Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

В описании ЖБД 81-й мд события развивались следующим образом:

«В 13.00 части дивизии атаковали противника на восточной окраине м. Краковец, успеха не имели. Неоднократные попытки атаковать противника успеха не имели. 97 СД, на фронте которой развивали свои действия 323 МСП и 84 ПТД, с 16.00 начала неорганизованный отход, в результате на фронте остался [только] 323 МСП, который к этому времени понес до 80 % потерь личного состава и матчасти. В 19.00 под натиском превосходящих сил противника 323 МСП и 84 ПТД отошли в район Наконечнэ…

В 18.00 представитель штаба 6-й Армии передал устный (?) приказ командующего 6-й Армией: атаковать противника севернее Вельке Пшедмесце (западное предместье г. Яворов) на Лясек и высота 280. В 18.30 две роты танков 53 ТП пошли в атаку, успеха не имели, действия танков были самостоятельны, без поддержки артиллерии и пехоты». И это, заметьте, при том, что пехота как раз к этому времени отступила до Вельке Пшедмесце, а артполк оттуда и не выходил.

Тем временем командование противника планировало и осуществляло свой замысел. Поскольку 1-й гпд и главные силы 68-й пд были связаны боем севернее шоссе, разгромить советские войска в районе Яворов было поручено 257-й пехотной дивизии:

«11.35. Концентрация больших сил противника у Яворов заставила штаб корпуса отдать приказ 257 пд, остающейся вне соприкосновения с противником — срочно открыть огонь артиллерии дивизии из района Поруденко по району Яворов, в особенности по восточному выезду из города и пересечениям дорог…»

Заслуживает пристального внимания дальнейшая судьба указания «срочно открыть огонь».

«13.25. 257 пд сообщает, что для предписанного приказом артналета на Яворов потребуется перегруппировка, которая займет около трех часов. В этот период времени обстрел Яворов невозможен. Наступление может быть выполнено силами двух пехотных полков.

13.40. По телефону из штаба корпуса передан приказ для 257 пд: а) 257 пд вести наступление силами только одной полковой группы, но с усиленной артиллерией, б) время — не ранее 16.30.

16.25. Предварительный доклад из 257 пд: Перед дивизией противник отсутствует. Дивизия выполняет артиллерийскую подготовку…

18.15. Командир корпуса разрешает 257 пд штурмовать Яворов. В случае плохого развития событий он принимает ответственность на себя…» [170]

Принимать ответственность не пришлось, события развивались (для немцев, разумеется) чрезвычайно успешно. В скупых строках ЖБД 81-й мд разгром дивизии описан так:

«В 17.30. (т. е. в 16–30 по «немецкому времени») артиллерия противника открыла огонь из района рощи, что юго-западнее Наконечнэ (до двух дивизионов) по нашим огневым позициям артиллерии и транспортам. Огонь артиллерии корректировался самолетами. Наша артиллерия была подавлена.

В 20.00. завязался ожесточенный бой, восточная окраина Наконечнэ подвергалась ураганному огню артиллерии и минометов противника… Транспортные машины, находящиеся на шоссе, горели. Артиллерийские позиции, обстрелянные артиллерийским и минометным огнем противника, были оставлены. Попытка вытащить матчасть была без успеха. Огонь противника не подпускал к огневым позициям [65].

Общее руководство было прервано. Связи с частями не было. Прорвавшиеся к району Яворув подразделения были встречены огнем противника (т. е. подошедших с юга частей 257-й пд. — М.С. ) . Часть боевых подразделений 97 СД продолжали отходить в направлении Яворув. За ними пошли подразделения 323 МСП и 125 АП, оставив матчасть. Были приняты меры со стороны командования к задержанию отходящих частей, но мероприятия эти трудно поддавались выполнению (в переводе на человеческий язык — началось паническое бегство).

Группа начсостава с остатками 323 МСП заняла круговую оборону и так держалась до утра. Ожесточенная стрельба артиллерии, минометов и пулеметов, начавшаяся с 18.30 25 июня, к утру не прекратилась. Со всех сторон в небольшое кольцо, в которое были заключены остатки подразделений, сыпались снаряды и мины противника. Попытка прорваться на Яворув была безуспешна… Группа под командованием [командира дивизии] полковника Вырыпаева, выходящая в направлении Лясек, была также встречена сильным огнем противника. Лишь только отдельные лица и небольшие группы к вечеру 26.6 и утру 27.6 прорвались из этого кольца…»

В числе тех, кто из кольца не вырвался: командир дивизии, его заместитель, начальник штаба дивизии, начальник оперативного отдела штаба, начальник разведотдела штаба, начальник штаба артиллерии дивизии, командир 323-го мсп, начальник штаба 323-го мсп, его заместитель, командир 125-го артполка, его заместитель… Номинально дивизия все еще существовала, к исходу дня 27 июня в ее состав вернули 202-й мсп (задача по обеспечению порядка во Львове стала к тому времени уже не актуальной), назначили новых командиров — но все это было лишь бледной тенью того мощного моторизованного соединения, каким 81-я мд была всего лишь пять дней назад.

8-я Танковая дивизия

Главной ударной силой мехкорпуса были, конечно же, танковые дивизии (от моторизованной дивизии — в случае использования мехкорпуса в качестве слаженного механизма, а не «мешка» с батальонами и ротами — требовалось лишь поддержать главный удар и закрепиться на занятой местности). Главной составляющей 4-го мехкорпуса была (должна была стать) старая кадровая 8-я танковая дивизия. Дивизия была создана на базе 24-й танковой бригады, прибывшей во Львов в ходе «освободительного похода» 1939 г. Командовал дивизией полковник Фотченков, участник войны в Испании, кавалер ордена Ленина.

Вооружена и оснащена 8-я тд была на таком уровне, о котором в других танковых дивизиях Красной Армии могли только мечтать. Основу вооружения составляли новейшие танки: 50 КВ и 140 Т-34. Весьма весомым «аргументом» в бою с пехотой противника (а ничего другого, кроме пехотных дивизий, на «Львовском выступе» у немцев и не было) должны были стать 60 трехбашенных танков Т-28 [66]. Всего лишь добавкой к такому изобилию смотрятся «безнадежно устаревшие» (по мнению советских историков) легкие танки: 26 БТ-7, 20 Т-26 и 16 огнеметных ХТ-26. [178] Итого: 312 танков, причем учтены тут только исправные танки («1-я и 2-я категории»).

Танки — это только начало длинного перечня. Кроме них, в дивизии к началу войны числились 57 пушечных бронеавтомобилей БА-10, 39 легких бронемашин, 84 гусеничных тягача (включая 30 новейших «Ворошиловцев» с 400-сильным дизельным мотором), 78 автоцистерн разных типов, 967 грузовиков (в основном 3-тонные «ЗИС»), 135 специальных а/м (включая 24 машины понтонно-мостового парка, кинопередвижку, типографию, душевые и дезкамеру, а также «машину для перевозки катера»), 38 легковых автомашин, 177 мотоциклов. Особо отметим наличие 12 раций на автомобильном шасси, включая две мощные РСБ с дальностью связи в сотни км.

Отчет о боевых действиях 8-й тд (подписали его заместитель командира дивизии старший батальонный комиссар Подпоринов и заместитель начальника штаба капитан Шабалин) начинается с интереснейшей фразы: «8-я танковая дивизия выход частей в район сосредоточения начала по приказу 4-го мехкорпуса 18 июня 1941 г.». [173] 18 июня. За четыре дня до внезапного нападения Германии на СССР. В документах Прибалтийского ОВО эта дата (18 июня) встречается многократно, но в Киевском ОВО это пока единственный из обнаруженных мною подобных случаев.

Читаем дальше: «21 июня 1941 г. в лесах восточнее Янув были сосредоточены: 8-й мотострелковый полк, 15-й и 16-й танковые полки и 8-й гаубично-артиллерийский полк в полном составе, остальные части дивизии до 22.06.41 находились в г. Львов. 22 июня по приказу 4 МК остальные части дивизии были выведены из Львова в район сосредоточения по мобилизации. Полный вывод частей дивизии был произведен к 16.00 22.06.41, где и было произведено полное отмобилизование (выделено мной. — М.С. ) и ввод частей дивизии в бой».

Итак, полнокомплектная, отлично вооруженная дивизия, своевременно поднятая по боевой тревоге и полностью отмобилизованная, готова к бою. Можно еще долго спорить о том, была ли «внезапность», а если и была, то для кого и что оказалось внезапным, но к 8-й танковой дивизии все эти споры отношения не имеют.

Как выше отмечено, отчет о боевых действиях дивизии составлен в августе, когда ход и исход этих действий был уже доподлинно известен. Только этим обстоятельством можно объяснить совершенно феерическую фразу, в которой составители отчета обрисовали задачу дивизии: «Завести противника в заблуждение, создав мнение о наличии большого количества танковых соединений на участке 6-й Армии, что и достигалось переброской частей дивизии в составе 4 МК с одного фланга армии на другой. Цель была достигнута произведением больших маневров дивизии за 23–26.06.41 г.». Маневры были большими, спору нет (см. вкл., рис. 5). Однако новейшими танками дивизию вооружали вовсе не для того, чтобы ограничить ее использование ролью «огородного пугала».