Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

– Дядя Саша, – вдруг выпалила я, – я где-то читала, что иностранному языку обучают под гипнозом. Может, и мне…

– Чушь это собачья, – сказал он, помолчал и добавил: – Но спроси у Друвиса. Может, и есть смысл… Погрузит тебя в…

– Я не поддаюсь гипнозу, – выдала я новость, которую не успела сообщить дяде Саше. Дура, не сообразила, что мне этот метод все равно не подойдет. – Меня не погрузить.

– М-да, дилемма. Можешь не спрашивать, раз тебе все равно без толку. Пусть Друвис с тобой занимается по своему профилю. Ему хорошо заплачено.

Последняя фраза навела меня на кое-какие размышления.

– Насколько я поняла, Друвис оказывает Марису услугу…

– Он ему не сват и не брат, – перебил дядя Саша. – Оказывает, но за кругленькую сумму. Стал бы он просто так сидеть в этой деревне, когда у него в Риге своя частная практика!

– Значит, заплатили столько, что эта сумма могла заставить его бросить своих пациентов, – заявила я.

– Не только это, – добавил дядя Саша.

Я удивленно посмотрела на него.

– Я же тебе сейчас объяснял про информацию, Наташа. А Марис – криминальный репортер. Самый известный в Латвии. Делай свои выводы.

Я сделала, подумав, что Шулманис, наверное, не просто журналист. Он может быть связан и с латышской полицией, и со спецслужбами, и с криминальной средой. Да точно связан, раз он про них пишет! Интересный клубок получается. И при чем тут дядя Саша?

– А с меня потребуется какая-то плата?.. – снова открыла я рот. – За пребывание здесь, за уроки?

– Друвис с тебя ничего не возьмет. Ну, можешь переспать с ним, но только по обоюдному согласию. Принуждать тебя никто не будет. Ты и так уже здорово помогла. И Марису, и мне. И надеюсь, поможешь еще. Поможешь, Наталья?

– Конечно! – воскликнула я. – Куда ж я денусь?

«И на что буду жить, пока не найду нового спонсора, – добавила я про себя, – или не устроюсь фотомоделью в какое-нибудь зарубежное агентство, в чем обещал помочь тот же Марис». Обязательно напомню ему при следующей встрече.

– Местная администраторша – Винета – родственница Мариса. Он ей сюда клиентов иногда присылает, она всегда рада принять людей от него. Здесь же нет круглогодичного потока отдыхающих. Сказал Марис тебя принимать как родную, она тебя и кормит, и поит. А Вахташа платит, но он это воспринял как должное. Наоборот, не понял бы, если бы его держали тут за красивые глаза. Но с него не убудет – с его-то алкогольными доходами.

– А меня, честно говоря, этот вопрос беспокоил, – призналась я. – Ну, в смысле, с деньгами…

– Ох ты, совестливая какая!

– Это я мужиков доить могу, – продолжала я. – Тех, с которыми сплю, которым жратву готовлю, на презентации всякие сопровождаю… Но вот так…

– Ладно, успокойся. Пусть это тебя не волнует. Закрыли тему. Занимайся, пока есть время. Овладевай навыками.

Я обещала дяде Саше учиться, учиться и учиться, как завещал один деятель.

Воспользовавшись возможностью, я подробно описала дяде Саше все, что видела в подземном бункере, к которому вел ход из-под дома Чкадуа, – до этого нам все никак не удавалось надолго уединиться.

Внимательно меня выслушав, дядя Саша кивнул и заметил, что ему доводилось видеть нечто подобное в Карелии.

– Тоже винно-водочный склад? – поразилась я.

– Да нет, – усмехнулся Никитин. – Бункер. Их немало осталось на бывшей финской территории.

Как показывала практика, дяди-Сашина «контора» явно обнаружила не все. Правда, должна заметить, что подземными богатствами Вахтанга Георгиевича полковник Никитин не особо заинтересовался.

* * *

Дядя Саша уехал на следующее утро, но перед тем, как отбыть, ни свет ни заря разбудил меня и сказал:

– Собери-ка свои вещички, милая. Пусть они лучше в Риге на вокзале в камере хранения полежат, а не здесь.

– Что, может, придется быстро срываться с места? – поинтересовалась я.

– Как знать… – неопределенно протянул дядя Саша.

Я оставила себе только самое необходимое в небольшой спортивной сумке, а рюкзак с основной массой своих вещей отдала дяде Саше. То же самое сделал и Вахтанг Георгиевич. Я стала жить, как на чемоданах, проводя свои дни в занятиях с Друвисом, Вахтангом и Рутой. Оказалось, что Чкадуа английским владеет, поскольку поддерживает контакты с зарубежными партнерами, и теперь, лежа на берегу речки, мы частенько общались на этом языке. Вернее, я не совсем правильно выразилась. Вахташа говорил какие-то фразы на английском, переводил их на русский, заставлял меня повторять. Что-то я запоминала.

Мы также углубились в чтение газет, привезенных дядей Сашей по нашей просьбе. К моему великому сожалению, питерских не было, но, слава богу, и в Латвии пока выходит пресса на русском.

Не могу сказать, чтобы что-то особо привлекло мое внимание, – я просто ознакомилась с подаваемой информацией. Надеялась найти хоть какую-нибудь статью, подписанную «Марис Шулманис», но мои поиски не увенчались успехом. Но, может, Марис пишет только на латышском?

Друвис продолжал обучать меня своим навыкам, Рута же, которая стала чувствовать себя гораздо лучше, подолгу разговаривала со мной вечерами о своих проблемах и тоже помогала с изучением английского. Я, в свою очередь, выслушивала ее рассказы о наболевшем.

Рута на чем свет кляла свою неосторожность. Двое ребят-охранников, у босса которых она решила взять интервью, предложили ей съездить с ними в загородную резиденцию шефа. Ее поманили тем, что она сможет увидеть все закутки дома, пока хозяина нет на месте. Ребята показались ей вполне приличными. Она и поехала. Не успела она и получаса пробыть на даче, как появился Дубовицкий.

Его приезд был незапланированным. Но для Руты он кончился плачевно: она оказалась одной из обитательниц гарема. Валера – один из парней, пригласивших ее, – чувствовал себя виноватым, хотя и участвовал в общих оргиях в той комнате, куда заперли Руту вместе с остальными девчонками. Именно он и согласился послать факс Марису.

Я вспомнила Валеру – накачанного молодца в кожаной жилетке на голое тело, которого самолично напоила водкой с примесью и усыпила в комнате Лены Отару. Боялся хозяина, а душа болела за девчонок… Может, искренне приглашал латышскую журналистку, чтобы показать ей дом, а потом не мог ее отстоять перед хозяином. Или приглашал для себя лично, думая, что там видно будет, на месте разберется, а хозяин приехал не вовремя и забрал ее в общий гарем. Но ведь Гавнадий Павлович мог и скаутов посылать на поиски новых рабынь. От него всего можно было ожидать. Трудно сказать… Одно было ясно: Валеру мучила совесть. Поэтому он и факс отправил с завода, и меня к Лиле повел, поскольку состояние банкирской дочки его здорово беспокоило…

Но что Валера делал на заводе? Эта мысль ударила меня, как током. Вроде там Гавнадию Павловичу ничего не принадлежало. Принадлежало Вахташе, Волошину… Или через подставных лиц?

Я спросила у Руты, не в курсе ли она, зачем Валера ездил на металлопрокатный завод, откуда был отправлен факс в Латвию. Она недоуменно посмотрела на меня и ответила, что вообще не представляет, откуда его отправляли: Валера просто взялся это сделать, потому что чувствовал себя виноватым перед нею и хотел как-то помочь, но не мог сам устроить ей побег. Вернее, не решался.

– Молодец, что отправил, – сказала Рута, вздохнула и мечтательно посмотрела в окно.

Так, вздыхаем по Валере. А как же друг-спаситель Марис?

Рута спросила у меня, что стало с гаремом. Она плохо помнила, как мы ее оттуда вызволяли. Я не стала вдаваться в детали: зачем? – но сообщила, что, насколько мне известно, правоохранительные органы разорили это осиное гнездо. Бедная девочка стала слезно умолять меня выяснить, что произошло с Валерой (она именно его рассматривала как своего спасителя, а не Мариса и не нас с дядей Сашей, которые вообще непонятно зачем рисковали собой и провернули всю эту операцию). Можно подумать, мне это было нужно. Для общего развития. Или жизненного опыта. По большому счету, я ни в какие разведчицы не собираюсь. Мне бы нового спонсора найти или работу манекенщицы. Лучше и то и другое сразу.

Но Рута так слезно умоляла меня, что в моей душе что-то повернулось, и я набрала номер сотового дяди Саши. Тот не совсем понял причины срочности в выяснении судьбы некоего Валеры, но я настаивала. Никитин наконец въехал в тему, что я не просто так интересуюсь и что не могу всего объяснить по телефону. Одно он сказал сразу же: все охранники, которые служили на даче у Гавнадия Павловича, арестованы. Кое-кто ранен, убитых нет. Лично про Валеру он сообщит позже. Рута высказала готовность вернуться в Питер и дать показания в пользу Валеры. Я передала ее пожелания дяде Саше. Вот Марис-то обрадуется. Но это уже не мое дело.

Дядя Саша сообщил о результатах в свой следующий приезд. Именно Валера показал место захоронения Лили и вообще был на лучшем счету среди тех, кого взяли у Дубовицкого. За сотрудничество с правоохранительными органами и оказанную следствию помощь ему светило меньше других. Рута утвердилась в своем намерении в самое ближайшее время отправиться в Питер. Наше мнение с дядей Сашей по этому поводу совпадало, но мы не пытались ее отговаривать. Пусть связывается с Марисом и делает что хочет. В нашу компетенцию не входило ни сдерживать ее, ни подгонять. Хочет спасать своего Валерика – пусть спасает. Только после всего, что Марис для нее сделал… Ладно, это не моя головная боль.