Крестовый поход в Европу - Дуайт Эйзенхауэр

В действительности никому из нас не нравился план поэшелонного десантирования. Сложность его осуществления, рассредоточение сил и скорее последовательное, чем одновременное, десантирование приводились как факторы риска, увеличивавшие шансы на поражение в силу отсутствия портов. Монтгомери, этот убежденный сторонник концепции массированного использования сил, предлагал бросить мощные силы на юго-восточную часть острова. В связи с таким предложением мы снова приказали службам тыла изучить эту проблему, и на этот раз они пришли к более оптимистичным выводам, чем несколько недель назад.

Это изменение плана явилось результатом непредвиденного получения значительного числа больших танкодесантных кораблей и налаживания массового производства «утки» — самоходной десантно-переправочной машины, которая оказалась одним из наиболее ценных боевых средств, изготовленных Соединенными Штатами за время войны. Кстати, четыре других вида боевой техники, которые большинство старших офицеров стали относить к числу наиболее важных для достижения успеха в Африке и Европе, были бульдозер, джип, грузовик грузоподъемностью 2,5 тонны и самолет С-47. Любопытно отметить, что ни один из них не был разработан для боевого применения.

Имея под рукой столь значительное количество улучшенной боевой техники, службы тыла согласились с тем, что их первоначальные наметки могут быть существенно пересмотрены в сторону увеличения. Согласно окончательно принятым планам английские войска шли на восточное побережье острова, а американские на правую часть южного побережья.

Прежде чем перейти к остальным вопросам, необходимо сказать несколько слов и о другом плане. Некоторые военные и ученые с тех пор упорно доказывают мне, что если бы мы правильно оценили невысокий уровень боеспособности огромного итальянского гарнизона, то стали бы придерживаться плана окружения вражеских войск и захватили бы остров за 10–15 дней вместо 38, которые фактически потребовались. Более того, как утверждают сторонники этой версии, мы захватили бы в плен основную группировку немецких войск, оборонявшую остров, вместо того чтобы просто оттеснить ее обратно в Италию. Вполне возможно, что после быстрого захвата Сиракуз, Джелы и Палермо мы, может быть, оказались бы в состоянии захватить Мессину, этот ключевой пункт, еще до того, как немцы сумели бы сосредоточить достаточные силы, чтобы отразить любые наши десанты. Но даже теперь, задним числом, невозможно с уверенностью утверждать, что весь итальянский гарнизон острова прекратил бы сопротивление. Я все же убежден, что мы поступили разумно, сосредоточив максимально возможные силы и приступив к методическому захвату острова, на котором оборонявшиеся войска противника составляли около 350 тыс. человек. Во всяком случае, был принят план простого одновременного наступления на всех намеченных участках береговой линии.

Для осуществления участия англичан в захвате острова генерал Александер назначил 8-ю армию под командованием генерала Монтгомери, в то время как американские войска возглавил генерал Паттон, который был снят с Тунисского фронта в середине апреля. Генералу Александеру поручалось руководить непосредственно действиями сухопутных войск, сведенных в 15-ю группу армий.

Когда эти планы находились еще в стадии разработки, стало ясно, что было бы желательно сначала захватить остров Пантеллерия, лежащий приблизительно на полпути между Сицилией и северо-восточным побережьем Туниса. Этот остров был широко известен как "Гибралтар Центрального Средиземноморья", и многие считали его неприступным. На острове имелся аэродром, с которого самолеты держав «оси» могли действовать против нас, но, что еще важнее, мы сами остро нуждались в этом аэродроме, чтобы с него обеспечивать дополнительную авиационную поддержку Сицилийской операции. За исключением небольшого количества самолетов Р-38, мы все еще использовали английские «спитфайеры» и американские Р-40 с небольшим радиусом действия, и перенос их баз ближе к целям дал бы нам огромные преимущества.

В географическом отношении остров Пантеллерия представлял собой препятствие, приводящее нас в смятение. Его местность совершенно непригодна для использования воздушно-десантных войск, в то время как береговая линия настолько скалистая, что только через вход одной крохотной гавани острова можно высаживать войска из десантных катеров. Нам, вероятно, пришлось бы использовать всесокрушающий огонь, чтобы высадиться, то есть сила огня должна быть настолько огромной, что, несмотря на отсутствие внезапности, наши штурмовые эшелоны могли бы выйти на берег и закрепиться там.

Многие из наших опытных командиров и штабных офицеров решительно высказывались против такой операции, поскольку любая неудача оказала бы обескураживающее воздействие на войска, предназначенные для высадки на сицилийском побережье. Однако адмирал Каннингхэм, в частности, был согласен со мной, что остров можно взять ценою незначительных потерь. Мы исходили из убеждения, что большинство итальянцев питает истинное отвращение к войне и ищет любого подходящего предлога, чтобы покончить с ней. Мы считали, что, если остров подвергать интенсивной воздушной бомбардировке в течение нескольких суток, лишив гарнизон какой-либо возможности спать или отдыхать, десантирование, поддержанное сильным огнем корабельной артиллерии, будет относительно легким. Вполне возможно, что гарнизон капитулирует заранее.

Мы приступили к осуществлению этого плана, поскольку наши военно-воздушные силы теперь настолько окрепли, что предпринять бомбардировку такого рода не составляло особого труда. Главный маршал авиации Теддер, генерал Спаатс и другие офицеры военно-воздушных сил с энтузиазмом поддержали план. За шесть дней и ночей было сброшено приблизительно 5 тыс. тонн бомб на восточную часть острова, и на такой ограниченный участок, что концентрация огня оказалась выше всех предыдущих бомбовых ударов.

Фактический захват острова оказался легким делом. Вражеский гарнизон капитулировал 11 июня, как раз в момент, когда наши войска пересаживались в штурмовые лодки из более крупных судов. Немногие офицеры имели какое-либо представление о тех сомнениях и опасениях, которые пришлось преодолевать, начиная эту операцию. В самом деле, высказывались настолько решительные возражения, что я решил лично провести разведку непосредственно перед началом десантирования, для того чтобы самому установить, что оборона противника была действительно ослаблена и успех операции обеспечен. Эта разведка проходила во время обстрела острова корабельной артиллерией и бомбардировки с воздуха за два дня до десантирования с таким расчетом, чтобы создать у оборонявшихся впечатление о фактическом начале наступления. Вечером накануне адмирал Каннингхэм и я взошли на борт английского крейсера в Боне и в течение ночи на полной скорости неслись на восток, чтобы присоединиться к эскадре недалеко от острова Пантеллерия. Каннингхэм сказал мне, что весь этот район заминирован, за исключением очищенной от мин узкой полосы, по которой мы шли. Это подтолкнуло меня задать вопрос: "А нет ли тут плавающих мин?" Он ответил: "О, конечно есть, но на такой скорости образующаяся волна отбрасывает их в сторону от корабля. Нам просто не повезет, если мы наскочим на нее".

Эскадра в составе пяти крейсеров и десяти эсминцев начала обстрел около одиннадцати часов, а в это время самолеты волна за волной сбрасывали бомбы на выделенные им цели. Противник реагировал слабо, его ответный огонь носил спорадический характер. Хотя все наши корабли подошли вплотную к берегу, а малые быстроходные катера — почти к самому молу, ни один корабль не получил повреждений. Подтвердилось наше с Каннингхэмом убеждение, что десантированию будет оказано незначительное противодействие и что мы могли бы уже сейчас захватить остров, если бы с нами находились войска.

Премьер-министр, прибывший с визитом ко мне в Африку, очень хотел отправиться с нами на эту операцию. Я уклонился от прямого ответа. На его участие я никогда бы не согласился, считая, что это было бы ненужным риском для столь важного человека. Потом мне было трудно объяснить ему, что адмирал Каннингхэм и я давно намеревались произвести эту разведку боем. Спустя два года он вновь напомнил мне, что я тогда очень несправедливо поступил в отношении его, тем более что он имел личную "финансовую заинтересованность" в этом деле.

Черчилль считал, что на острове Пантеллерия не более 3 тыс. итальянских солдат, и мы заключили небольшое пари. Он предложил выплатить мне по пять сантимов за каждого пленного сверх этой цифры. Мы взяли в плен 11 тыс., и, хотя я уже забыл об этой шутке, он тут же выплатил свой проигрыш, подсчитав сумму, и заметил, что по такой таксе (одна двадцатая цента за каждого пленного) он готов купить всех пленных, которых мы захватим.