Конан и амулет небесного народа - Брайан Толуэлл

С ужасным криком Конан проснулся. Мгновенно вскочив на ноги, киммериец кинулся к Тхутмертари, намереваясь задушить ее голыми руками. Бросок его был стремителен и неотразим; огромные ручищи варвара сомкнулись вокруг тонкой шеи девушки. Только змеиная гибкость и нечеловеческая быстрота реакции спасли принцессу от верной смерти. Чудом выскользнув из стальных тисков киммерийца, Тхутмертари отпрыгнула назад.

– Стой, где стоишь! – повелительно воскликнула она, затем голос волшебницы сорвался на визг: – Ты чуть не убил меня, проклятый варвар! Почему? Ведь я спасла тебя!

– Прости, – хмуро проговорил Конан, успокаиваясь. – Мне привиделся кошмар. И в нем была ты.

– Неудивительно, – натянуто улыбнулась Тхутмертари, но приблизиться к Конану не решилась. – Ведь мы в Преисподнем Мире, а здесь во всех снах торжествуют кошмары… Так ты не будешь больше нападать на меня?

– Не буду. Если ты не дашь мне повода. И если быстро выведешь меня из этого поганого гадюшника.

– Прямо в таком виде?

Тут Конан обнаружил, что совершенно наг. Лоскуты походного королевского костюма широкой дорожкой змеились по золотистому песку, отмечая дорогу к воде.

– Кто это сделал? – грозно спросил киммериец, заранее зная, каков будет ответ.

– Ты сам, – невинно молвила волшебница. – Тебе так не терпелось искупаться.

Конан встряхнул головой. Он ничего не помнил – ни как попал сюда, ни что здесь делал. Очевидно, стигийка не врет, ведь навряд ли он позволил бы кому-то раздеть себя против своей воли. Подобрав пояс и кое-какие лоскуты, он соорудил себе подобие набедренной повязки. Меч и ножны валялись рядом; Конан подобрал и их. Принцесса внимательно наблюдала за его действиями.

– Что здесь было, стигийка?

– Мы искупались, только и всего, – пожала плечами Тхутмертари. – А еще ты исполнил свою клятву и поведал мне о карлике. Прямо скажу, повесть твоя не произвела на меня впечатления. Я ожидала услышать большее. И ради чего только я старалась?!

Она сказала это с таким искренним презрением, что Конан поневоле перевел разговор на другую, более приятную для него тему. Жизненный опыт указывал ему, что в воде можно не только купаться, а на песке – не только отдыхать. Особенно в компании такой прелестницы, как Тхутмертари.

– А больше ничего не было?

Ответить волшебница не успела. Губы ее внезапно задрожали, в сапфировых очах появилось выражение смертельного ужаса. Такой принцессу Конан еще не видел. Рука ее, дрожа, показывала на что-то за спиной короля. Киммериец мгновенно развернулся и тоже обомлел.

По всему периметру озера сквозь деревья и кусты проступали кошмарные силуэты. Более всего походили они на облака пульсирующего мрака. Если что живое и могло быть сравнимо с ними, то только кракены и спруты, обитающие в мрачных морских пучинах. Но никакие демоны вод не могли излучать такую чудовищную ауру злого могущества, как эти облака чернильной тьмы, наступающие на людей.

– Демоны-тени, – с трепетом промолвила волшебница. – Самые жуткие создания Тьмы! От них нет спасения! Мы погибли…

– Ну уж нет! – воскликнул Конан, обнажая меч.

– Глупец! – с презрением обреченного на смерть усмехнулась золотоволосая принцесса. – Сталь их не берет!

– А магия?

– Какая магия?! – Тхутмертари опустилась на песок, немигающими глазами взирая на приближающиеся кошмарные тени. – Они сами сотканы из древней магии! Чтобы победить их, нужна поистине божественная сила! У меня нет такой… Да и, потом, их слишком много! Говорю тебе, мы погибли…

Тхутмертари еще хотела добавить, как обидно ей умирать после всего, что она здесь узнала, умирать, так и не исполнив своей миссии, которую раскрыл ей мудрый Люф. Но воздержалась, ибо Конан, отчего-то усмехнувшись, рывком поднял ее с колен. В ясно-синих глазах его играло странное пламя; любой из друзей, соратников могучего варвара тотчас признал бы по этому неистребимому блеску в глазах: "Конан что-то задумал!"

– Сотканы из магии, говоришь?! Их возьмет только божественная сила?! – тряс он Тхутмертари. – Ты можешь найти дорогу обратно? Туда, где завалило Пелиаса?

Волшебница недоуменно взирала на него. Демоны-тени были уже в десяти шагах от людей.

– Да, могу… Ну и что?

– Веди! Да поживее! – приказал Конан.

И они снова бросились в лабиринт извилистых пещерных тоннелей. Позади раздавались завывания взбешенных демонов-теней. Кошмарные создания неумолимо настигали короля и волшебницу. Им, теням, ведь не нужно было блуждать по пещерным коридорам – они свободно проходили сквозь стены. Щупальца чернильного мрака все ближе подступали к людям. В одном месте демон-тень даже преградил Конану и Тхутмертари дорогу. Для верности киммериец рубанул демона мечом. Крепкая сталь беспрепятственно прошла сквозь колышущуюся плоть кракеноподобной твари и лишь поцарапала черный камень лабиринта. Демон-тень злобно расхохотался; щупальце коснулось запястья киммерийца, и тот ощутил обжигающее прикосновение самого первозданного холода, что таится в глубинах Вселенной. Нечто подобное уже происходило с ним: три года назад, накануне битвы при Валькии, "межзвездный скиталец", подосланный ахеронским магом Ксальтотуном, полностью парализовал варвара, едва коснувшись его запястья. Как видно, "межзвездный скиталец" Ксальтотуна и этот демон-тень были одной породы. Но на этот раз демон, похоже, только игрался: Конан не свалился навзничь, как тогда, а только почувствовал, что рука, сжимающая меч, более не подчиняется ему. Отчаянно взвизгнув, Тхутмертари увлекла Конана в боковой тоннель; демон-тень, точно играясь, не спеша преследовал их. А с других сторон надвигались все новые и новые призраки…

Вот и навал камней, где похоронен Пелиас… Нет никакого навала! Камни разбросаны, и Пелиаса тоже нет! Однако гадать, куда делся старый колдун (или его труп), было некогда. Глаза Конана стремительно обыскивали все вокруг. В неясном красноватом свете Конан надеялся отыскать то единственное, что может спасти им с Тхутмертари жизнь. И не находил! Довольный вой демонов-теней раздавался уже со всех сторон; твари сумели-таки окружить беглецов. В отчаянии король пнул камни ногой.

– Конан, смотри! – вскрикнула Тхутмертари, хватая его за руку.

Он увидел ЭТО мгновением ранее. Прямо на каменном полу пещерного лабиринта лежал огромный черный перстень; Конан видел такой у Пелиаса. Да, конечно, это был перстень Пелиаса – и в то же время не он. Что-то изменилось в нем. Киммериец проворно подхватил черный перстень и внимательно всмотрелся в него. Не обращая внимания на демонов, – они уже, казалось, могли достать человека длинными щупальцами, – Конан изучал перстень. Раньше он выглядел как обычное кольцо, но теперь… Теперь он походил на огромный черный глаз, прикрытый роговой пластиной века. Конан слегка надавил на веко – и оно, точно раковина моллюска, раскрылось, обнажив в сердцевине огромного перстня… нет, не моллюска, но большую, девственно белую жемчужину – ее невозможно было не узнать!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});