Адмирал Сенявин - Иван Фирсов

Сенявины венчались в небольшой, но уютной православной городской церкви. «Венчается раб Божий Димитрий… венчается раба Божья Тереза…» — величаво разносилось под сводами.

Перед отъездом он бережно обнял Терезу. Она опять готовилась стать матерью. «Мне очень хочется, чтобы у нас была девочка», — шепнула она, целуя мужа…

«Лево руль!» — скомандовал Сенявин и, бросив прощальный взгляд туда, где, закрытая толпой, угадывалась Тереза, перешел на наветренный борт. Окинул придирчивым взглядом втугую обтянутые паруса. Возле грот-мачты помогал крепить потравленные брасы боцман Чиликин. После «Навархии» Сенявин не расставался с ним. Расторопный и толковый Тимофей привлекал его не только хваткой, знанием дела и опытом. Подкупало отношение боцмана к матросам. Новобранцев он обучал терпеливо, редко употребляя линьки, избегал зуботычин, и матросы платили ему радением сполна. В его заведовании все делалось лихо, с задором, без промашек.

Перебегая на левый борт, Чиликин умудрился на мгновение взглянуть в сторону Корабельной слободки. Там на высоком откосе среди акаций стояла с младенцем его чернобровая Груня. Год назад он познакомился с ней в Адмиралтействе. Она приносила каждый день обед своему отцу, плотнику, на верфи, где меняли фор-стеньгу на «Святом Петре». Родом они были из-под Полтавы. Плотная, с маленькими, но крепкими работящими руками, Груня ловко управлялась дома, помогала матери растить трех младших сестер и брата. Ее загорелые босые ступни то и дело мелькали по двору, где шумели ребята, бегали куры, весело булькали на плите наваристые щи. И все она делала весело, напевая и лукаво посматривая на Тимофея…

— Брасы и булини крепи втугую, братцы! — прокричал, пробегая мимо, старший офицер.

За кормой, выдерживая дистанцию, выстраивались в кильватер корабли… Перед Босфором эскадра легла в дрейф. Русский посланник в Константинополе тайный советник Томара сообщил — султан любезно приглашает русскую эскадру в бухту Золотой Рог.

Три недели спустя, в бухте, неподалеку от султанского сераля реяли пятнадцать боевых вымпелов русской эскадры непобедимого Ушак-паши. На борт поднялся Томара и сановник султана с толмачом.

— Его величество великий и несравненный султан приветствует ваше превосходительство в каналах блистательной Порты. — Черноглазый лейтенант Егор Метакса переводил речь важного сановника.

Сановник вынул из шкатулки сверкавшую бриллиантами табакерку:

— Его величество султан в знак уважения к заслугам вашим и расположения своего дарует вам.

«Здорово умасливает», — подумал адмирал, приложив руку к сердцу.

В султанском дворце Ушаков и Томара начали переговоры с турками. Порта выделяла в помощь Ушакову эскадру под флагом вице-адмирала Кадыр-бея. Султан Селим сразу предложил старшим флагманом назначить русского адмирала, а в подчинение ему определить Кадыр-бея. Турки спешили поскорее выслать эскадру для охраны Дарданелл и потому согласились с условиями Ушакова на конференции. План его одобрили — союзная эскадра следует для охраны Морей и Венецианского залива, освобождает Ионические острова от французов.

Ушаковский замысел обеспечивал главную стратегию России — помощь армии Суворова, направляющейся в Италию.

Закончив переговоры, Ушаков собрал командиров.

— Султан дал нам в помощь эскадру в двадцать вымпелов. Соединившись у Дарданелл, — он подошел к карте, — проследуем к Морее. Наперво овладеем островами в Ионическом море, возьмем крепость Корфу, а там, дай Бог, двинемся в помощь войскам нашим, в Адриатику.

Перед отплытием эскадры Томара побывал в гостях у адмирала.

— Ваше превосходительство, думаю, успех действий ваших в Константинополе несомненный, — Томара льстиво улыбнулся, — да, видимо, одним Архипелагом вам не обойтись. Наш император весьма опечален падением Мальты. Магистр мальтийского ордена обязан заботиться о его судьбе…

— Полагаю, ваше превосходительство, аглицкие лорды не возрадуются нашему вмешательству в дела Мальты. Но в Египет все же пойдет отряд капитана второго ранга Сорокина. Сие нас ослабит, но повеление государя на то имеется.

— Совершенно справедливо, — Томара доверительно наклонился, — из Вены сообщили, что государь Франц весьма озабочен появлением наших эскадр в Адриатике.

Ушакову предстояло гнать французов, оглядываясь на «милых» союзников.

В середине сентября из Дарданелл вышла русско-турецкая эскадра. Первый и единственный раз в истории турецкая эскадра подчинялась русскому флагману.

Среди «семи островов» Ионического моря, куда шла эскадра, далеко не все были равнозначны. Ушаков еще из Константинополя писал Павлу I, что «острова при помощи самих обывателей, кроме Корфу, без особых трудностей отобрать можно».

Первым на пути к Корфу лежал остров Цериго. К нему Ушаков направил два фрегата с десантом.

К адмиралу прибыл командир фрегата капитан-лейтенант Шостак.

— Крепость на Цериго первейшая, — наставлял Ушаков командира. — И по важности сих обстоятельств убедите жителей не токмо помогать нам в высадке, но и при штурме крепости. Наши прокламации им раздавайте. — Ушаков не спеша подошел к Шостаку. — А вообще попробуйте уговорить французов сдать крепость без напрасного пролития крови. — Помолчал. — Ступайте с Богом.

Шостак высадил первый десант, к нему сразу стали присоединяться местные жители, греки. Французы два дня огрызались. К острову подошла эскадра. Едва корабельная артиллерия открыла огонь по крепости, французский комендант выбросил белый флаг. Десанту достались шестьдесят пушек, в плен сдалось пятьсот французов. В десанте потерь не было. Ушаков милосердно отпустил пленных, взяв с них честное слово не сражаться в эту войну с Россией. Они были бы обузой. Их надо было содержать и охранять. Над крепостью взвился русский флаг.

Сенявин присматривался, как Ушаков ладит с местными жителями. Греки умоляли русского адмирала взять их в российское подданство, но на это у него не было прав.

Когда прибыла большая делегация греков, на шканцы вышел адмирал, поздоровался и велел адъютанту Егору Метаксе объявить о порядках на острове. Тот начал читать декларацию. Притихшие греки слушали внимательно.

— «От командующего российской эскадрою вице-адмирала Ушакова жителям острова Цериго. Помощью Божьей победоносным оружием избавлен ваш остров от рук зловредных французов. Вам представлено нами избрать из своих единоземцев по вашему благорасположению трех или более старшин правителями и блюстителями правосудия над вами. Вы можете, — Метакса торжественно глянул на замерших почтительно горожан, — вы можете ваших старшин временем и переменять по вашей воле». — Метакса перечислял еще остальные пункты, а греки уже оживленно перешептывались друг с другом.

Дрожащими руками принял старейшина обращение русского адмирала, кинулся перед ним на колени, пытался целовать руки.

— Полно, полно, — Ушаков жестом показал Метаксе поднять его, — передайте просьбу — помочь нам войну против француза до конца довести.

Возбужденные жители кланялись, согласно кивали. Отпустив делегацию, Ушаков задержал Сенявина и вызвал Шостака и командира линейного корабля «Святая Троица» капитана второго ранга Поскочина.

— Ныне предстоит нам штурмовать крепости на острове Занте, Кефалонии и Святой Мавры. К Занте пойдет Шостак, на Кефалонию — Поскочин с фрегатами. — Адмирал подошел к разложенной на столе карте и поманил офицеров. — Святая Мавра, по донесениям, зело сильная крепость на пути к Корфу. С албанского берега крепость рвами обнесена. Гарнизонной артиллерии там поболе, чем в других местах. Без штурма Мавры не обойтись при следовании на Корфу. — Он глянул на Сенявина. — Посему вам, Дмитрий Николаевич, сие ответственное дело. С вами пойдет наш фрегат и в придачу турецкий линейный корабль и фрегат. — Ушаков вопросительно посмотрел на офицеров. — На корабли возьмете десант солдат согласно ордеру.

— Ваше превосходительство, — обратился Шостак, — турки на Цериго над пленными французами сильничали.

— Про то ведаю. Кадыр-бею сказано. Он своим служителям объявил строгие взыскания за насилие. Однако вам надлежит за все ответствовать и впредь пленных караулом служителей оборонять от бесчинства. — Адмирал обвел офицеров взглядом. — Ну, ежели вопросов нет, с Богом на корабли. Мои ордера получите.

Крепость Занте оседлала высокую гору, и корабельные орудия до нее не доставали. Подавив батареи на подступах к крепости, Шостак высадил десант и решил ночью штурмовать ее.

Но штурм не состоялся — комендант запросил перемирие и начал переговоры о сдаче крепости и острова.

Поскочин высадился на Кефалонии, штурмовал крепость и взял ее с первой атаки.