собирался отправиться во время своего очередного визита на Вирук, дабы завершить начатые дела. А посему очередное совпадение целей почти не удивило мужчину.

– Сваливаем отсюда, – скомандовал Кэлер.

Не дожидаясь, пока тройной божественный вес увлечет их в пучину на гипотетические тщетные поиски щита, Тэодер и Ноут сжали руки брата и телепортировались прочь.

Следующее место посадки оказалось более удачным. Все тот же дождь, правда, более мелкого калибра, поливал гостей сверху. Зато поверхность под ногами обрела более устойчивый вид серого с нездоровой зеленцой дорожного покрытия – местного аналога проезжей части дороги. По обеим сторонам шоссе громоздились довольно невысокие (этажей шесть-семь) однотипные здания, осажденные гигантскими лужами и снабженные многочисленными мостками через них – единственным элементом, сколько-нибудь облагораживающим территорию возле домов-близнецов. Одинокие прохожие не обратили на богов ни малейшего внимания. Втянув головы в плечи или спрятав их под зонтами, люди передвигались между домами, стремясь как можно скорее убраться с промозглого сырого воздуха.

«Настройка сбилась», – с прохладной ноткой недовольства мысленно заметил Тэодер.

«Прости, босс, – повинился Ноут и даже добавил несколько оправдательных слов, чего никогда не позволил бы себе в настоящем деле: – Это проклятое болото и лишний вес. Не рассчитал, дернул слишком сильно, за город вышибло».

Кэлер с братьями едва успели рвануться на тротуар, когда, подавая пронзительные сигналы, совсем близко промчалась красная машина и с визгом затормозила. Дверь бесшумно отъехала в сторону. Из салона вылетел кряжистый, довольно молодой мужчина в ярко-зеленом с алой полоской комбинезоне, красной бандане на сальных (это при таком-то изобилии воды, низвергающейся с небес и хлюпающей под ногами!) волосах и при богатом татуаже на открытых частях рук. Кажется, на предплечье у шофера в окружении экзотических красных цветов разевали зубастые рты крупные лягушки. Кэлер, не знакомый с местной фауной, понадеялся на то, что зубы были фантазией татуировщика и не имели ничего общего с действительностью. Водитель сжал руки в кулаки и распахнул рот, чтобы извергнуть на трех сумасшедших, бросающихся под колеса, потоки сочной брани. Но то ли на грубияна снизошло благословение Сил Мира, то ли внушительная комплекция Кэлера произвела должное впечатление, только водитель прихлопнул раззявленный было рот и отступил назад к своей машине пожарной раскраски.

– Извиняй, паря, заболтались мы и тебя не заметили, – обезоруживающе улыбнулся Кэлер и передернул плечами с мощным позвякиванием наклепанных на кожу куртки бляшек.

– Вы бы поосторожней, ребята, нельзя же на линейке попутку ловить. Ведь по авранту тонким слоем раскатают, – хмыкнул водила, почесав лоб под банданой, невольно улыбнулся в ответ принцу и неожиданно для самого себя предложил: – Может, вас подбросить куда? Я в центр еду.

– Было бы здорово, – довольно прогудел Кэлер, хлопнув по нагрудному карману куртки с намеком на то, что помощь не останется безвозмездной.

– Нам в Сак-Нур надо, – добавил Тэодер, перед мысленным взором которого мгновенно возник детальный план города. – До Улн-маркета на Большой Царесской улице.

– Залезайте, как раз через тот район дорогу срезать хотел, гидравлик, говорят, в «Руле» классный выставили, – оповестил троицу водитель и щелкнул каким-то брелком на поясе, открывая все двери у своей тачки.

– Не было удачи, и невезуха сгодилась, – весело балагуря, Кэлер в люминесцентных сине-зеленых внутренностях машины плюхнулся на жалобно скрипнувшее сиденье рядом с водителем, сбросил сумку под ноги и встряхнулся по-медвежьи.

Тэодер и Ноут методично разместились на просторном заднем сиденье, почти синхронно аккуратно откинули капюшоны и поставили свои вещи на колени.

– Это ты о чем? – заулыбался водитель, резко тронув с места порыкивающего механического коня. Почему-то шофер ощущал сильное дружеское расположение и доверие к случайно встреченному на дороге бугаю и его попутчикам в придачу. А из этих чувств, стихийно возникших в душе человека, проистекало и закономерное желание помочь, щедро сдобренное стремлением по-свойски потрепаться за жизнь.

– Э-э, – Кэлер беспечно махнул рукой и тряхнул мокрой шевелюрой, – мы с кузенами к одному знакомому на вечеринку заскочили, а как обратно ехать, так у приятеля колеса встали, он ночевать у подружки остался. Девочка, конечно, и нас приглашала, только чего ж ребятам мешать, пусть развлекаются. Вот мы пошли попутку ловить, а тут ты!

– Таким способом, как вы, можно не только попутку, а и синяков на морде или чего посерьезнее поймать, – хохотнул водитель, включая в салоне теплый обдув, чтобы подсушить мокрых попутчиков. – Сам знаешь, не все в Санкаве такие тихие, вроде меня.

– Синяки на чужой морде украшают мужчину, – резюмировал Кэлер, продемонстрировав свой внушительный кулак попутчику. – Не поймали бы машину, так размялся бы в удовольствие.

Водитель от души заржал над незамысловатой шуткой принца и прибавил громкость в транслирующем какие-то ритмичные шумы и скрежет приборе. Под эти жуткие звуки он ухитрялся вести машину почти по прямой. Ехали мимо проносящихся с головокружительной скоростью однотипных мокрых коробок-домов пригорода того самого, свойственного любому измерению вида, возникающего на грани, когда веяния провинции полностью потушены, а присущие городу разнообразие и некоторая прелесть футуристических форм не вступили в свои права. Мотая головой в такт демоническим завываниям, интересным с точки зрения меломана Ноута лишь черному магу и пыточных дел мастеру, не соблюдающему конвенцию по ограничению вреда, наносимого организму, водитель проорал:

– «Зубилы»! Моя любимая композиция! Мировая вещь! – и дернул головой влево особенно энергично, туда же слегка вильнула машина.

Ноут прикрыл глаза, борясь с навязчивым желанием всадить пулю в пыточную музыкальную машину и ее владельца или на худой конец зажать обеими руками чуткие уши, Тэодер едва заметно поморщился, не одобряя вкусов случайного знакомца. В ту же секунду прибор, захлебнувшись скрежетом, захрипел и умер. Ноут облегченно вздохнул и глянул на Тэодера как на идола. Выпалив неразборчивое проклятие, человек долбанул кулаком по синей панельке и сердито пожаловался: