Стальной лабиринт - Александр Зорич

— Виноват, товарищ майор, — стушевался он.

— Вот и отлично. Веди к командиру!

Лицо сержанта вдруг отразило сильную душевную муку.

— Наш командир гвардии капитан Иркутин пал вчера в бою.

— Вечная память… Но мне нужен Мурадов. Он же вас принял, верно?

— Верно… Идемте.

С первых же шагов по промзоне Растову стало ясно, что никакая это не промзона.

Но что же тогда?

Гигантские, покрытые сталью утесы, усеянные желобками с палец шириной и плотными рядами маленьких полукруглых наростов, напоминающих старомодные заклепки.

Ступени, уходящие в небо. Тоже стальные. Из сортной причем стали — уж в этом-то танкист Растов разбирался.

Тянущееся от самых ворот стальное ущелье шириной метра четыре шло в глубь объекта, то и дело закладывая повороты строго по 90 градусов. Вообще, казалось, что единственный угол, который известен строителям этого умопомрачительного сооружения, — прямой.

— Сержант, что это вообще такое? — спросил Растов, переступив через офицерский гонор.

— Вот это, что ли? — Сержант как-то неопределенно обвел глазами пространство вокруг себя. — Начальство называет Стальной Лабиринт.

От слова «лабиринт» разило приключенческими книгами раннего детства.

— Лабиринт? — оживился Растов. — Какой-то примитивный лабиринт получается! Тут же вроде только один маршрут, безо всяких альтернатив…

— Это временно, товарищ майор! И вообще, все основное — оно там, внизу, — сержант пальцем показал себе под ноги. — Тут один ученый есть, из Москвы, так он рассказывал, что лабиринт уходит чуть ли не к центру планеты.

— Ученый?

— Да, с нами прилетел, на вертолетах. Терен его фамилия… Мировой мужик! Правда, паниковал сильно, когда это все началось.

— В смысле, бой?

— Ну да.

Стальное ущелье, по которому они шли, наконец-то раздвоилось. Под все тем же неизбывным углом в 90 градусов от него отошел в сторону тоннель. Он имел квадратное сечение три на три метра и был слабо освещен далеким переносным фонарем.

— Нам сюда, товарищ майор.

Командный пункт Мурадова являл собою просторный зал с большим количеством пультов, обильно кровоточащих яркими проводами.

Стены были залеплены пестроцветьем клонской наглядной агитации. Тут тебе и мобилизационный плакат «Защитим Священный Огонь», и нелицеприятный «Раздави северную гадину!», и хрестоматийный, еще довоенный «Дружба дружбой, а шербет — врозь!», а также еще один довоенный, элегантный в своей парадоксальности «Ашвант! Держи жидкий порох мокрым!».

«Где осназ все это понабрал?» — неприязненно подумал Растов, мазнув взглядом по стенам. Но сам же себе и ответил: «Где-где… Да нигде. Раньше здесь сидели клоны, они и развесили!»

Перехватив взгляд танкового майора, Мурадов, оказавшийся бритым налысо здоровяком с волевым недобрым лицом, пояснил:

— Самого тошнит от этих художеств. Да времени нет счищать, приклеено насмерть.

Растов пожал ему руку. Рукопожатие вышло хорошим, доверительным.

— Ну что тут у вас, Рудольф? Рассказывайте, — попросил майор. — Хотя бы в двух словах. А то я как в тумане, вообще ничего не пойму…

— В двух словах — знаю я немногим больше вашего, — вздохнул Мурадов. — Еще вчера утром я командовал самым обычным сводным вертолетным отрядом и воевал с клонами на том же участке, что и вы… Однако потом, когда мы сели на дозаправку, вдруг шум, пыль, автоколонна! Привозят к нам роту осназа и горстку штатских с громоздким барахлом… Дают вводную: сопровождать тяжелую танковую роту. Это вас то есть. Причем не просто сопровождать, а имея на борту и осназ, и этих штатских!

— Радости-то.

— Во-во. Сейчас-то я уже разобрался, что мужики они неплохие… А главное, к важному делу приставлены. Но поначалу был зол как собака! Машины еле тянут. Турбины захлебываются. Маневра никакого. Да еще и Терен этот всю дорогу вопит, что какой-то его сундук злогребучий погрузить забыли.

— Что за Терен? Я эту фамилию уже где-то слышал…

— Профессор… кислых щей, — усмехнулся Мурадов. — Но ты дослушай сначала. Ничего, что я на «ты»?

— Давай на «ты», конечно.

— Так вот, уже в воздухе получаю новый приказ — на вскрытие красного пакета. Вскрываю, а там: способствовать осназу в захвате «Промзоны СЛ». Стального Лабиринта то есть… Час от часу не легче! Все мои прежние проблемы сразу показались игрой в шашки. У них же тут охрана! ПВО! Шутка ли сказать, одних лазерных зениток дюжина! В общем, зарубились мы страшно… Почти все свои «Пираньи» на зенитки разменял… Представляешь? Все «Володьки» в дырках!

Растов сделал понимающее лицо. Мол, да-а, коллизия имени театра юного зрителя.

— Но кое-как десант выбросили, объект захватили. Это, конечно, не моя заслуга, а осназовцев. Бешеные они — как из дикого леса папуасы.

— Потери большие? — спросил Растов.

— Да зверские просто… Всех офицеров осназа либо убили, либо ранили… У них во всей роте под ружьем осталось человек сорок!

— Не густо на четыре квадратных километра!

— Да слезы вообще! Слезы! — простонал Мурадов. — Мы бы ни один типовой объект с такими силами не удержали! Но только сам видишь: объект ну очень нетиповой… В этом смысле нам повезло. Тут, по сути, один только вход — тот, через который ты сюда попал.

— В смысле это стальное ущелье?

— Ну да. Все прочее — стальной монолит, десятками и сотнями метров. Да вдобавок клоны носятся с объектом как со стеклянным. Чихнуть на него боятся. Тяжело было сюда прорваться, но уже на территории клоны не особо дергались. Мы их при захвате как курей перестреляли. Они даже из пулеметов боялись бить! Из-за какого-то там своего приказа…

— Это, наверное, храм у них такой? — попытался проявить сообразительность Растов.

— Да непохоже. Что я, зороастрийских храмов не видел?

— Тогда, может, завод?

— Если завод, где станки? Да и вообще, Константин, если хочешь знать мое мнение, вся клонская промышленность за сто лет столько стали не выплавила, сколько здесь использовано.

— То есть это как? К чему ведешь?

— Сам не знаю к чему, если честно. А у Терена пока времени не было спросить. Он у нас главный специалист по всему местному маразму…

Они проговорили еще четверть часа, благо профессиональные темы обжигали своей актуальностью.

Как дальше держать оборону? Какие подкрепления запросить и есть ли вообще шансы получить запрошенное? (Пессимист Мурадов считал, что нет.) Насколько решительно настроены клоны в плане очередной контратаки?

В итоге решили, что Мурадов останется старшим по боевому участку. И он же продолжит попытки связаться с командными инстанциями. Для этих целей вертолетчику в оперативное подчинение передается Лунин с его чудо-машиной К-20.

Ну а Растов вернется в свою роту и организует сбор трофеев с убитых клонских бойцов и подбитой техники. Потому что без трофеев продержаться будет нелегко. Особенно осназовцам…

— И мы тут, кстати, без еды совсем. Так что, если найдете чего, делитесь. Особенно бы кофе не помешал… А также вода, витамины, стимуляторы.

Мурадов хотел сказать что-то еще, но не успел: в зал ворвались двое.

Тот самый белокурый сержант, что вел Растова от КПП, и невысокий человек в грязном комбинезоне технического работника без знаков различия.

Лицо незнакомца было одновременно по-старчески несвежим и по-школьному наивным, но живые, умные глаза сполна искупали все несовершенства его внешности. Не приходилось сомневаться, что их обладатель является либо крупным ученым, либо аналитиком ГАБ.

— Товарищ майор, разрешите обратиться! — напряженный голос сержанта не обещал ничего хорошего.

— Ну.

— Сбежали! Эти! Как их!

Ученый сделал снисходительное лицо и помог сержанту хорошо поставленным голосом опытного лектора:

— Пленные заотары-ученые и инженерный персонал, занимавшиеся изучением Стального Лабиринта.

— Ага, — с облегчением подтвердил сержант.

Мурадова такая новость, конечно, в восторг не привела.

— Как это случилось?! Вроде же говорили, все надежно?!

— Они стену этим протаранили! Как его!

Ученый издал родительский вздох и снова пояснил:

— Протаранили роботом, созданным для чтения пузырьковой письменности ксенорасы К-44.

— Роботом? — переспросил Мурадов раздраженно. — Это та дурища, которая на цилиндрах по стенам катается? Белая такая?

— Именно, — кивнул ученый. — Конкордианское название — «Белый кит».

Мурадов стал мрачнее тучи.

— Я этого совершенно не понимаю, товарищ Терен. Разве мы робота с ними оставляли? Пленные же в отдельной комнате сидели!

— Сидели-то они сидели. Но у заотара Хабада, как я подозреваю, имелся пульт дистанционного управления роботом, который он при обыске смог выдать за предмет зороастрийского культа.