Что к чему - Михаил Веллер

На деле же это получается так. Кто побеждает из двух? Более сильный. И все тут. Варвары, энергичные полудикие вояки, в нужное время и в нужном месте оказались сильнее Рима. Сильнее в своей воинской целеустремленности. В добровольном желании сражаться и побеждать, не боясь смерти.

Фокус вот в чем. Ни отдельный человек, ни целое государство в своих действиях логикой общей истории не руководствуются, но только логикой собственной жизни. Рим уже больше ничего не мог. Наука, техника, производство, культура ничего не могли добавить к наследию прошедших веков. Войска ничего не могли добавить к совершенным безмерным завоеваниям. Застой. Страна истощила свои силы в тысячелетних усилиях и сделала максимум того, что могла.

Варвары же не могли ничего такого особенного, кроме одного – сокрушить Рим. Что и сделали. Совершив тем самым максимальное для своего народа действие.

Римская сила растеклась и исчезла во всех своих многочисленных и изощренных занятиях. И не было уже духу во всех мужах его взять в руки оружие и не щадя жизни умереть в ярости, сцепив зубы на горле врага. Бобик сдох.

А у варваров эта сила была. И осталась с ними после страшного 476 года, когда Империя кончилась навсегда.

Прогресс в том, что косное и старое должно было быть убрано с площадки, дав место новому и потенциальному. Медленно-медленно варварская сила обретала цивилизованные черты и направления, восстанавливала и развивала наследие римлян, чтобы через тысячу лет ринуться по всей планете, переделывая ее с чудовищной энергией, со все возрастающей скоростью.

А Восточная Римская Империя с Константинополем устояла еще на тысячу лет – и что? И снесли ее турки. И где те византийцы? И где ныне те турки? Мелочь балканских народов и дешевые базары Стамбула и Антальи. Нет, не столбовой путь развития цивилизации…

Биологическая энергия народа диких завоевателей – залог будущих великих свершений этого народа. Уже созидательных, а не разрушительных.

То есть исторический прогресс – процесс дискретный, это не непрерывный подъем каждый день и каждый год. Чтоб взять новую вершину, надо отойти назад и разбежаться. А посмотрим на путь от начала до конца – ух ты, куда влезли.

Выкорчевать высохшее исполинское дерево старой цивилизации – тоже труд, великий и необходимый; и не скоро еще на месте гигантской ямины вырастет из хилого побега новое мощное древо. Но что делать, надо.

Представим себе, что все бывшие некогда великие цивилизации остались жить вечно. Со своими нарастающими институтами, бюрократиями, достижениями и взглядами. Это ж ничему новому не протолкнуться будет. У них там родовая аристократия, сонмы богов, сложившиеся уклады и системы взглядов, колонии и войска. Куда новому государству воткнуться?.. где разместиться, как среди них, здоровых и вооруженных, выжить?

Варвары – как лесные санитары-волки: загрызают все, что чуть слабей или больное. Здоровая кровь! Жизненное пространство! вот в чем прогресс – новый виток пошел. Снова начинаем с нуля, но на самом деле каждый раз не совсем с нуля, а чуть дальше, что-то берем с собой, что-то воспринимаем и развиваем, и делаем в свой черед еще шаг вперед. Кикладики – народы моря – ахейцы – греки: шуточки делов, этой цепи развития около трех тысяч лет, каждый раз стиралось бывшее и начиналось с варварства новое, чтоб подняться до удивительной высоты.

Какой прогресс, говорите, если умирает муж мудрый и могучий, и остается беспомощный ребенок неразумный? А в том, что он остался жить, вырастет – всем покажет.

Чтобы Рим породил Европу, ему надо было сначала умереть.

…А если поставить цивилизованных и варваров рядом в один и тот же год – конечно: убогие коптящие пароходики пришли на смену совершенным парусным кораблям, тяжеленная пищаль упорно теснила скорострельный и удобный лук, да и вообще – что такое жалкий, безволосый и почти беззубый человек рядом со львом, мамонтом и буйволом.

Так что же, сметание любой цивилизации прогрессивно? А если на ее месте ничего лучшего не возникло: ау, Египет, где ты? Увы, не все зерна, брошенные из горсти, прорастают… Списывайте бесследно погибших на издержки и потери в пути. Прорастет в другом месте! Смена – всегда шаг прогресса, даже если сегодня это – шаг назад.

Объяснятель

Социальный инстинкт

Если мы начнем объяснять устройство и деятельность общества разумом – то окажется, что в устройстве и деятельности общества много глупого. Награды и почести заставляют людей стремиться к ним – и ради того совершать часто подлости и гробить здоровье из-за кусочка металла или бумажки с буквами. Блага и слава обычно достаются не свершителям великих дел, а тем, кто к ним ловко примазался. Почитают не тех, кто добродетелен и благороден, не тех, от кого больше пользы всем, а тех, кто больше нашумел или у кого больше власти. Наверх выходят по законам общества не лучшие, а пронырливые. Общество это организуется в такое государство, которое вечно гробит природу, производит ненужное и недосматривает за нужным, не вознаграждает добро и попустительствует злу. А уж про глупость войн, содержание паразитов, потакание жадности богачей, идиотический масштаб бюрократии, гробящей любое начинание – и говорить не приходится. И в правители-то обычно выходят не самые умные, не самые лучшие, не самые патриотичные и энергичные – а те, кто ловчей договорился со всеми сильными мира сего. И с удивительным тупым упорством все общества раньше или позже сами стремились к своей гибели. Вот ведь что поразительно!

Если мы объясним устройство общества пользой, то почему оно делает так много вредного? Та же экология, те же войны, то же противоестественное сочетание безработицы и гастарбайтеров, непомерное количество начальников и придурков, накачанные дрянью продукты и т. д.

Если ставить в основу общества справедливость – то оно весьма несправедливо к рядовым, к нижним, к большинству, к слабым. Вот вам митинги, бунты и революции. И вообще ни один добрый поступок не остается безнаказанным.

Если говорить об обществе как продукте общественного договора, то мы с этими уродами наверху не договаривались обо всем том, что нам навязали.

Нет, хорошее в обществе есть, кто спорит. Все же не по лесам дикарями сидим и трясемся, что любой сильный гость сожрать может. Но. Если мы все знаем, как надо по уму и справедливости, для пользы и добра, – то почему не получается так сделать? Никогда не получалось.

1. Групповой инстинкт.

Выжили в истории только те, кто группировался в крепкие и скоординированные коллективы, спаянные взаимовыручкой, единством действий и оптимальным распределением функций. Так Селекционер Наверху вывел человека социального.

Одиночка был обречен на гибель. Изгнание из группы означало смерть. Включение в группу означало жизнь. (Это как высадили тебя в шлюпку посреди океана – или наоборот, подняли из шлюпки на корабль, где будешь пахать наравне со всеми, но придешь в порт.)

Групповой инстинкт стал аспектом, или под-инстинктом, инстинкта жизни. Хотеть жить – подразумевало хотеть быть в группе.

2. Что такое инстинкт? Все к биологам! Они это знают давно и отлично. Хотя определение допустимо в вариантах.

Инстинкт – это генетически заданная программа поведения, необходимого для выживания.

Если подробнее, то все равно что:

Инстинкт – это генетически заданная программа совершения цепи целесообразных последовательных действий по получению результата, необходимого для поддержания жизнедеятельности особи и вида, передачи генов и выживанию и развитию вида.

3. Из этого следует вот что первое, и весьма необходимое для дальнейшего понимания:

Если мы, как люди последовательные и добросовестные, начнем определять, что же именно такое эта самая жизнедеятельность. На самом основном, базовом уровне. То получится:

Жизнедеятельность – это поддержание материально-энергетической биологической системы в штатном режиме максимального энергопреобразования.

А инстинкт жизни? На базовом уровне – это что?

Инстинкт жизни – это имманентное стремление материально-энергетической биологической структуры к режиму максимального энергопреобразования.

То есть:

Инстинкт жизни есть импульс энергоэволюции Вселенной.

Пиковое, игольное острие этой энергоэволюции, идущей в биосфере и ноосфере с бешено нарастающей скоростью.

Субъективное «Я хочу жить» объективно есть «Вселенная стремится наращивать энергопреобразование».

4. Из этого следует вот что второе:

Если инстинкт жизни есть проявление вселенской тенденции к повышению энергопреобразования. Если инстинкт жизни – в широком смысле слова – включает в себя всю программу жизнедеятельности организма, со всеми частностями и деталями. То: