Остров гориллоидов. Затерянные миры. Т. 7 - Б Фортунатов

Историк Белого движения В. С. Пешков, выявивший в архивном фонде 1-й советской армии показания рядового Букреева из отряда Фортунатова, попавшего в плен и допрошенного 28 октября 1919 года, сообщил ряд интересных сведений.

Букреев рассказал, что одно время отряд назывался i-м Егерским дивизионом и был в составе войск Каппеля. Отступив из-под Челябинска на Кустанай, дивизион по Тоболу дошел до линии Ташкентской железной дороги в районе Изембета, имея целью выйти на соединение к Деникину. Отряд насчитывал 5 эскадронов, 2 пулеметные команды (пешую и конную) и 1 артвзвод. В эскадронах было по 70–80 сабель, в артвзводе — 30 бойцов, в обеих пулеметных командах — по. В обозе — 33 больных и 400 обозных. В эскадронах по 6–7 офицеров, в пулеметных командах — по 6, в артиллерии — 5. Выдано боеприпасов — по 150 патронов у добровольцев, и по 40 — у мобилизованных.

Отряд, в это время именующий себя «i-м Волжским партизанским отрядом», к моменту допроса партизана находился в пути уже около двух месяцев, выживая за счет реквизиций. У Кустаная «фортунатовцами» были взяты пленные, причем коммунистов расстреляли. По ходу движения отряд пополнялся дезертирами и белыми (очевидно, отставшими от отступающих или разбитых частей). Около 23 октября в одном из аулов для маскировки были сделаны из купленной у киргизов материи несколько красных знамен и красные ленты на фуражки[39].

До Деникина отряд не дошел. Следы его находим в гибнувшей Уральской Отдельной армии генерал-лейтенанта В. С. Толстова. Генерал-майор И. Г. Акулинин писал: «Из всех частей, двинутых из Гурьева на север, серьезную боевую силу представляли только две части: русско-сербский отряд штабс-капитана («воеводы») Киселева и партизанский отряд корнета Фортунатова. Первый из них прибыл к уральцам по реке Эмбе из Южной армии, а второй, оторвавшись от армии адмирала Колчака в районе Кустаная, долго скитался по киргизским степям, пока не вышел на жилую косу.

Однако посылка этих подкреплений, конечно, ничего изменить не могла»[40].

Дальше следы отряда и его доблестного командира вновь теряются… Некоторые современники поторопились его похоронить. А Фортунатов неожиданно воскрес, оказавшись каким-то образом в… Конармии Буденного. Таким образом, он повторил судьбу ряда бывших эсеров, а то и офицеров-монархистов (например, литературного Рощина из «Хождения по мукам» или реального А. П. Перхурова, руководившего Ярославским мятежом).

По непроверенным данным Семен Михайлович назначил лихого партизана командиром полка. Вместе с буденновцами Фортунатов осенью 1920-го дошел до Херсонщины. И тут случился новый неожиданный поворот в его жизни — он добился, чтобы его оставили охранять знаменитый на весь мир заповедник, основанный в 1874 г. владельцем Аскании-Нова бароном Фридрихом Эдуардовичем Фальц-Фейном.

Впоследствии Фортунатов вспоминал: «Не кучи, а буквально горы навоза, доходившие местами до крыш, покрывали дворы… Некоторые здания были разбиты тяжелой артиллерией, и на каждом шагу в стенах и крышах зияли широкие проломы. Ни лошадей, ни коров, годных в хозяйстве, не было». Обитатели Аскании-Нова тоже были жертвами бесчеловечной войны. Об увиденном им в октябре-ноябре 1920 года Фортунатов с болью писал: «Сотни людей сразу перелезли через забор, испуганные животные шарахнулись в противоположную сторону, разбили ветхую ограду, и часть их ушла в степь…. В этот день недосчитались: 14 штук ланей, 4 оленей, 13 гривистых баранов, 1 антилопы Гарна, 2 оленей. Сверх того, один африканский страус разбился с перепугу и пал». А 15 ноября, в ночь, несколько красных воинов тайком пробрались в зоопарк и порубили большое количество птиц: «Всего было убито: 6 лебедей, разных видов 15 гусей (серых, полярных и нильских), 20 казарок разных видов, а также несколько новозеландских огарей, нырков и уток»[41].

По-видимому, для уставшего воевать Фортунатова теперь наступило время «собирать камни». Он налаживает работу в Аскании-Нова, а в январе 1921 года добрался до Харькова, в Наркомзем Украины, благодаря чему была создана комиссия по выработке декрета Совнаркома УССР от 8 февраля 1921 г. об Аскании-Нова. На основании его доклада у Д. 3. Мануильского, Реввоенсовет отдал приказ, запрещающий военным частям останавливаться в заповеднике.

Фортунатова определили заведовать научной частью Аскании-Нова. В 1923–1924 годах он трудился в Московском зоопарке, в 1925–1928 годах — снова в Аскании-Нова, теперь уже в качестве заведующего зоопарком. Позднее, сделавшись членом-корреспондентом Украинского комитета охраны памятников природы, Фортунатов возглавлял также Крымский, Приморские и Кавказский заповедники. В 1929 году раскрылось еще одно дарование этого необычного человека: под псевдонимом Б. Туров в издательстве журнала «Всемирный следопыт» он публикует научно-фантастический роман «Остров гориллоидов», в котором была впервые разработана широко использовавшаяся впоследствии идея создании армии из «очеловеченных» обезьян.

Но вскоре Фортуна отвернулась от бывшего буденновца. В 1933-м по стране прокатилась волна арестов бывших эсеров. В показаниях на следствии в ГПУ Фортунатов поведал о своих научных заслугах: «Итогом этой работы прежде всего явился зоопарк Аскания-Нова, поднятый в 1928 году на такую высоту, какой он никогда в прошлом, а также и в будущем не занимал. Второй моей работой этого периода была борьба за охрану природы Украины, которая закончилась декретированием сети Приморских заповедников. Третьей и главнейшей работой была разработка теории генетического синтеза»[42].

Помимо этого Борис Константинович вел сложнейшие работы по скрещиванию, благодаря которым удалось восстановить практически исчезнувшего в годы Первой мировой и Гражданской войн зубра. Еще он занимался восстановлением в заповедной асканийской степи степного орла, стрепета, байбака.

Фортунатов много публиковался в специальной научной печати, принимал активное участие в организации и проведении различных природоохранительных съездов и конференций. В 1932 году он становится членом Комитета по заповедникам при Президиуме В ЦИК, и незадолго перед арестом руководил проектировкой нового Московского зоопарка в Останкино.

Среди предъявленных Фортунатову обвинений были пункты о согласии «на активное участие в к-p организации, ставившей своей целью свержение соввласти», а также «в составлении и осуществлении вредительских планов гибридизации животных…следствием чего явилась затрата впустую крупных государственных средств и гибель ценных экземпляров животных…», а также в пособничестве «созданию условий для широкого распространения заболеваний среди ценных стад животных в заповеднике»[43].