Подвиг морской пехоты. «Стой насмерть!» - Евгений Абрамов

16-й и 114-й батальоны оказались отрезанными от бригады и частей Красной Армии. Обескровленные роты требовали боеприпасов, оружия, еды. У медиков почти не оставалось медикаментов. Положение окруженных батальонов стало критическим.

Натолкнувшись у кладбища на стойкую оборону морской пехоты, немецкие танки прямой наводкой начали стрелять почти в упор по обороняющимся здесь морским пехотинцам.

Капитан-лейтенант Востриков поднял, как не раз это делал под Ленинградом и в предгорьях Кавказа, моряков в контратаку. В их рядах с автоматом в левой руке и противотанковой гранатой в правой шла отважная медсестра Клавдия Неделько. Каждый из шедших в атаку моряков не раз видел рядом смерть, у каждого были свои счеты с врагом. Они пели «Интернационал».

Показались танки с крестами на броне. Они открыли частый огонь из пулеметов, но моряки, прижимаясь к стенам домов, продолжали идти вперед. Противотанковой гранатой Клава Неделько подорвала немецкий танк. Фонтан желтого пламени поднялся вверх, все вокруг заволок черный маслянистый дым. Танкисты выбрались через запасной люк, но тут же были сражены автоматной очередью медсестры.

Пятясь, уцелевшие танки ушли, а семь остались чадить. В это время немецкие самолеты кружили, словно черное воронье. Над землей свирепствовал ураган огня и железа. Люди глохли, из горла и ушей шла кровь. Но не спавшая несколько суток, измотанная боями, голодная морская пехота стояла насмерть.

Темной ночью с 8 на 9 сентября к высокому морскому берегу, почти неслышимые в грохоте боя, подошли шхуны и катера с приказом командующего Черноморской группой войск — эвакуироваться.

Под прикрытием 16-го батальона морские пехотинцы капитан-лейтенанта Вострикова отплыли на Большую землю, туда, где на горизонте мерцали огни Кабардинки.

Обеспечив отход боевых товарищей, 16-й батальон отошел на новый рубеж обороны, в район школы № 3. К этому времени при поддержке танковой роты немцам удалось окружить трехэтажное здание школы.

Три танка, подожженные из окон школы бутылками с зажигательной смесью, зачадили, как факелы. Противник постоянно атаковал.

В ночь на 10 сентября командир 16-го батальона морской пехоты наконец получил приказ отходить. К разбитой Рыбачьей пристани под обстрелом подошли сейнера, сторожевые и торпедные катера.

За две недели непрерывных боев на улицах Новороссийска морские пехотинцы батальона уничтожили несколько рот солдат и офицеров противника и семь пулеметных точек. Моряки оставляли город с тяжелым чувством. Последним взошел на дрожавший от напряженной работы моторов сторожевой катер подполковник Д. Красников, принявший командование бригадой от раненого подполковника Кравченко.

Вспенив воду, катер отошел от берега, где оставался покинутый город. Там, за высокой насыпью, у железнодорожных цистерн, источенных пулями, заняли оборону пятьдесят краснофлотцев под командованием старшего политрука Ерпылева. Моряки добровольно остались со своим политруком, чтобы дать возможность отплыть своим боевым товарищам. Боеприпасов у них оставалось только на полчаса боя.

С отходом последнего катера морские пехотинцы Ерпылева, прикрывая друг друга, стали постепенно отходить к морю. На берегу не нашлось ни одной лодки. Моряки вошли в холодную воду и с оружием поплыли на противоположный, смутно видневшийся на горизонте берег.

Преодолев четыре километра, они только с рассветом выбрались на кручи у девятого километра Новороссийского шоссе. На берегу мокрый Ерпылев попал в крепкие объятия комбрига Красникова.

В ходе Новороссийской оборонительной операции войска 47-й армии во взаимодействии с частями и соединениями морской пехоты Черноморского флота, измотав и обескровив противника, сорвали его план прорыва в Закавказье через Новороссийск.

Оценивая действия морской пехоты, Маршал Советского Союза А. А. Гречко писал: «В боях на улицах Новороссийска и его восточной окраине отличились батальоны морской пехоты под командованием майора А. А. Хлябича, капитана В. С. Богословского, капитан-лейтенанта А. И. Вострикова, ст. лейтенанта М. Д. Зайцева и другие части морской пехоты…»

Остановленные восточнее Новороссийска немецкие войска, стремясь прорваться на Черноморское побережье, предприняли наступление через горно-лесистую местность севернее города в районе станиц Шапсугская, Абинская и Узун. 19 сентября после длительной артиллерийской и авиационной подготовки противник атаковал занимавшие здесь оборону войска Новороссийского оборонительного района. Три дня в этом районе вели упорные бои ослабленные в предыдущих боях части 216-й стрелковой дивизии. К исходу 21 сентября немцы ценой огромных потерь оттеснили подразделения дивизии на 5–6 км. Тогда командование 47-й армии на этот участок фронта перебросило 83-ю и 255-ю отдельные бригады морской пехоты. Во взаимодействии с 77-й стрелковой дивизией они предприняли наступление в районе Шапсугской.

В бою за село Скаженная Баба, превращенное в крепкий узел сопротивления с широко разветвленной системой оборонительных сооружений, ходами сообщения и хорошей маскировкой, капитан-лейтенант Востриков применил свой излюбленный тактический маневр — скрытый обход и стремительный удар с тыла.

В восемь часов утра в густом горном тумане рота лейтенанта Мурашкевича развернутой цепью двинулась в обход Скаженной Бабы.

Через час артиллерия и минометы открыли огонь по переднему краю обороны противника. Ожидая атаки и переноса огня артиллерии в глубину, его подразделения бросились к своему переднему краю. К тому времени рота Мурашкевича вышла в тыл врага, на противоположную окраину, и заняла пустые немецкие окопы.

Противник обнаружил моряков, когда они были в пятнадцати метрах от первых построек села.

С криком «полундра» морские пехотинцы ворвались в населенный пункт.

Фашисты покинули свои приспособленные к длительной обороне надежные окопы и постройки и кинулись наутек, но попали под меткие автоматные очереди роты Мурашкевича.

Из-за фруктовых деревьев с обломанными ветвями вдоль улицы вела огонь картечью батарея противника. Политрук Константин Харламов с десятком автоматчиков, перебегая от сарая к сараю, скрытно подобрался к ее орудиям. При захвате батареи выстрелом из пистолета Харламов был ранен, но продолжал сражаться.

За два часа боя вражеский гарнизон был наполовину уничтожен, наполовину пленен, моряки захватили штаб 14-го батальона со всеми документами, взяли склады с продовольствием и обмундированием.

Овладев крупным опорным пунктом, Востриков продолжал наступать. За пять дней боев морские пехотинцы разгромили несколько подразделений, эскадрон кавалерии, уничтожили четыре средних танка, захватили пятьдесят подвод с грузами.

Позже выступая на приеме знатных людей фронта в честь 25-й годовщины Октября, командующий Черноморской группы войск Закавказского фронта генерал Петров сказал: «Разрешите приветствовать бесстрашное племя моряков-востриковцев. Герои, прямо герои. Советую всем учиться воевать у них».

Это была высокая, но заслуженная оценка боевого мастерства не только бригады. Двадцать раз бригада обрекалась на смерть и двадцать раз находила путь к спасению.

В результате трехдневных боев соединения морской пехоты восстановили положение и, развивая наступление, освободили населенные пункты Карасу-Базар, Глубокий Яр и др. В этих боях наши войска разгромили две дивизии противника и истребили более 3 тысяч его солдат и офицеров. За образцовое выполнение боевых заданий 83-я, 255-я отдельные бригады морской пехоты и 81-я морская стрелковая бригада были награждены орденом Красного Знамени.

К концу сентября 1942 года обстановка на Северном Кавказе несколько стабилизировалась. В упорных оборонительных боях советские войска остановили противника на всем фронте кавказского направления, что определило дальнейший ход битвы за Кавказ.

Не сумев добиться решающих успехов в ходе боевых действий в августе и сентябре 1942 года командование группы армий «А» решило нанести два последовательных удара сначала на Туапсе силами 17-й, а затем на Орджоникидзе силами 1-й танковой армии, при этом главной задачей немецкое командование считало прорыв на Туапсе с последующим блокированием Военно-Грузинской дороги и прорывом к Каспийскому морю. Следует отметить, что в составе 47-й армии, занимавшей оборону от юго-восточного района Новороссийска до поселка Эриванский, побережье обороняли части морской пехоты Новороссийской военно-морской базы. Непосредственно туапсинское направление прикрывали войска 18-й армии, в состав которой к 25 октября 1942 года входили 76-я и 68-я морские стрелковые бригады. В составе резерва находился 145-й полк морской пехоты.

Противник 16 октября овладел Шаумяном и завязал бой за перевал Елисаветпольский. В это же время его фанагорийская группировка захватила урочище Степки и стала развивать наступление в направлении горы Кочканова. В ноябре 1942 года командование 47-й армией временно принял контр-адмирал С. Г. Горшков, который в сложной обстановке возглавляя общевойсковое объединение, успешно справился с порученной задачей. С целью воспрепятствования дальнейшему продвижению противника в район Афанасьевского Постика из состава 56-й армии был переброшен 323-й отдельный батальон морской пехоты, а из 47-й армии — 83-я отдельная бригада морской пехоты. Перейдя к обороне в ходе первого этапа наступательной операции, противник усилил свою группировку в районе Гунайки. В свою очередь командование Закавказского фронта приняло меры по усилению войск Черноморской группы. В районе Туапсе была сосредоточена 83-я ОБРМП и 137-й полк морской пехоты 47-й армии. Следует подчеркнуть, что морской пехоте пришлось сражаться в сложных условиях горно-лесистой местности.