Пылающая комната - Артем Литвинов

— Сейчас я тебе покажу, как их едят. — назидательно произнес Крис. Он ухватил один кусочек палочками, обмакнул его в темный соус, потом в какую-то массу ярко-зеленого цвета и сказал требовательно:

— Открой рот.

Стэн повиновался, предварительно пообещав себе, что съест любую дрянь, хотя бы для того, чтобы не обидеть Криса, который явно очень трепетно относился к этой разновидности кулинарии.

Прожевав и проглотив предложенное, Стэн был вынужден сознаться, что это вкусно. Крис всматривался в него настороженными глазами, полными детского ожидания. Он глядел на это тонкое лицо, в котором в последние несколько недель сосредоточилась вся его жизнь, и наслаждался тем, что Стэн не просто был рядом, а их жизни как бы сливались в одну. Он испытывал невероятное удовольствие, вводя его в свой мир и проникая в мир Стэна. Это казалось ему слиянием выше сексуального, слиянием, в котором он менялся, как птица Феникс, сгорающая и возрождающаяся снова.

Стэн сосредоточено проглотил деликатес и Крис с радостью увидел, как его друг одобрительно кивнул.

— Еще? — спросил он.

— Валяй, — ответил Стэн.

Когда почти все было съедено и Стэн ощутил себя сытым по горло, ширма отодвинулась и в комнату проскользнула тоненькая девушка, почти девочка в дивной красоты розовом кимоно. У нее было прелестное личико и густые черные волосы. Она поклонилась и щебечущим голоском осведомилась, не угодно ли почтенным гостям чая.

— Неси, — сказал Крис и, взглянув на нее благожелательно, улыбнулся. Взгляд агатовых глаз девушки застыл. С лица сбежала краска. В первую минуту Стэн досадливо подумал, еще одна поклонница, узнала Криса Харди и теперь начнет вешаться на шею, но в следующую минуту все ужасно изменилось. Девушка с всхлипом втянула в себя воздух, и пробормотала что-то по-японски, Стэн не разобрал ни слова, потом он с ужасом, доходящим до дурноты, увидел, как девочка оседает на пол, ее тонкое, неразличимое под розовым шелком тело выгнулось дугой, на губах запузырилась пена, и первая страшная конвульсия сотрясла одержимую. «Эпилептический припадок». - отрешенно подумал Стэн. Они с Крисом кинулись к ней, Крис подхватил бьющееся тело, то ли пытаясь удержать, остановить припадок, то ли намереваясь сделать все, что положено, — вложить что-нибудь в рот, чтобы больная не подавилась собственным языком.

— Беги за хозяином, — крикнул он.

Когда девушку увезли, следующие полчаса они тихо пили чай и ждали известий. Наконец вошел тот самый молодой человек, который их обслуживал.

— Что с ней? — спросил Крис.

— Не беспокойтесь, все в порядке, — ответил тот, — мы очень благодарны вам за участие в моей бедной сестре. Она в больнице. Врач сказал, что завтра утром все пройдет.

— Ну слава Богу, — Крис облегченно вздохнул. — пошли, Тэн.

— Хозяин просит вас принять его извинения, он пришел бы сам, но, к сожалению, уехал в больницу к дочери.

Стэн поднял брови. Оказывается, дети хозяина этого шикарного заведения сами обслуживали клиентов. Внезапно ему пришла в голову одна мысль.

— Скажите, — он замялся, не зная как обратиться к молодому человеку. — А что она сказала, ну перед тем, как ей стало плохо. Вы же слышали, вы были рядом.

Молодой человек явно смутился. Он пошарил по комнате глазами и, наверное, смог бы уклониться от ответа, если бы не Крис. Он быстро подошел к нему почти вплотную и велел:

— Давай, говори, что бы там ни было. Колись

— Извините, сэр, — пролепетал юноша. — моя сестра она, она… — он глядел Крису в глаза, и вдруг Стэну показалось, что его друг как загипнотизировал несчастного японца. — Она сказала, что вы демон, сэр.

Стэн даже испугался, Крис побледнел так, что его смуглая кожа приобрела оттенок сигаретного пепла.

— Я? — пролепетал он, отступая.

— Да сэр, она сказала, что вы один из демонов огня. — и добавил, глядя на Криса широко распахнутыми глазами, — Демон Большого Огня.

— Пошли отсюда, Крис, — резко приказал Стэн, он боялся, что Крис сейчас потеряет сознание, схватил его за руку и крепко сжал. Это пожатие отрезвило Харди.

— Да, пойдем, — сказал он глухо и они направились к выходу.

Ночью Стэн проснулся от того, что Криса рядом не было. Постель была размером с теннисный корт, и Стэн некоторое время шарил по ней в полной темноте, думая, что его приятель, вопреки своей привычке спать, обнявшись, просто во сне уполз на край. Потом он встал, накинул халат и пошел по квартире, всюду включая свет. Харди мог встать в туалет, но это почему-то даже не пришло Стэну в голову, он испугался сразу и бесповоротно.

Крис обнаружился в кухне. Голый по пояс, он сидел в углу на полу, обняв колени, и Стэна поразила какая-то затравленность в его взгляде. Он никогда не видел своего друга таким.

— Что с тобой, Крис? — спросил он, садясь рядом.

Крис только мотнул головой, и уткнулся лбом в колени. Стэн гладил его по волосам, продолжая уговаривать, наконец, Крис поднял на него глаза.

— Я не знаю, Тэн, скажи правду, ведь я не демон?

От безмерной глупости этого вопроса и от облегчения Стэну захотелось смеяться, но он только погладил Криса по щеке.

— Боже, что за глупости. Конечно, нет. Эта девочка просто больна.

— Мне все время снится огонь. — глухо сказал Крис. — как будто я плаваю в нем. А когда она на меня посмотрела, мне стало так страшно, ты даже представить себе не можешь как.

Стэн пристально вглядывался в его искаженное страданием лицо.

— Тебе надо успокоиться. Нам надо уехать дня на три, куда-нибудь за город, — твердо произнес он. — ты просто устал от концертов. Нам надо отдохнуть.

— Хорошо, — кивнул Харди, — как ты захочешь.

Дневник Стэнфорда Марлоу

25 июня 2001

Бобби отвез нас в ресторан J***. Там можно было не опасаться встречи ни с журналистами, ни с поклонниками. Комнаты были рассчитаны на двоих и с наглухо закрывающимися дверями. Мы сидели при свечах, вглядываясь в лица друг друга.

— Как тебе тексты? — спросил я.

Крис держал мою руку в своей, его рука была горячей, мне казалось, что от этого мне делается нестерпимо плохо.

— Все хорошо, — отозвался он, — я в тебе и не сомневался.

Что-то мучило его, и я это видел, как он ни пытался это скрывать. То ли история в японском ресторане не выходила у него из головы, то ли он питал какие-то подозрения на мой счет. За последние три дня он раз двадцать спросил меня, о чем я думаю, и почему не ношу ремень с золотой пряжкой, подаренный им. Я отшучивался, стараясь не вдаваться в объяснения по поводу того, что подобные вещи на мне выглядят неуместными. Я вспомнил концерт. Безумствующую толпу, и нечеловеческое напряжение Харди. Как я не мог ему простить в первые минуты тот случайный поцелуй, и как мне казалось, что он сделал это преднамеренно, зная, что я вижу его и зная, что мне это неприятно, и все же я ошибся. Ничего подобно и в помине не было. Он пел «Табу», огласив мое имя перед толпой не ради того, чтобы продемонстрировать мне свою смелость, он сделал это лишь потому, что я искренне восхищался песней и это посвящение было мне лучшим подарком, который я мог бы получить от него — символом нашего союза и нашей преданности ему. Я пришел к нему после концерта взвинченный и раздираемый самыми противоречивыми желаниями, возмущением, восторгом, любовью, страхом. Я хотел вывести его из себя. Это была игра, но игра опасная, как все те игры в которые пытается играть сам Крис. Нас застал Джимми Грэмм, но я к своему изумлению, понял, что не испытывал никакого стыда перед ним, то ли разнузданность моя перешла все границы, то ли я действительно верил в то, что он не может осудить нас, не знаю. Мы познакомились, он оказался замечательным человеком, открытым и корректным.