Мир, что (мен)я покорил (СИ) - Брюхин Михаил

— Не выйдет, — с умным видом сказал дон. — В конце концов, я обладаю способностью читать мысли.

Он… Что?!

— Именно. Потому семья и достигла величия именно когда я, Гон, стал доном. Манипуляции, шантаж, допросы… Любое моё взаимодействие с человеком приведёт к тому, что я смогу извлечь выгоду.

— По… Подождите, — язык начал заплетаться то ли от абсурдности, то ли от абсурдности. — Но как я тогда смог продать вам обычную шапку за десять гривен?

Дон замер, но молчание продолжалось недолго. Он просто пожал плечами и улыбнулся:

— Я был пьян.

Хотелось укрыть лицо в ладонях и оградиться от этой ситуации… Перестать слышать и думать, искать смысл в происходящем…

Мои страдания продолжились, когда в таверну вернулись мафиози, отправленные за котом. Только их было уже не десять, а девять.

— Небоевые потери составляют одного человека, — доложил дону какой-то особенно мафиозный мафиози, после чего поклонился и поцеловал главе семьи руку. Его примеру последовали остальные, пока ладонь Гона не была полностью обслюнявлена. В этот момент с лестницы спустили кровать, после чего подкатили её к нам. Дон маленькими шагами проследовал к мебели и сел на матрас, после чего принял кота из рук подчинённого. Животное выглядело напуганным и забитым. Когда бедолагу начали гладить, он прижал рыжие уши к голове и стал подрагивать.

— Вы должны вернуть долг…

— У нас нет денег, — признался я. — Все пять тысяч гривен проиграл в карты и кости в местном казино один… Пират.

— Хорошо, что наше казино до сих пор приносит доход, — кивнул он.

— Тогда, я полагаю, — в сердце загорелась надежда: может, всё это наконец-то кончится, и нас отпустят?! — мы вам больше ничего не должны?

— Должны.

Мне было больше нечего сказать. Я опустил лицо в пол.

— Ведь, в первую очередь, это не про деньги, — сказал человек, который только минуту назад требовал вернуть ему деньги. — А уважение. Уважение к семье, уважение ко мне и моим подчинённым. Это уже не финансовый вопрос… А вопрос того, как именно мне предстоит научить вас хорошим манерам.

Его глаза недобро сверкнули. Несмотря на тупость происходящего… Мне стало не по себе. По лбу скатилась капелька горячего пота.

— Как бы вы отреагировали, если бы я просто посадил вас в долговую яму? Заставил бы служить семье на самых грязных работах? Согласен, это могло бы быть довольно эффективно, — дон погладил кота в последний раз, после чего кинул его в неопределённом направлении. Тот грустно мявкнул и пропал из виду. — Но это не вселило бы в вас достаточно отчаяния. И, пожалуй, отчаяние — самое сильное из чувств, которое управляет людьми. Я же — всегда нахожусь в поисках власти.

Вот теперь эти заумные речи звучали настораживающе. Не знаю, на что хватит фантазии Гона, но проверять не очень хотелось. Я посмотрел на своих соратников. Флюра сохранила ещё меньшую подвижность, чем я, и только её глаза панически бегали туда-сюда. Её видимый страх стал потихоньку передаваться и мне. А Этери… Этери, кажется, последние полчаса повторяла одну и ту же фразу:

— Шапка… Как раз… Шапка… Ему как раз…

— Я вижу, что вы сколотили себе небольшую банду из прекрасных женщин. Уверен, вы с ними близки, очень близки. Я мог бы лишить вас их. И не просто лишить… Сделать кое-что похуже.

То, куда заходил этот диалог, не предвещало ничего хорошего. Я старался не думать о возможных вариантах, чтобы дон не почерпнул идей из моей головы. Однако получалось плохо. Ледяные глаза Гона из-под чёрных бровей прошивали меня насквозь.

— В Коктауне есть один бордель… И, знаете что? Нам не хватает рабочих.

Твою мать… Нет, нет!

Дон улыбнулся.

— Да. Какое приятное совпадение — у нас не хватает рабочих, а вы, полагаю, можете обойтись и без лишних рук.

Флюра тут же побледнела до состояния трупа. Она заёрзала на холодном полу:

— Я же ни в чём не виновата! Вы не можете просто так меня…

— О, — с наслаждением вздохнул Дон. — Что внушает больше отчаяния, чем наказание невиновного?

Волшебница ещё какое-то время дергалась в попытках «преодолеть» действие дротиков. С каждой секундой осознание того, каким будет её будущее, обрабатывалось её мозгом всё сильнее. По щекам фикалки потекли слёзы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Возьмите этих двоих… И отнесите их в наш секретный бордель, — дон встал с кровати и поправил воротник камзола. — Надеюсь, это послужит для вас хорошим уроком, Федя.

Откуда он знает моё имя? Я даже не думал об этом…

Мафиози подхватили беспомощных девушек и перекинули через плечи. Видимо, их собрались транспортировать по городу именно в таком виде… Что очень странно. Но, похоже, оспаривать методы Гона не в моих привилегиях. Мужчины в чёрных костюмах стали покидать здание. Мне удалось поймать последний взгляд Флюры, полный боли и ужаса. Дверь захлопнулась, и своих напарниц я больше не видел.

— Подайте мне трость, — сказал Гон.

Ему вручили палку с набалдашником из камня. Дон зацокал тростью по деревянному полу и с очень важным видом пошёл на выход. Но, не дойдя парочку шагов, остановился:

— Нет, дайте ещё одну.

Ему дали вторую трость. Глава мафии стал перебирать ими по очереди, словно лыжник. Именно такое последнее впечатление он оставил. Совсем скоро в здании я остался совершенно один. Множество мыслей, которые теперь больше не надо было подавлять, метались в голове. Они будто выстроились в беспорядочную очередь, стоило задуматься о чём-то одном, как другая врывалась в сознание вне очереди.

— Ну и срань… — только и мог сказать я.

Действие дротика постепенно улетучивалось. Тело ощущалось словно не своё, будто кровь отлила откуда только можно. Пришлось потратить достаточно много времени на то, чтобы раскачаться и суметь встать. К моему удивлению, когда мои кроссовки твёрдо оперлись о землю… В таверне уже во всю звенела музыка и стаканы. Куча алкашни валялось пьяной то тут, то там, совсем как я какое-то время назад. Мои глаза наткнулись на Даздраперма, что со скучающим видом стоял за стойкой.

— Эй… Почему здесь весь день никого не было?

Мужчина пожал плечами:

— Кто-то повесил табличку «закрыто» на дверь с самого утра, как только я вышел по делам на улицу.

— И… И что, ты поэтому сюда больше не заходил? Ты в курсе, что ты хозяин этого места?

— Я — законопослушный гражданин, — почему-то только сейчас я уловил безумную искорку во взгляде мужчины. В сочетании с пушистыми седыми усами создавалось впечатление поехавшего старикана.

Я пошатнулся и отошёл к ближайшему стулу, после чего рухнул на него. Что же делать? Сейчас мой гарем лишится девственности и будет мне не нужен. Я могу попытаться им помочь… Но что я сделаю, один, против целой семьи мафии? У меня нет ни оружия, ни сильной магии, ничего. Будто сама судьба подсказывала: брось это дело… Ты все равно хотел найти себе другой гарем. Однако что-то во взгляде Флюры не давало мне зацепиться за эту «трусливую» мысль.

— Федя, пrивет, — послышалось со стороны лестницы. Я повернул голову и увидел Аркашу, что держалась за перила обоими руками и по одному маленькому шажку спускалась со ступенек. — Ты не знаешь, где Этеrи? Она сказала, что спустится за едой, но её уже несколько часов нет.

В этой ситуации я даже и забыл про существование пиратки. Возможно, это и к лучшему — иначе бы дон отправил людей и за ней. Ладно, похоже, я не один. Однако девушка выглядела довольно плачевно. Конечно, лучше, чем вчера, но всё ещё бледно и болезненно. Вряд ли она может сражаться в таком состоянии.

— Садись, — я указал на стул рядом с собой. — Пока ты лежала… Произошло много… Интересного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда пиратка кое-как разместилась за столом, я начал пересказ. По мере продвижения по истории, лицо Аркаши мрачнело всё сильнее. В конце концов, я сказал заранее подготовленную фразу:

— Если бы ты не потратила все наши деньги, то с Флюрой и Этери ничего такого бы не произошло.

Какое-то время пиратка продолжала сидеть совсем без движений, пока не подорвалась, чтобы встать. Однако столь резкое движение сильно отозвалось на ней: она тут же рухнула на пол.