Бац! - Терри Пратчетт

Чья-то рука обхватила его запястье, он остервенело отмахнулся палкой от игрушечной лошадки, которая тут же была вырвана у него из рук. Инстинктивно, Ваймс пнул в ответ и кто-то застонал. Руку Ваймса тут же отпустили и откуда-то снизу раздался придушенный голос Виликинса — Простите, сэр, я кажется наткнулся на вашу ногу.

— Виликинс? Какого черта тут происходит?

— Пока вы были наверху, сэр, нам нанесли визит дварфийские джентельмены. — ответил дворецкий, медленно выпрямляясь. — Через подвальную стену. Должен сказать, что мне пришлось обойтись с ними довольно жестко. Боюсь, что один из них мог умереть.

Ваймс огляделся по сторонам. — Мог умереть? Он больше не дышит?

— Я не знаю, сэр. — Виликинс с большой осторожностью поднес спичку к огрызку свечи. — Я слышал бульканье, но сейчас оно затихло. К сожалению, они напали на меня в тот момент, когда я выходил из ледника, и мне пришлось обороняться первым, что попало под руку.

— И что же это было?

— Нож для колки льда, сэр. — невозмутимо ответил Виликинс. В руках он держал восемнадцатидюймовый отрезок заостроенной зубчатой стали, созданной для того, чтобы распиливать лед на бруски. — Еще одного джентельмена я насадил на крюк для мясных туш.

— Но ты не… — с ужасом сказал Ваймс.

— Только через одежду, сэр. Сожалею, что поднял на вас руку, но я боялся, что эта мазутная дрянь воспламенится. Могу надеяться, что со всеми разобрался. Я также хотел бы принести свои извинения за беспорядок…

Но Ваймс уже отвернулся от него и пошел вверх по лестнице. Он вышел в зал и тут его сердце чуть не остановилось.

Маленькая темная фигура поднялась по лестнице и скрылась в детской.

Прямо перед Ваймсом вздымалась величественная лестница, заканчиваясь высоко в небе. Он рванул по ней, в ушах звучал его собственный крик — Я убью тебя, убьюутебяубьюуюбью убью тебя…

Дикая ярость охватила его, бешенство и безумие наполнили его легкие огнем, а лестница все не кончалась. Ей не было ни конца, ни края. Ступени будут вырастать и вырастать, а он будет лишь откатываться вниз, в ад. Но ад подхватил его, окрылив его ярость, и отправил обратно…

И когда он выдохнул весь воздух в одном нечестивом вопле, лестница кончилась.

Дварф вышел из детской, быстро пятясь. Он кинулся на баллюстраду, сломал перила и прыгнул вниз. Ваймс рванулся в детскую, скользя и буксуя на натертом полу, вломился в комнату, ужасаясь тому, что он увидит…

…Мирно спящего маленького Сэмми. Маленькая овечка на стене детской комнаты, мерно отсчитывала ночное время.

Сэм Ваймс схватил сына на руки, завернул Сэмми в голубое одеяло, и тут его колени подкосились. Он так и не смог перевести дыхание, несясь по лестнице, и теперь его тело потребовало оплаты наличными. Ваймс с мучительным всхлипом втянул в себя воздух, получая искупление. Из глаз брызнули слезы, тело отчаянно содрогнулось…

Сковзь бегущие слезы, он заметил что-то на полу. На ковре лежали тряпичный мяч, обруч и змея, прямо там, где они упали.

Мяч попал почти в центр обруча. Змея лежала наполовину свернутая, ее голова касалась края обруча.

Все мместе, в слабом свете детской, они казались большим глазом с хвостом.

— Сэр? Все в порядке?

Ваймс поднял глаза и сфокусировался на красном лице Виликинса.

— Э… ахха… Что? …Ахха… чудно… спасибо…. - выдавил он, собираясь с чувствами. — Отлично, Виликинс, спасибо.

Меня нельзя оставлять в темноте…

— Очень недобросовестно с твоей стороны, знаешь ли. — сказал Ваймс, поднимаясь на ноги, но все еще прижимая к себе сына. — Спорю, что любой дворецкий мог бы справиться со всеми тремя одним взмахом тряпки.

— С вами все в порядке, сэр? Поскольку…

— Но ты же учился в Самогонной школе для дворецких! — захихикал Ваймс. Его колени дрожали. Часть его сознания понимала, что с ним происходит. Так бывает, когда после пережитого кошмара приходит опьяняющее чувство, что ты все еще жив, и все неожиданно начнает казаться забавным. — Что я хочу сказать, остальные дворецкие могут намертво срезать человека одним лишь взглядом, тогда как ты, Виликинс, можешь зарезать замертво с помощью…

— Вы слышите, сэр? Он снаружи, сэр! — быстро перебил его дворецкий. — и леди Сибил тоже там!

Ухмылка Ваймса застыла.

— Я могу забрать малыша, сэр? — спросил Виликинс, дотрагиваясь до него.

Ваймс сделал шаг назад. Даже тролль с ломом не смог бы сейчас отнять у него сына.

— Нет! Дай сюда нож! Иди, скажи Чистюле, что все в порядке!

Ваймс спустился по ступеням, прижимая к себе маленького Сэма, пересек зал и вышел в сад. Потом он не раз говорил себе, насколько глупым это было. Но в данную минуту, Сэм Ваймс мог мыслить только примитивными категориями. Уж слишком невыносимо тяжелым было войти в детскую, в то время как воображение рисовало ему ужасы, которые могли ожидать его там. Второй раз он на это не пойдет. Ярость вернулась, но на этот раз он контролировал ее. Она лилась, беспрепятственно, как огненная река. Я их найду и они все сгорят…

Чтобы попасть в главный драконий питомник, надо было обойти три чугунных отражателя огня, уставновленных пару месяцев назад. Разведение драконов было занятием не для неженок и не для тех, кому не нравилось периодически перекрашивать свой дом. В каждой стороне были большие железные двери и Ваймс направился к первому попавшемуся. Он вбежал в питомник и задвинул засов за собой.

В питомнике всегда было тепло потому, что драконы постоянно срыгивали. Если они не срыгнут, то взорвутся, что иногда все же происходило. Сибил, одетая в полную драконозащитную форму, медленно проходила между загонами, неся в каждой руке по ведру. Вдруг дверь позади нее распахнулась и в проеме показалась невысокая темная фигура с длинным прутом в руках, на конце которого горел крохотный огонек и…

— Берегись! Сзади! — завопил Ваймс.

Сибил уставилась на него, повернулась назад, выронила ведра и что-то закричала.

Из прута вырвался язык пламени. Он ударил Сибил в грудь, расплескался по загонам и внезапно погас. Дварф посмотрел вниз и начал отчаянно пинать шланг.

Столб пламени, в который превратилась леди Сибил, произнес властным тоном, нетерпящим неповиновения — Сэм, ложись. Немедленно!

Сибил упала на песочный пол, а по всей линии загонов драконы вытянули свои головы на длинных шеях.

Их ноздри вспыхивали, втягивая внутрь воздух.

Им кинули вызов. Их оскорбили. И они только что поужинали.

— Хорошие мальчики. — сказала Сибил, лежа на полу.

Двадцать шесть огненных струй ответили на вызов. Ваймс, лежащий на полу и прикрывающий собой сына, почувствовал, как волосы на его шее завернулись от жара.

Пламя было не красным дварфийским огнем, а таким, которое мог произвести только драконий желудок. Оно было практически невидимым. Похоже, что одна из струй попала на оружие дварфа потому, что раздался взрыв и что-то вылетело через крышу. Драконий питомник строился по принципу мастерской фейерверков: стены были очень толстыми, а крыша очень тонкая, чтобы обеспечить скорейшее попадание на небеса.

Когда все затихло, кроме возбужденного икания, Ваймс рискнул поднять голову. Сибил немного неуклюже вставала на ноги, ей мешали защитные одежды, которые носили все заводчики драконов.[16]

Железная дверь в дальнем конце загона светилась от жара вокруг черного силуэта дварфа. Перед ней стояла пара железных ботинок в лужице расплавленного песка, остывающих от температуры белого каления.

Металл потрескивал.

Леди Сибил вытянула руку в толстой перчатке, потрогала след, оставленный горящей нефтью на ее кожанном фартуке и сняла свой шлем. Он со стуком упал на песок.

— О, Сэм… — тихо сказала она.

— Как ты? С Сэмми все в порядке. Нам надо выбираться отсюда!

— О, Сэм…

— Сибил, забери его! — медленно и четко, стараясь пробиться сквозь шок, проговорил Ваймс. — Дварф мог быть не один!

Леди Сибил сфокусировала свой взгляд. — Дай мне его, — приказала она — А ты возьми Раджу!

Ваймс посмотрел в указанном направлении. Молодой дракон с болтающимися ушами и чуть немного деланным выражением хорошего настроения, моргнул. Это была порода Золотой Вутер, дракон с таким сильным пламенем, что грабители даже применяли его для вырезания замков банковского сейфа.

Ваймс с осторожностью поднял его.

— Накорми его углем! — скомандовала Сибил.

Это у нее в крови, сказал себе Ваймс, вкладывая антрацит в жаждущую глотку Раджы. Женщины в роду Сибил героически прикрывали спины своих мужей в осажденных посольствах на краю земли; производили на свет потомство, сидя на верблюдах или в тени отдыхающего слона; угощали друг друга шоколадом, пока тролли разрушали здание или просто сидели дома и ухаживали за теми немногочисленными сыновьями и мужьями, кому удалось вернуться домой с бесконечных войнушек. В результате появилась разновидность женщин, которые превращались в кремень под зовом долга.