Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня - Лис Арден

— Мы на месте. Я этот запах ни с чем не спутаю, он у меня в крови. Море, Виша. Это море.

— Тебе виднее. — У Виши екнуло сердце. — Куда будем садиться? Я неплохо знаю Манору, это был любимый город Джесхета…

— Надо подумать. Как считаешь, палаццо уцелели? Те, что на платформах?

— Думаю, да. В них вложили столько труда… и потом, мы же верим, что найдем Ирем. А побережье тебя не привлекает, нет?

— На море безопаснее. Иди, открывай карту и выбирай дворец поосновательнее.

Вскоре дыхание моря стало столь ощутимым, что его почувствовали и все остальные. Внешнего освещения флюгеры по-прежнему не включали, и только когда указанная Вишей платформа оказалась прямо под ними, Ика включил мощный прожектор. Сноп белого света выхватил из ночного мрака темную поверхность мерно дышащего моря и плоскую крышу, украшенную по краям причудливыми изваяниями, выполненными в стиле, который господствовал в искусстве начала разделения земель и культивировал абсолютное отсутствие содержания при крайней изысканности формы.

— Садимся. Виша, ты молодец. Идеальное место. — И альх-Хазред повел свой флюг на посадку.

Поскольку время было позднее, почти полночь, решили не выходить никуда, а переждать до рассвета. Уже почти привыкшие жить восьмичасовыми циклами, путники улеглись спать, подозревая, что возможно это их последняя спокойная ночевка.

Виша проснулась первой. Осторожно выбралась из-под одеяла, перебралась в кресло флюгера и немного посидела, приходя в себя. За пределами флюга уже рассвело. Подумав еще немного, Виша рассудила, что ее охотничий инстинкт, который она безжалостно подавляла вот уже несколько месяцев, должен быть удовлетворен — и немедленно. Прямо под ее ногами был настоящий дворец — еще из тех, самых что ни на есть древних времен. Ни один реликварий не устоит перед подобным вызовом. Виша наскоро умылась, выпила, морщась, остатки витаминного настоя, перекинула через плечо сумку и открыла нижний люк. Оглянувшись, она мысленно пообещала вернуться через пару часов и покинула флюг.

Манора встретила ее прохладой, ветром и тишиной. Виша постояла с минуту, привыкая, потом подошла к краю крыши и огляделась. Флюги стояли на одной из самых удаленных платформ, впереди было только море, позади — несколько таких же парящих над морем сооружений, и совсем вдалеке виднелись смутные очертания островов. Девушка прошлась вдоль ограды, рассматривая статуи. Нельзя сказать, что они очень ей понравились, скорее наоборот — в их текучих, размытых очертаниях не было ничего человеческого, будто создавали их не люди, а морские чудища — угри, мурены, скаты. Виша поежилась от холодного ветра и решила поискать спуск вниз. Таковой нашелся, и вскоре она уже шагала по ступеням лестницы, ведущей на верхний этаж.

Вопреки вишиным ожиданиям, самый заманчивый для реликвария этаж — чердак, этот склад всевозможных вещей — оказался заперт, а поскольку у нее не было времени сражаться с массивной железной дверью, она предпочла спуститься вниз, на жилые этажи, разведать, что и как. Ни за что на свете девушка не призналась бы в этом, но когда она шла по узкой лестнице, стараясь ступать как можно тише, сердце ее сжималось от страха. Она, опытный собиратель, не боящаяся ночного леса, жестоко трусила; и только упрямство и гордость не позволяли ей убежать с визгом. Когда Виша решила, что спустилась достаточно, она собралась с духом и открыла дверь, ведущую с технической лестницы в просторный коридор.

В коридоре было сумрачно, свет просыпающегося солнца рассыпался сразу за окном, оставляя остальное пространство в тени. Пахло сыростью и запустением, но — Виша не могла этого не признать — здесь было все еще довольно красиво. Полы, выложенные мрамором, похожим на кипяченое молоко, стены — неровные, имитирующие рябь на море, в нишах — вазы на высоких постаментах. Виша взяла одну из них — разумеется, это была подделка, кто же поставит подлинник суртонской вазы эпохи династии Шуа Ду в коридоре? Но таких качественных подделок она еще не видела. Девушка полюбовалась вазой и не без сожаления поставила ее на место. Пройдя дальше по коридору, она попала в обширный зал; возможно, это была танцевальная комната или общая гостиная. Большие окна были до половины задрапированы атласными шторами, подобранными в пышные фестоны, по углам залы располагались кресла и диваны, на низких столиках все еще стояли бокалы. Следующей комнатой оказалась библиотека; здесь Виша рисковала задержаться очень надолго, поэтому она, наскоро просмотрев содержание шкафов и поняв, что ничего неизвестного ей там нет, погнала себя дальше. Однако у дверей задержалась.

На низком столике, вокруг которого стояли пуфы, похожие на набитые мешки, лежали принадлежности для настольных игр: доска со спиральным узором и трехцветные агатовые фигурки — для шаммахитского махшита, раскинувшиеся веером мизоанские карты, реплика классической колоды из трех кругов Воительниц, Ведьм и Возлюбленных, серебряная шкатулка с хрустальными шариками. Но не они привлекли внимание реликвария. Виша подняла шкатулку и вытащила из-под нее искусно вышитую салфетку, встряхнула ее, расправила — и мысленно поздравила себя с удачей. Судя по всему, это было игровое поле, вышитое золотыми нитями трех оттенков. Виша видела похожие игры: кости, на которых выбрасывали число ходов, передвигаемые по полю фигурки, само поле. Но такой узор игры она видела впервые, так же, как и сочетание грубого полотна и золотых нитей. К сожалению, ни игральных костей, ни чаши с фигурками на столе не оказалось. Возможно, это игровое поле уже тогда использовали не по назначению, а всего лишь как антикварное украшение. Виша аккуратно сложила вышивку и убрала ее в сумку, на самое дно; машинально сцапала несколько хрустальных шариков и сунула их прямо в карман куртки.

Дальше по коридору была ванная комната, совершенно огромная, Више она показалась похожей на какой-то странный концертный зал, где вместо сцены — ванна размером с хороший бассейн на каменном ступенчатом постаменте, а занавеска из белой металлизированной парчи вполне сошла бы за занавес. Театральности добавляло и витражное окно, раскрашивавшее пол и стены в разные оттенки розового и сиреневого. Виша заглянула в шкаф, стоявший в углу: на белых полированных полках пылились уже совершенно слежавшиеся полотенца, висело несколько купальных халатов. В маленьком шкафчике с блестящими черными дверцами девушку поджидали хрустальные флаконы, когда-то полные духов, фарфоровые баночки с серебряными крышками, заколки для волос, украшенные — и это была несомненная удача — янтарем и жемчугом. Настоящими. Уже ради этого стоило кусать губы, борясь с тошным невнятным страхом; а когда Виша взяла в руки один из флаконов, то с трудом удержалась от радостного возгласа. Это был хрустальный флакон, на его боку была выгравирована бабочка и вытянутая литера «К» — эта изящная штучка вышла из мастерской дома Кадат, и женщину, когда-то переливавшую в него свои любимые духи, явно баловали сверх всякой меры. Не спеша поверить в удачу, Виша тщательно осмотрела дно флакона — так и есть, оно не было идеально гладким, посреди него прощупывался дефект, похожий на тугой пупок, лучшее свидетельство того, что флакон действительно был когда-то одухотворен точным выдохом стеклодува. Всего в шкафчике оказалось три таких флакона, остальные оказались стандартной штамповкой, а вот фарфор тоже приглянулся девушке — приятный на ощупь, легкий, расписанный в старосуртонском стиле рыбками и лотосами. Словом, в ее сумку перекочевал хрусталь работы дома Кадат, четыре фарфоровых баночки и драгоценные заколки. Закрыв дверцы, Виша перевела дух и решила, что дальше испытывать судьбу не стоит. Пора возвращаться на флюг. Приняв это решение, она как-то сразу расслабилась, словно экзамен сдала; вышла в коридор, оглянулась и заметила еще одну дверь, последнюю перед галереей, выходящей на море. Помедлив с минуту, Виша нерешительно шагнула вперед, открыла дверь и поняла, что задержится еще ненадолго. В комнате были окна со стеклами чуть розоватого оттенка, в углу стояло огромное наклонное зеркало в овальной резной раме; рассмотрев его, Виша застонала — такая редкость, настоящее манорское зеркало, идеально прозрачное, не искажающее, любящее свою хозяйку… за такую реликвию она могла бы получить столько, что хватило бы на пару лет учебы у профессора Эредиа, и братьям на подарки бы осталось. Но в одиночку ей его и с места не сдвинуть, как не пыхти. И Виша повернулась к зеркальным шкафам, стоящим по периметру комнаты. В первом шкафу оказались шубы и меховые палантины, запакованные в специальный пластик и поэтому какие-то непривлекательные, плоские как шутки Маульташа. В следующем шкафу скучали теплые вещи, а вот в третьем Вишу встретили, поблескивая и шурша, вечерние платья. Их было не меньше сотни: коротких, длинных, полупрозрачных и тяжелых, красных, лиловых, белых, черных… украшенных перьями нильгайских птиц, жемчугом, стразами и вышивкой…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});