Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: NIGREDO - Михаил Ежов

спросил Мартин.

— Пол Уилшоу!

— Серьёзно?!

— Он самый! Я тебе позже объясню.

Кабриолет почти настиг чёрный «Ягуар». Уилшоу обернулся и увидел погоню. Лицо его наполовину разложилось, почернело и сочилось гноем. Губа раздвинулись, обнажив зубы. Глаза, лишившиеся век, дико таращились. При виде этого живого мертвеца Мартин вскрикнул.

— Не ссы! — гаркнул я. — Поравняйся с ним!

Мартин крутанул руль, втопил педаль газа до упора, и через несколько секунд кабриолет сравнялся с машиной Уилшоу. Тот попытался ударить нас в переднее крыло, но Мартин вовремя вильнул, избежав столкновения. Я услышал, как он выругался сквозь стиснутые зубы.

Я достал кольт, прицелился и выстрелил, заставив Мартина испуганно вскрикнуть. Пуля разбила стекло «Ягуара» и вошла Полу Уилшоу в лицо, сорвав часть гниющей плоти!

Но не убила его! Вот ведь живучий гад!

Я видел окровавленное, покрытое язвами лицо, маячившее в салоне «Ягуара», и чувствовал даже с расстояния нестерпимую вонь, исходившую из разбитого окна!

Вдруг Уилшоу резко затормозил! Его автомобиль развернулся поперёк дороги, и мы едва не врезались в него! Мартин с воплем вывернул руль, ударил по тормозам, и кабриолет неуклюже съехал на обочину.

Я выпрыгнул из него и бросился к «Ягуару», из которого выбирался Пол Уилшоу. Увидев меня, он кинулся навстречу. Я выстрелил, но Уилшоу уклонился, так что пуля угодила ему в плечо, а не в грудь.

Он вцепился мне в горло! Хватка у него, как ни удивительно, оказалась железная! Пальцы сдавили кадык, впились в кожу, и дыхание мигом перехватило. Я упёр револьвер ему в живот и нажал спусковой крючок, а затем сразу ударил оголовьем меча в лицо. Металл сорвал с черепа Уилшоу часть оставшейся плоти, обнажив кость. Я снова замахнулся, но мой противник, пытаясь увернуться, так резко отклонился в сторону, что не удержал равновесия и повалился на дорогу, увлекая за собой и меня.

Мы покатились в сторону обочины и остановились только на самом краю канавы. Уилшоу выпустил меня. То, что осталось от его лица, покрывал слой пыли. Изо рта вырвался хрип, брызнула зловонная слюна.

Приподнявшись, я ударил Уилшоу мечом, вложив в это движение всю силу. Клинок с хрустом вошёл в шею, жуткая голова отделилась и, подпрыгивая, покатилась в сторону.

Я почувствовал, как меня поднимают.

— Кристофер, ты живой?! Господи, я чуть не сдох от страха! — сбивчиво бормотал Мартин, помогая мне встать.

— Да я в порядке, успокойся!

Я опустил взгляд на распростёртый труп Пола Уилшоу. Что ж, дело закрыто! Оно оказалось опасней, чем я предполагал, но главное — всё обошлось.

И, всё-таки, как ни силён был колдун, философского камня у него не было! Иначе мне не удалось бы прикончить его. Ведь то, что я искал вот уже сколько десятилетий, давало возможность совершать Великое Делание. Иными словами — награждало бессмертием!

— Помоги-ка погрузить его в машину, — проговорил я, слегка хлопнув растерянного Мартина по плечу. — Да не стой столбом! Будешь рассказывать, как за убийцей гнался — героем станешь! Глядишь, и графиня твоя на тебя иначе взглянет. Храбрецов все любят, а аристократки в особенности.

Мартин неуверенно улыбнулся. Его трясло. Кажется, он был в шоке.

Возвращались не торопясь. Чтобы поместить воняющий и разлагающийся труп Уилшоу в багажник кабриолета, пришлось сложить его пополам. К счастью, голову можно было положить отдельно.

Мартин вёл осторожно, вцепившись в руль и не сводя глаз с дороги. Он был бледен, как мел.

Я же размышлял о любви и браке. Тот, кто решил посвятить себя чёрной магии и общению с демонами, не может позволить себе роскошь заводить семью. Потому что рано или поздно придёт час расплаты. И первыми жертвами станут близкие алхимика. Единственный способ избежать этой печальной участи — создать философский камень! И в результате Великого делания обрести бессмертие. Тогда ни демонов, ни ада, можно не страшиться. Но удастся ли мне достичь желаемого? Это покажет только время…

ИНТЕРЛЮДИЯ

Говорившего скрывала густая тень, которую не мог рассеять падавший из стрельчатого окна дворца утренний свет.

— Лорд Блаунт владеет самыми рудоносными шахтами рения в наших американских колониях. Как вам известно, данный металл используется в военных и космических целях и имеет важнейшее стратегическое значение для нашей империи. Однако лорд не желает продавать рений в том объёме, который нам нужен. Придерживает, создавая дефицит на акционерном рынке. С точки зрения бизнеса это правильно. Вот только Британии требуется рений сейчас! Наш основной конкурент, Испанская империя, добывает этот металл в огромных объёмах и использует для развития военной программы. Не секрет, с какой целью! Королева Изабелла не зря именует свою державу гегемонией. Она не скрывает планов установить не только морское, но и космическое превосходство, потеснив нас. Пока Британия не нагонит Европу по добыче рения, нечего и говорить о том, что мы сможем успешно конкурировать с Испанской империей! А учитывая, что Федерация царя Михаила и Османская империя наступают нам на пятки, тратя огромные средства на расширение своих флотилий, вопрос добычи рения на сегодняшний день стоит более, чем остро!

Барон Гровенор поёрзал на жёстком стуле с высокой резной спинкой, совершенно прямой, что нисколько не добавляло комфорта его больной спине.

Тучный лорд чувствовал себя неуютно. Не только потому что приходилось обсуждать щекотливую тему, но и потому что тайная встреча была назначена в срочном порядке, и выехать он был вынужден из своего поместья в восемь утра. Барон уже много лет не просыпался раньше полудня и сейчас боролся с головной болью, сонливостью и ломотой в пояснице. Однако показывать дискомфорт высокопоставленному собеседнику было никак нельзя. Поэтому он заставлял себя сидеть прямо и внимательно таращиться в темноту, скрывавшую того, кто держал руку на пульсе древней и великой империи.

Пауза затягивалась, и барон понял, что от него ждут ответа. Однако предложить он ничего не мог, поэтому, откашлявшись, неуверенно спросил:

— Что же нам делать, сир?

— Хороший вопрос, — голос у сидевшего в глубоком кресле человека был мягкий, вкрадчивый, но в нём чувствовалась железная воля говорившего. — В первую очередь, потому что свидетельствует о вашем понимании необходимости действовать. Это хорошо. Проблема в том, дорогой барон, что на лорда Блаунта нельзя воздействовать законным путём. Мы не в силах заставить его продавать рений. Однако, как ни тяжело мне это говорить, сидеть сложа руки мы себе позволить не можем. На кону национальные интересы империи! Как вы