Люди и Нелюди - Виктор Костин

Сначала я не знал, что делать. Черкать нельзя, я не учитель. Помочь хочу, и я придумал. Проверяю работу, ставлю точку красную, где неправильно, и закладываю записку. Я листок на полоски порезал и вот такие полоски и кладу с описанием, что и как неправильно. Натали Сергеевна на это только хмыкнула одобрительно и продолжила свою кучу тетрадей, существенно большую.

Я под конец и еще оттуда уволок пару тетрадей. Кто бы мне сказал, что я где-то и когда-то буду работать школьным учителем, еще и по математике. С моими-то навыками, скорее, диверсанта-разведчика, в лучшем случае – инструктора по спецподготовке, но учитель математики – да-а. Только вот детей еще стишки учить осталось организовывать, какая я многогранная личность, однако.

Хотя загадывать не буду, а то мало ли что. Этот Единый Всевышний местный, он такой, может и организовать мне что-нибудь в тему моих мечтаний. Глашатай, например, на площади – это тут одному вместо смертной казни заменили так.

Натали Сергеевна закончила свою пачку, листнула мою, сказала: «Хорошо, молодец, пошли к доске учиться». Ну, что сказать, мел я, конечно, попытался взять, но мне дали ключ и указали на дверь.

Когда я шел обратно, я, конечно, знал, что Натали Сергеевна трусики успела уже снять, но не стал показывать вида. Все-таки я разведка, хоть и в прошлом, и все замечаю, а Витоли – ему это и знать ни к чему, мал он пока.

Поэтому как оно сегодня все здорово было.

Одна надежда, что по коридору никто не ходил и специально к нам не прислушивался. Потому как Натали в этот раз не всегда сдерживалась или скорее сильно не сдерживалась. Хоть и не громко она кричала, скорее – так громко стонала, но все же очень выразительно и, думаю, не двусмысленно. Правда все стоя только, но когда от души и для души, то и это все замечательно получилось.

Потом мы долго стояли просто обнявшись, а она говорила: «Глупый маленький мальчик. Мой мальчик». Ну и что, что мальчик, ну правда не глупый, но ладно, это к делу не относится, нравится ей так меня называть – я и не против.

С Натали было хорошо, правда-правда. Поговорить пока и не получилось особо, все некогда, хи-хи, только и времени, что на хи-хи. Только я был не в претензии, это тоже хорошо. Я спрашивал, может, можно добавить мне «занятий».

Она хитро посмотрела. «Я подумаю над… – и после долгого молчания, – над нашими возможностями». На что она намекала, я тогда и не понял толком, маленький еще я, эх.

Глава 18

36.02.101 г. Шестница

Витоли-Сергей

На шестой день декады решил оставить после уроков Магдалину, ту девушку, что пообещал… не подумавши, поучить ее математике. Я почему ей пообещал. Она как представилась Магдалина, а меня переклинило на ту Магдалену из прошлой жизни, я и говорю: «Для вас – что угодно». Правда потом мозги включил все же, поправился, по занятиям, конечно, только.

Она осталась после собрания.

Мы немного порешали. Я буквально по операциям разложил ей решение одного примера. Она попробовала решать, и я понял, в чем у нее проблема. Она иногда, не всегда хоть, и то хорошо, а только иногда меняла знак плюс на минус, если по-нашему сказать, здесь знаки другие и выражение «добавить» – «отбавить». В зависимости, как ей казалось, чтобы это красиво выглядело на бумаге. Как такое возможно – в математике искать красоту в написании примера. Пришлось долго объяснять. Красота в решении, а не в написании. Это непередаваемая женская логика – что плюс-минус должен чередоваться по какой-то ей только понятной симметрии, но чтоб красиво. Я вообще удивляюсь, как она решала до сих пор задачи.

Правда она объяснила, что у нее очень хорошее зрение и она видела через две парты впереди, у Эдиры, решения, та решала всегда некрасиво, на взгляд Магдалины, конечно, но почему-то всегда правильно, и она у нее иногда списывала. Она мило покраснела на это.

Поэтому у нее очень и прыгали оценки, когда списывала, получала девять, в остальное время через раз – когда восемь, а когда и пять, а то и четыре.

Да, этого я не понял совсем, но вымотался, пока объяснил, что и как надо и почему. Вроде, поняла, потом дал решить пример. Самый некрасивый, по ее мнению, специально подбирал, и, вроде, у нее получилось.

Под конец она все же попыталась заинтересовать меня своими домашними цветами, что выращивает в горшочках. Может, специально, а может, просто в благодарность, но, слава футболу, или по-местному – боло, я отбился.

Когда стал ей рассказывать про знаменитых бомбардиров, она сразу сникла и быстро со мной распрощалась.

Слава Всевышнему, хоть в чем-то игра и сейчас мне помогает. Вообще-то девочка она неплохая. Может, в другое время я ею и заинтересовался, но сейчас, нет уж спасибо, Казанова, все хорошо только в меру, очень, думаю, в меру.

Да, что я хотел сказать: дворянское собрание было интересное. Можно сказать, впервые на моей памяти сегодня у нас было раздельное – мальчики и девочки. Хотя тема одна, но обсуждали ее раздельно. Объясню: была тема по мужским болезням. Это здесь актуально, но только для плебеев, оказывается, потому как есть своеобразная панацея.

Лекарство энерджазинов, это какая-то жидкость по виду вода водой, и такая терапия от всех болезней, но только вирусного или микробного свойства. Раны и отрубленные конечности никак не восстанавливает, правда. Может, там, на их континенте, и это лечится, у нас пока эти раны никак. Хотя про раны и ожоги не скажу, вроде, анамнез протекает чуть быстрей и благоприятней для больного.

Это тоже один из поводов дружить с этой нацией или народом, да и предмет зависти, если что. Кстати в конце занятий старенький профессор предупредил, что заболевание это коварно еще одним не очень видимым нам нюансом. Потому как заболевший дворянин был, значит, связан с плебейкой. Почему так, он объяснил нам, любопытным, потому как с мест сразу посыпались вопросы.

– Понимаете, малейшее сомнение дворянина – и он пойдет в аптеку за флаконом с лекарством, энерджазинское наименование никто из людей не выговорит. Потому его чаще и зовут «флакон» без уточнения в данном случае, все и так знают, о каком лекарстве идет речь.

Дворянки в этом плане еще щепетильнее дворян-парней. Они и второй «флакон» в случае малейшего сомнения примут, просто на всякий случай. С плебеями по-другому. Они, во-первых, будут тянуть до последнего, сомневаясь или, наверное, надеясь на Всевышнего, он, конечно, во многих случаях помогает, – смешок из зала, – но не в данном, и потом, десять злотов – это для них весьма и весьма серьезные деньги. Я вам скажу.

Во-вторых, из-за упущенных сроков им, может, не хватит уже одного «флакона», а это уже совсем неподъемная для них сумма выходит. Двадцать злотов – это месячная зарплата за городом и в деревнях, если кто не в курсе среди вас.

Все в этот момент посмотрели на Толини Хоникера, украдкой, но все же. Теперь понимаете почему. Вот это да, тест на неразборчивость в связях сразу с чистотой рода, как оно, однако, здесь все серьезно.

Все это хорошо, на этом фоне у меня два вопроса: что за болезнь у Натали Сергеевны. Это меня все сильнее волнует, особенно судя по тому, что эта болезнь не лечится универсальным лекарством энерджазинов, то это что-то вроде травмы получается.

Странно, я ее почти всю уже осмотрел или не всю. Мысленно почесал затылок. Никакой травмы не видел. Может, внутреннее, язва там или патология какая, я не знаю, что еще. Я не доктор ни разу… вру, правда, три курса как-никак, но только давно было это, и да, точно не доктор, не доучился ведь. Ладно, что еще, что может быть не связанное с бактериями и вирусами в организме у женщины. Хотя и доктор я несостоявшийся как раз, ну почти, и потому вдвойне интересно, что же с ней такого произошло.

И второе, что это за лекарство «флаконы»? Я про него почему-то только на собрании узнал. Про эльфийский листочек здесь каждый второй слышал, или видел, или знает все, а вот про флаконы с эликсиром, что почти панацея, как-то и не очень слышал.

Видимо, потому, что только для богатых, и, второе – очень уж мал срок годности лекарства. Оно должно быть использовано либо за месяц – слабое, либо за два месяца – более сильное, и потом все, оно уже тоже негодно становится.

Надо больше узнать, что там за проблема, выдыхается оно, что ли. Неужели никто не догадался пробку притереть или вообще запаивать в стекло. Ампулы здесь, правда, я не видел, но ведь стекло уже используется и обрабатывать его люди умеют, вон в окнах стоит оно.

Правда я узнал, почему белое только полоса у нас дома, а остальное мутное и зеленое у нас дома на балконе. Оказывается, опять все дело в деньгах. Оно пока довольно дорогое, а мутное зеленое стоит почти в три раза дешевле светлого и белого.

Седьмой день декады прошел спокойно, да и восьмой запомнился одним: мне влепили четверку и после песочили уже и меня на дворянском собрании.

Чего ни сделаешь из любви к Натали Сергеевне и ненависти к мореходке.