Перемещенное лицо. 3. Не Квадра - Тамара Воронина

– А у Шарика как с эмоциями? – вдруг спросил он. Лиар просиял.

– Как у тебя и Аля. Он тоже любил Лаар, да?

– Спроси, – пожал плечами Дан. – Наверное. То есть у него тоже… два пятна?

– Да, – погрустнел Лиар. – Не такие яркие, как у тебя и даже у Аля, но именно так. И три золотые нити, прочные такие, крепкие. К вам троим. К тебе – самая яркая… немножко необычная. Знаешь, я думал, что не могу видеть чувства животных. А – могу. Только они другие. Словно сплетенные, понимаешь? Не гладкие. Я понимаю, что Шарик не животное уже, но у него тоже… вроде сплетенные и вроде цельные, гладкие. Эх, да зачем я говорю, если ты не веришь?

– Верю. Я и так знаю, что Шарик привязан именно к нам троим. Почему бы не верить?

– Ну, – смутился Лиар, – как – почему? Очень просто. Ты можешь считать, что я так внедряюсь в доверие, подтверждая уже известное, приучаю к себе, а потом…

– Не умеют они рассуждать, – сообщил Аль, выходя из ванной а-ля натюрель и яростно протирая волосы полотенцем. Дан позавидовал: у эльфов волосы почему-то почти не путались, и когда он продирал расческой свои дурацкие кудряшки, Алю достаточно было пару раз пятерней прочесать – и все, красота обеспечена. – Особенно Лиар не умеет. Дан, ты в голову-то сильно не бери. И ты, Лиар, тоже. Дан, может, и не поймет, а я, извини, неслабый маг и буду настороже. Можешь и обижаться.

– Не могу, – возразил Лиар, – потому что вы имеете право. Я просто хочу понять… Я так много хочу понять – но не умею.

– Хочешь, чтобы мы тебя научили?

Он покивал, повесив голову. Аль скептически усмехнулся, но Дан отлично понял, что скепсис относится не к демону, а к самому эльфу. Нечто вроде «как я могу научить тому, что не умею сам, насчет понимания – это к Дану». Был у него такой пунктик. Тут очень вовремя нарисовался властитель собственной персоной, и пока Дан думал, надо ли проявлять пиетет при Лиаре, тот уже вскочил и замер в неглубоком поклоне. Нирут милостиво разрешил распрямиться, велел Алю не светить тут… гениталиями и быстренько натянуть штаны, и оба послушались с похвальной поспешностью. Дан проявить не успел, потому что Нирут уселся рядом и сообщил, что сейчас принесут завтрак. Аль натянул штаны и рубашку, расчесался именно что пятерней и смущенно сообщил, что голоден, как стая оборотней по весне.

– Ага, еще бы, – с видом знатока кивнул властитель. – Не бери в голову, от амулета ты уберечься не мог без того, чтобы привлечь внимание всех магов округи. А так ситуация из-под контроля не вышла, Дан принял правильное решение и носа не высунул, а меня вызвал. Все хорошо.

– Он всегда принимает нужное решение, – вздохнул Аль, – потому и Первый.

Дану спорить на эту тему надоело, потому он промолчал. Слуги принесли хороший мужской завтрак и не очень хороший кофе, и они основательно наелись.

– Ну что, мы были правы, Гильдия начала привлекать не только сильных магов, но и иные расы. Демон у них, правда, только один… был один, но есть еще три эльфа, пара оборотней и вампир. И сами понимаете, это должно быть ликвидировано. Для тебя, Дан, повторю: эти должны быть ликвидированы. Без рассусоливаний. А послать на это дело Люма я не могу… то есть послать-то я могу, но, боюсь, что ликвидируют именно Люма. Не то чтоб мне его особенно жалко, но просто так расходовать то, что может пригодиться в будущем, не в моих привычках. А ты рожу-то не криви. Есть решения, которые я принимаю без твоего участия.

Ну-ну. Демонстрация для демона. Типа друзья-то мы друзья, но командую здесь я, и только я. Будто с этим кто-то спорит. И будто Дан откажется выполнить приказ, или поручение, или просьбу. Не невинных младенцев стирать с лица Траитии, и даже не Прекрасную Елену, послужившую причиной войны, а тех, кого ликвидировать дело благое. Ликвидаторов.

– Лиара пошлешь? – досыпая сахару в свою чашку равнодушно спросил Аль. Специально для Дана. Лиар чуть не приподнялся с готовностью: да хоть щас, только скажите, кого, а я мигом, одна нога там, а другая тоже там… Откуда это? Из прошлой жизни, или уже тут слышал?

– Пока нет. Вас. Возражения есть?

– А ты готов их выслушать? – усмехнулся Дан. Тоже демонстрируя Лиару свой характер: нагличать и получать за это по мозгам. Однако кара не воспоследовала, потому что Нирут кивнул: готов, мол. – И хорошо. Нет у меня возражений. Только я удивлен малым количеством иных рас. Этот все сказал?

Нирут изобразил улыбку людоеда.

– Этот все сказал. Знал, может, и не все, не единственный же он такой в Гильдии. Не станут они держать все яйца в одной корзине. Но ничего, и других отыщем.

Пословица было общей для Земли и Траитии, Дан, помнится, очень удивился, услышав его впервые. Ну что ж, отыщем и примерно накажем. Надо, так показательно накажем. Не надо, так быстро. Но сперва, скорее всего, придется брать главу Гильдии, а это намного труднее… Впрочем, вообще-то Нирут может просто сообщить куда следует, что жаждет с главой побеседовать приватно, и тот явится пред светлые очи. Все равно они долго не смогут скрываться. Вдвоем они с Алем, конечно, справятся… вероятно, но Шарик очень уж обидится. Так что стоит демонстративно наряжаться в черное и изображать из себя спасителей мира, которым белое должно быть куда более к лицу.

– А… – жалобно начал Лиар. – А почему не я? Вы мне тоже не доверяете?

– В этом деле? В этом, мой мальчик, я тебе как раз доверяю очень даже, потому что чуть лучше знаю твою расу. Просто ты мне пока тут нужен. Выкинь из головы всякие дурные мысли. Сейчас ты дома.

Дан подумал-подумал и решил нарваться:

– Лиар, не слушай его. То есть ты дома, это да, ты не один, это опять же да, но мысли из головы никогда не выкидывай. Никакие.

Вместо того чтоб дать собственности по ушам, властитель кивнул:

– Ну да, верно. Я в том смысле, что успокойся, малыш. Ты дома, среди друзей, одиночество кончилось, и за это тебе не придется платить слишком дорого.

Дан смотрел на прекрасное лицо мужчины и видел ребенка. Причем довольно маленького. Никогда ничего подобного он не думал о Ларе, может, потому, что всякая девочка – все равно женщина, а они существа непостижимые. А Лиар и хотел улыбнуться, и опасался это делать, и не знал, уместно ли выражать радость, и не был уверен, что стоить верить своему счастью, и был счастлив. Поэтому улыбка то появлялась, то исчезала, а такое Дан видел только однажды, когда случайно встреченная на улице одноклассница демонстрировала ему свою четырехмесячную гордость. Дан уж и забыл, как звали одноклассницу и какого пола была эта гордость, но вот эта несмелая улыбка задержалась в мозгу. У Лиара была улыбка ребенка. Хотелось умиляться, но скептическая часть организма, мерзко хихикая, ворчала, что не может сорокалетний мужик быть ребенком, потому верить ему нельзя и вообще он враг народа. Другие же части напоминали, что пора бы уже забыть свои земные замашки, потому что здесь все не так и понятие «раса» включает в себя не только разницу в покрое носа и цвете кожи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});