Оборотень по объявлению (СИ) - Буланова Наталья Александровна

— Жуткое зрелище, — сморщила она нос. И последовала моему примеру, закрыв глаза.

Я тоже их сомкнула, расслабилась, так как боль и жар пропали. Моему организму стало легко, и усталость навалилась на него, словно тяжелое ватное одеяло. Меня так и придавило к постели, и я разрешила себе минутку вздремнуть.

Только одну, ведь ночь-то была бессонной…

***

Мне снилось детство. Я улыбалась, а в душе царило чувство защищенности, уверенности, незыблемости. Мы сидели с родителями за столом на даче у бабушки и пили чай из самовара. Я болтала ногами в воздухе, потому что стул был слишком высок для меня. А мама студила в блюдечке для меня напиток с листочком мяты из огорода, который я собственноручно сорвала.

Отец чинил старый радиоприемник, а бабуля лезла под руку с «дельными» советами. Все было так по-домашнему уютно, спокойно, что не верилось, что может быть как-то по-другому.

Я открыла глаза, ожидая увидеть маму, но натолкнулась на взгляд внимательных глаз мужчины. Седовласый, в белом халате, даже забавную шапочку нацепил, как будто в душ собрался…

И только потом до меня запоздало дошло — я уже выросла. И это не сон, а реальность, как она есть. С кучей проблем, которые вряд ли за меня кто-нибудь решит. Но после сна внутри я ощущала невероятную легкость, как в детстве. Смоталась на машине времени туда и обратно, вернулась с новыми силами…

Да-а-а, вот что сон с человеком делает!

И как не хотелось мне все вспоминать. И где я, и почему, и кто такой Павел. Я бы с превеликим удовольствием заснула снова, но мне не дали:

— Не спите, Елена! И не шевелитесь. А то Вы нам тут чуть весь эксперимент не испортили, начав вертеться. Пришлось будить, — мужчина поддерживал мое плечо, с укоризной глядя в глаза. — А Полина и так еле кровь сдала. Не хотите же Вы еще раз заставить ее пройти через неприятные ощущения?

Я повернула голову, стараясь не сильно двигать плечом, и посмотрела на блондинку. Она сидела на краю кровати и морщилась от слов Павла.

— Пройду, если надо будет, — с неохотой сказала она, а потом наклонилась ко мне и шепотом попросила: — Ну ты уж постарайся, чтобы не пришлось.

— А что там? — я показала глазами на свое плечо.

— Влили кровь в рану, — вместо нее ответил доктор.

— И как?

— Пока реакции нет.

— А какая реакция должна быть? — об этом я даже предположить не могла. Думала — капнут туда пару капель, да отпустят, чтобы смотреть по моему состоянию, действует ли кровь Полины или нет.

— Пузырение. Так было в том случае, свидетелем которого я был.

— А сколько времени прошло?

— Достаточно, — признал Павел. — Вполне достаточно для того, чтобы увидеть — должного эффекта нет.

Мне не хотелось в это верить.

— Подождите! Как Вы можете так уверенно об этом говорить, если видели только один случай своими глазами! Может, кровь впиталась… И надо еще понаблюдать за…

— Как бы ни было печально, но я доктор и должен уметь признавать факты, — он поджал губы. — Вы, девушка, не знаете физиологию оборотней. А я же знаю и вашу, и нашу. Оттого и делаю выводы, которые Вам кажутся непонятными.

Я с надеждой посмотрела на Полину, но она пожала плечами, показывая, что совершенно не сведуща в этих вопросах.

— Лена, — доктор привлек к себе мое внимание. — Не теряйте драгоценные минуты. Чем раньше мы воспользуемся кровью Стаса, тем выше шансы на полное выздоровление!

Впереди вырисовывалась перспектива привязки, но я собиралась отрицать все до последнего. Чем может быть сумасшествие лучше зависимости? Но жизнь… Когда страх за нее сковывает твою душу, как же трудно трезво мыслить!

Полина вскочила на ноги, нервно взбила волосы и спросила:

— Сходить за братом? — при этом так настойчиво посмотрела на меня, давая всем своим видом понять, что мне не стоит сомневаться.

А я все не могла принять решение. Меня разрывало изнутри, рвало в клочья от сомнения, и я решилась только на одно:

— Позови Стаса и Тимура, я хочу посоветоваться с ними обоими.

Почему сразу с двумя? Да потому что они казались мне черным и белым, чертенком и ангелом, до того занимали кардинально противоположные позиции. И, поговорив с ними, я хотела найти золотую середину. Или разобраться в себе.

Эти двое вошли сразу, будто были наготове, чтобы повернуть ручку двери. И если Тимур пытливо вглядывался в мое лицо, то Стас пристально смотрел на врача, наверное, стараясь прочесть по нему ответ. Вот только я не совсем поняла, почему Павел ему еле заметно кивнул.

Тимур не стал стоять столбом, присев на край кровати, а Полина поспешила сесть рядом под неодобрительным взглядом брата. Я же, прижимая кровавый марлевый тампон к ране, сидела на покрывале.

— Павел считает, что нужной реакции не произошло, — с места в карьер прыгнула я. — Но я думаю, что еще рано судить.

— Правильно, надо подождать, — согласился со мной Тимур, но Стас был категорически против:

— Павел в этом деле лучший. И если он говорит, что кровь не подходит, то так и есть! — блондин навис надо мной с другого конца кровати. Я вжалась в спинку, но не собиралась так легко сдаваться.

— Слишком мало примеров! Пузырилась! А если в другом случае — не пузырилась, а? А мы воспользуемся твоей кровью, и я сойду по тебе с ума? — я просто молила его глазами одуматься. Но похоже, такая перспектива пугала только меня.

Павел похлопал Стаса по плечу, явно призывая успокоиться. Потому что блондин, казалось, готов был сам влить кровь, лишь бы я выздоровела. Нет, это приятно, но… Боюсь я последствий! Боюсь!

— Павел, а через сколько времени можно точно сказать, что положительных сдвигов нет? — похоже, Тимур один сохранил хладнокровие. Про Полину молчу — она не сводила с него глаз, что меня раздражало. У нас тут вопрос жизни и смерти, а она со своим флиртом!

— По моим расчетам с момента заражения… — Павел, потерев лоб, глянул в свои бумаги. — Ага, а стандартный расчет тут не подойдет, у вас же была стимуляция развития синевой… Так-так-так, давайте прикинем… — он что-то чиркал ручкой по бумаге, а потом вскинул голову: — Завтра с утра! Ночь должна быть показательной, если начнется бред — то нужно будет срочно принимать меры. Но тут есть одна загвоздка — я не могу у вас остаться. Должен принимать сложные роды, как раз от вас и поеду.

— Лена, подумай, — Стас опустился рядом со мной на кровать, как раз по другую сторону от Тимура, и взял меня за руку. — Шанс сильной привязки катастрофически мал! А что, если мы не успеем? И ночью у тебя начнется бред?

Блондин повернулся к врачу:

— Паш, а есть точка невозврата? — спросил он, словно с комком в горле.

— Не могу понять из-за синевы. Если бы не она, то мог точно сказать, что успеете ее до меня довезти даже в самом горячем бреду. А так… не ручаюсь ни за что! — по слогам выговорил он, и лицо Стаса стало каменным.

— Лена… — начал он, и мне показалось, что в его тоне прозвучала угрожающая нотка. Что если я не сама, то он…

Я в панике посмотрела на Тимура и успокоилась, уверенная, что пока он тут, то не позволит ничему случиться, чего бы я не хотела. Он зло смотрел прямо на горло блондина, и в какой-то момент я испугалась, что он просто вцепится в него.

— Будем ждать до утра, — непоколебимо произнесла я. И совсем по-детски зажмурилась.

ГЛАВА 22

Ночь прошла как одно мгновение. Вроде я только закрыла глаза, а когда открыла, то в окно уже вовсю подглядывало солнце. Я сонно окинула взглядом комнату и наткнулась на взгляд разноцветных глаз.

— Ты что тут делаешь? — спросила я оборотня, развалившегося на кресле.

— Сижу.

Да он невозможный!

— Давно? — Смутные подозрения стали одолевать меня.

— Давно, — раздался голос Стаса с другого конца комнаты, и я дернулась от неожиданности на кровати. Блондин сидел на стуле, скрестив руки на груди, и вся его фигура излучала недовольство.

Не зная, что сказать на это, я растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они тут были всю ночь? Наблюдали за мной во сне?