Детектив перед сном - Петер Аддамс

Просмотрев все до конца, она решила оставить эту папку, взяв лишь несколько бумаг, в том числе одну на удивление интересную. Едва она успела закрыть сейф и вернуть на место зеркало, как Рыжий Змей метнулся от окна, прошипел: «Смываемся!» и исчез, не поставив на место транзистор. Афродита услышала с улицы невнятный рев Трясунка, в котором с трудом улавливалась знакомая мелодия. Значит, виконт приближается. Она выглянула в окно и увидела, что кадиллак въезжает в ворота. Хлопнули дверцы, затем на первом этаже раздался стук, шаги, голоса. Козлиный тенор виконта и чей-то жирный баритон. Афродита успела бы исчезнуть, если б виконт и его гость застряли на первом этаже — в салоне, библиотеке, спальне или, на худой конец, в кухне. Но нет, дьявол понес их наверх. Ясно, что они направляются в кабинет… Долго не раздумывая, она нырнула за тяжелый лиловый бархат и с трудом втиснулась в платяной шкаф. Еле успела остановить колебания занавеса, как они вошли. Гостем был доктор Крафт, бургомистр, член провинциального комитета Христианско-демократического союза, тот самый носитель небесно-голубого галстука. Сейчас галстука не было и не было ни следа приветливости и расположения на лице Крафта. Афродита заметила это, наблюдая через щель между несошедшимися половинами бархата.

Тон доктора Непомука Крафта был сух и резок:

— Я требую немедленного объяснения, виконт! И если вы не сможете его дать, то черт побери… у вас есть что выпить?

— Разумеется. Коньяк, виски, джин?

— Джин, если можно.

После недолгой паузы Афродита опять услышала жирный уверенный баритон:

— Так как же с объяснением, виконт?

— Объяснение, объяснение, — уклонился виконт. — Откуда мне знать, где эти деньги? Я ни гроша не видел.

— Допускаю, хотя именно это трудно допустить. Как-никак, вы делопроизводитель ЕДМ.

— Всего несколько дней, — уточнил тенор. — А до меня, как вам известно, этим занимался Ганс фон Гиммельройт. Ну и, конечно, баронесса.

— Мне это безразлично. Мы давали деньги не баронессе и не ее секретарю, а организации, выполняющей определенные функции, не так ли? И я требую отчета в том, как они были использованы.

— Не сходить ли нам на кладбище? — с явной издевкой отвечал тенор. — Только баронесса и Гиммельройт знали, куда идут деньги. Оба они, к сожалению, мертвы. Погибли во имя блага стран истинно западного духа, как вы сами тонко заметили.

— Послушайте, виконт, — в баритоне возникла просительная нотка, — с меня хватит. Что я скажу совету семинарии? Что деньги растворились в воздухе?

— Это ваше дело, что вам говорить. А вообще, хотел бы я знать, какое отношение имеет к деньгам семинария? Бросьте, Крафт, будто вы не знаете, что это субсидии из некоего секретного фонда.

— Я попрошу вас, господин виконт!

— А так называемая богословская семинария — обыкновенная ширма.

«Вот не думала, что можно так легко добывать деньги. Здорово, однако, тетушка насобачилась», — вздохнула в душном шкафу Афродита.

— Давайте прекратим болтовню! — энергично потребовал доктор. — Невозможно, да и не следует выяснять происхождение этих денег. Не это главное. От меня требуют отчета, потому что именно я, понимая перспективность и идейную ценность движения, рекомендовал его как заслуживающее внимания и финансовой поддержки. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения?

— Откуда мне взять их? — холодно отвечал виконт, которого явно не трогали заботы собеседника. — Ничем не могу вам помочь.

— Но должны же быть книги! — вскричал доктор. — Можно ведь проверить!

— Да, конечно. Что касается документации, то баронесса была исключительно аккуратна. Но я никаких книг не обнаружил.

— Что?!

— Если я говорю…

— Послушайте, виконт, вы слишком далеко зашли в своих шутках!

— Я еще никогда не был так серьезен, уважаемый доктор. Для меня это тоже загадка, но книг нигде найти не удалось. Увы, если бы мертвые могли говорить…

— Не говорите глупости.

До шкафа донесся торопливый шелест бумаг, затем голос Крафта:

— У меня здесь перечень сумм, выданных ЕДМ через семинарию за два года. Вот эти тридцать тысяч — они предназначались для создания пансионата детей обедневших дворян и беженцев с Востока. Мы наводили справки, виконт. Такого пансионата не существует.

— Да, да, припоминаю… Баронесса чрезвычайно много занималась этим делом.

— Ну и?..

— Зряшные старания, дорогой доктор. Абсолютно зряшные. Средств не хватило. Неужели вы думаете, что на подобную сумму в наше время можно построить детский пансионат?

— Нет, дорогой виконт, не думаю. Но у нас есть письмо от 25 января 1967 года, в котором ваше правление сообщает, что на строительство выделено сто тысяч. Только потому мы и решили внести вот эту, недостающую, так было оговорено, сумму.

— Возможно, — безразлично ответил тенор. — Но, очевидно, изменились каким-то образом обстоятельства. Такое случается.

— А как насчет шестидесяти тысяч, которые были выданы через полгода на издание журнала?

— Вы имеете в виду «Вечный курьер монархии»? — тенор высокомерно задребезжал. — Это, правда, не входило в круг моих обязанностей, но, насколько мне известно, журнал ведь вышел в свет.

— Вышел один раз. Жалкая фитюлька на четырех страницах. Вы уверены, что она стоила шестидесяти тысяч?

— Я в таких делах не сведущ, но, в общем, считаю вполне возможным. Надо же было купить бумагу, а это совсем не дешево. Наконец, нужен был хотя бы один редактор. Все это стоит денег, не правда ли?

— Я уже слышал это «редактор». В единственном номере редактором значился небезызвестный вам Ганс фон Гиммельройт. Видимо, этот господин мог работать лишь при фантастическом жалованьи. Ну хотя бы это должно было остаться в книгах!

— Безусловно, если б я только знал, где они?

— Отговорки, пустые отговорки, — вскипел Крафт. — В конце концов, я не с неба свалился и могу представить, почему исчезли документы!

— Они вовсе не исчезли, — сказал виконт, — только я не могу их найти.

— Какая же, черт возьми, разница!

— В логике вы, боюсь, не сильны, — спокойно издевался виконт.

— Чтобы понять, почему «Курьер» вышел только раз, у меня логики хватит. Деньги кончились, не так ли?

— Понятия не имею, мой дорогой… или, нет, подождите-ка, ну, конечно, припоминаю, что-то было там с рекламой. А что такое журнал без рекламы? Но ведь она стоит сумасшедших денег.

— Да ну! — с иронией произнес доктор.

— Не забывайте про накладные расходы…

— Не забуду. Думаю, что основная часть денег ушла на разнообразные расходы.

— Для бургомистра вы весьма сообразительны, господин Крафт, — со смешком заметил виконт.

— Так, а не будете ли вы добры объяснить, куда делись вот эти семьдесят пять тысяч марок? Что предназначались для поддержания духа дворян, находящихся на территориях, подвластных коммунистам.

— Блестяще сформулировано, — веселился виконт. — Насколько я понимаю, эти деньги должны были не столько укрепить дух субъектов, по разным причинам застрявших на той стороне, сколько укрепить там очаги с западной ориентацией.

— Это к делу не относится.

— Относится, уважаемый доктор. Ваши побудительные мотивы далеко не так возвышенны, как вы хотите представить их.

— До сих пор предполагалось, что у нас и у Европейского движения за монархию те же цели и те же идеалы.

— О, конечно, конечно! — с воодушевлением откликнулся виконт.

— До недавнего времени я тоже так думал, невзирая на возникавшие сомнения.

— Ну, а теперь?

— Мы все более затрудняемся вас понимать.

— Уж не подозревают ли нас в связях с коммунистами?

— Глупости. Политическая ориентация ведущих деятелей движения, в том числе ваша, никогда не вызывала сомнений. Но существуют другого рода подозрения…

— Чрезвычайно любопытно.

— … что наши политические цели кое-кем используются для наполнения своих карманов.

— Это клевета! — заблеял виконт. — Как вы смеете!

— Я говорю лишь о подозрениях, — Крафт сразу сбавил тон. — И вы легко можете их развеять, показав книги учета.

— В данный момент у меня нет этих книг, — сухо ответил оскорбленный виконт. — Но постараюсь, чтобы они были. Это я вам обещаю.

— Вы очень любезны, но, к сожалению, — развел руками Крафт, — мне недостаточно обещания. Необходима твердая гарантия, что я получу все сведения завтра же.

— Но почему так срочно?

— На днях мне самому предстоит отчитываться перед вышестоящими учреждениями. А затем, с соответствующими гарантиями на руках, я думаю, мы сможем подождать реализации хотя бы части выделенных вам средств.

— Понимаю, но….

— К сожалению, больше ждать не могу, — перебил доктор. — Вы должны оценить мое долготерпение. Хотя вас это и не интересует, но для меня вопрос связан с продвижением по службе и, соответственно, членством в бундестаге. Потому я должен действовать только наверняка.