Звезда Вавилона - Наталья Солнцева

Вадим задумался, на его лбу появились складки.

– Менты об этом тоже спрашивали. Нет, никто. Соня замкнулась, будто воды в рот набрала, хотя уж ей-то должно быть что-то известно.

– Марина заглядывалась на кого-то из персонала или…

– Только вам скажу, Матвей Аркадьевич. – Вадим наклонился и понизил голос. – Есть тут у нас один начинающий бард. Типа самоучка. Талантом не блещет, зато внешность хоть куда! Похоже, он Маринке приглянулся. Апрелем зовут. Сам из Каширы, кажется. Паркет кладет. Зарабатывает нормально, но от случая к случаю. Короче, здесь большинство так! В жизни надо выбирать – либо деньги, либо свобода.

– Ты уже выбрал?

– Я простор люблю… – улыбнулся Вадим. – Горы, солнце, снег на вершинах, костер, песни под гитару. Короче, романтика!

– Нам тебя не хватает, – с сожалением произнес Матвей. И повернулся к Астре. – Отменный кашевар был! В каждом походе его стряпню вспоминаем.

Она не слышала – думала о погибшей девушке и молодом человеке, которому та симпатизировала.

– Как зовут этого вашего барда? Апрель? Я не ослышалась?

– Нет, – усмехнулся Вадим. – У него имя такое прикольное! Апрель Сахно. Он у нас типа красавчик! Хоть на обложку журнала помещай. Песенки у него так себе, но лицо, фигура – высший класс. Короче, некоторые считают его альфонсом.

– Он живет на средства богатой любовницы?

– Не думаю. Апрель особо не шикует, вечера и праздники проводит в клубе…

– Один?

– Сейчас да. Но раньше… короче, как-то пару раз приводил женщину…

– Ты ее видел?

– Не-а… – покачал головой парень. – Митя типа видел, другие, наверное, тоже… Говорят, она постарше его была, некрасивая…

– Раз некрасивая, значит, богатая, – заключил Матвей. – Иначе какой смысл встречаться?

– Апрель оказывал знаки внимания Марине?

– Не похоже. Кажется, он типа по той женщине убивался. Короче, бывает у мужиков заскок! Прилипнут к одной бабе, не оторвешь. Извините… До смертоубийства дело доходит.

– Мог он убить Марину?

– Я имел в виду, Апрель мог бы себя убить… Маринку-то за что? Короче, зря вы на него подумали. И Митя почему-то его подозревает, однако помалкивает. Вообще-то правильно. Зачем человеку жизнь портить? Подозрения – не доказательства.

Напоследок Астра показала ему фотографии Ракитиных. Никого из них Вадим не узнал.

– Нет, таких я в клубе не видел… Короче, старики к нам вовсе не заглядывают, – показал он на профессора. – У нас больше типа молодежь тусуется, люди не старше сорока…

ГЛАВА 26

Администратор не удивился, когда двое незнакомых людей вернулись в его кабинет и принялись задавать ему странные вопросы. За эти дни его уже столько раз донимали вопросами!

– Вы журналисты? – вяло осведомился он. – Или с телевидения? Надо было сразу так и говорить. Наш клуб неожиданно оказался в центре внимания. Всех интересует, каким образом рассталась с жизнью официантка Капранова. Кто мог ее убить: знаменитый бард или какой-нибудь сумасшедший спелеолог? Они, дескать, бродят по пещерам, а потом у них крышу сносит. Магнитные аномалии, мол, отрицательно влияют на мозг…

– Нужно радоваться, – без улыбки сказал Матвей. – Посетителей прибавится. Это реклама!

– Сейчас в моде черный юмор и мистика, – заявила Астра, усаживаясь на стул у стены, увешанной фотографиями улыбающихся бородачей с гитарами. – Вы любите Визбора?

Митя страдальчески вздохнул.

– Давайте перейдем к делу… Вы ведь не о Визборе пришли говорить?

– Нет. Мы бы хотели повидать Апреля и Соню Капранову. У вас есть их адреса?

– Капранова – наша сотрудница, я вам могу сказать, где она живет, – устало произнес администратор. – Но стоит ли трепать ей нервы? Впрочем, вам плевать на все, кроме выгоды. Что касается господина Сахно, то я не обязан знать место его проживания.

– Вы знаете! – уверенно заявил Матвей.

– Ну да, да… – начал раздражаться Митя. – Черт с вами! Я даже не спрашиваю, кто вас сюда послал. Сейчас вы мне покажете фальшивые удостоверения, какие приобретают все, кому не лень. Мне безразлично, что заставляет вас копаться в чужом дерьме. Разумеется, я дам вам адрес, лишь бы вы поскорее убрались восвояси и дали нам спокойно работать. Не я, так кто-то другой скажет вам, где снимает квартиру Апрель Сахно. Зачем он вам нужен, не пойму?

Администратор взял клочок бумаги, написал адрес. Он выпустил пар и немного воспрянул духом.

– Что вы сами думаете о смерти сотрудницы? – спросила Астра.

– Ее мог убить любой, кто находился в тот вечер у черного хода… Любой алкаш или какой-нибудь псих. Вы понимаете? А тень легла на членов клуба и наших гостей. Совершенно незаслуженно!

– Вы считаете, Марину убили случайно?

– Я не следователь, чтобы строить догадки и выдвигать версии. Мне жутко жаль девушку, но тут уж ничего не исправишь. Если бы я верил в Бога, то молился бы за спасение ее души.

Митя поднял на Астру красные от бессонницы глаза. Его что-то мучило, возможно, подозрения, которые он запретил себе высказывать. Он плохо выглядел: осунулся, под глазами мешки, костюм помят, рубашка не первой свежести. Наверняка нервничает. Ему приходится отбиваться от милицейских оперативников, которые терроризируют коллектив, от журналистской братии, падкой на сенсации. Их можно понять. «Сумасшедший альпинист убивает молодых девушек!» или «Спелеолог потерял рассудок в глубокой пещере!» – подобные заголовки способствуют росту продаж. И вместо того чтобы готовиться к праздникам, Митя со своим персоналом собирает деньги на похороны в атмосфере взаимного недоверия.

На его столе лежал конверт с пожертвованиями. Астре сразу бросился в глаза краешек купюры, который высунулся в прорезь. То, что конверт был новогодним, с еловой веткой и краснощеким Дедом Морозом, придавало происходящему уродливо комический оттенок…

– У меня к вам просьба, – сказала она. – Взгляните на эти фото.

Администратор долго и внимательно разглядывал снимки семьи Ракитиных. Едва заметные тени пробегали по его лицу.

– Что это за люди?

– Просто люди. Вы видели кого-нибудь из них?

– Не знаю, должен ли я говорить… – колебался он. – Я понятия не имею, кто вы.

– Важно найти убийцу. Какая разница, кто это сделает?

Что-то в выражении ее глаз, в тоне голоса расположило его к Астре.

– Вы правы… Вот эта женщина! – Он ткнул пальцем в Нелли. – Я ее видел здесь, в клубе, вместе с Апрелем. Они казались увлеченными друг другом.

– Вы не ошибаетесь? – Матвей аж привстал. – Вы уверены, это была именно она?

– Уверен. Я хорошо ее рассмотрел. Мы сидели рядом за столиком в «Буфете»…

– Марина тогда уже работала у вас?

– Нет. Только Соня, и то не каждый день. С тех пор у нас изменились порядки.

– А потом эта женщина приходила в клуб?

Митя задумчиво покачал головой:

– Кажется, Апрель больше не приводил ее… я не помню. Н-нет… Наверное, они расстались, потому что парень жутко переживал, с каждым днем все сильнее.

– Марина была влюблена в него?

– Полагаю, да. Он вообще нравился женщинам. Вы его видели? Поразительно, невероятно красив! При такой внешности ему бы еще ума…

Молодой человек запнулся и замолчал, продолжая вертеть в руках фотографию Нелли. Ему отчего-то стало неловко.

– В тот вечер, когда погибла девушка, Апрель был здесь?

– Нет. Во всяком случае, в клуб он не заходил. Говорит, сидел дома, пил…

– Он отвечал Марине взаимностью?

– Нет, он даже не замечал ее влюбленности. По крайней мере, не подавал виду. Между ними сложились чисто приятельские отношения. Апрель вдруг начал много пить, несколько раз приходилось вызывать такси и отправлять его домой пьяного в стельку.

– После смерти Марины Апрель продолжает появляться в клубе?

– Приходил разок, а потом как отрезало.

– Он еще в Москве?

– Откуда мне знать? Съездите и проверьте… Адрес я вам дал.

– У него есть друзья в клубе?

– Апрель со всеми общается, но близко к себе не подпускает. Так, обычная болтовня, ни к чему не обязывающий треп. Ребята говорили, что в походах он ведет себя обособленно.

– В каком смысле?

– Делает положенное, не больше. Задушевных бесед ни с кем не ведет, не откровенничает, личным не делится. Все в себе держит. Знаете, а ведь он очень странный парень – я сейчас понял. Очень странный…

* * *

Александра Ивановна легла рано. Целый день крутилась, готовила, гладила белье, убирала. Казалось, падает с ног от усталости, а сон не шел. Лежала, глядя в темное окно, прислушиваясь к каждому шороху. Дом еще жил полнокровной вечерней жизнью, – люди ужинали, смотрели телевизор, воспитывали детей. За стеной соседка отчитывала ребенка, срываясь на визгливые нотки. Кот свернулся клубочком на пуфике и мурлыкал…

Раиса допоздна засиделась за компьютером, щелкала клавиатурой, набирала текст будущей книги профессора. Она старалась загрузить себя работой, чтобы меньше дурных мыслей лезло в голову.