Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе - Долин Антон

Часть третья. Иллюзионисты

Кристофер Нолан. Фокусник

Кристофер Нолан снимает фильмы про супергероев и фокусников. Супергероем его, при всей популярности, никак не назовешь. А вот фокусником – пожалуй. Англичанин, адепт независимого кино, чья карьера началась с победы на самом некоммерческом из фестивалей – Роттердамском; человек, снимающий тяжеловесные саги в минорном духе… и вместе с тем один из самых коммерчески успешных режиссеров Голливуда.

Этот парадокс восхищает одних и бесит других, для которых Нолан – жулик, наперсточник. Что ж, и наперсточник по сути своей профессии – иллюзионист, специализирующийся на отъеме денег у населения. Что до Нолана, то на качество его шоу-программ клиенты не жалуются. Вместе с тем слом стереотипа налицо: предстать не волшебником, как многие другие производители блокбастеров, а вместо этого продемонстрировать механизм изготовления трюка – стратегия не самая привычная.

Проследим за ней, позаимствовав структуру фокуса из «Престижа» – одной из важных нолановских картин.

Глава первая. Наживка. Маски

В полнометражном дебюте Нолана, снятом за 6000 долл. – триллере «Преследование», есть знаменательный момент.

Главный герой приводит вора в свою квартиру, выдавая ее за чужую, и просит по хранящимся там вещам описать владельца. Когда за ними захлопывается дверь, на ней отчетливо виден значок Бэтмена – силуэт летучей мыши. Нолан с детства одержим этим персонажем, а его сотрудничество с корпорацией Warner Brothers, искавшей к началу 2000-х режиссера для перезапуска франшизы о Бэтмене, не случайность и не компромисс, а осуществление давней мечты.

В сегодняшнем комикс-буме никого не удивляет то, что «Бэтмен: Начало» в 2005-м стал самой кассовой картиной о Человеке – летучей мыши со времен первого фильма Тима Бёртона, однако мало что предвещало успех. Нолан никогда не имел дела с развлекательной машинерией, не пробовал на зуб подобных бюджетов, да и Бэтмен после того, как его плащ примерил Джордж Клуни, казался безнадежно устаревшим. Оставалось одно: рассказать историю с чистого листа. Во вселенной DC[19] «ребуты»[20] происходят регулярно: каждое новое поколение читателей имеет право на своего Бэтмена, чтобы не разбираться в затянувшейся на полвека предыстории супергероя. Самый же знаменитый перезапуск из всех произошел в 1987 году, когда Фрэнк Миллер написал, а Дэвид Маззукелли проиллюстрировал комикс «Бэтмен: Год первый», рассказывающий о превращении наследника крупнейшего состояния Готэма, миллиардера-сироты Брюса Уэйна, в темного рыцаря Бэтмена. Этот текст стал одной из основ картины Нолана.

И в фильме, и в комиксе Уэйн-младший возвращается в Готэм после многолетнего отсутствия. Он полон решимости сразиться с преступным миром и одержать верх в неравной борьбе, отомстив за гибель родителей. Одновременно на работу в полицию Готэма поступает Джеймс Гордон, которому суждено оказаться единственным честным правоохранителем мегаполиса. В обоих случаях Уэйн постепенно приходит к выводу о необходимости костюма, который бы хранил его инкогнито и наводил ужас на бандитов, в обоих случаях власти начинают охоту на мстителя-анонима, который постепенно превращается в народного любимца. А потом Гордон заключает с ним союз, устанавливая на крыше «бэт-сигнал» – прожектор, посылающий тень летучей мыши прямиком в небеса. Последний аккорд и комикса, и фильма – появление на горизонте будущего оппонента Бэтмена – Джокера.

Есть и принципиальные отличия. «Бэтмен: Год первый» Фрэнка Миллера по результатам ряда опросов признан лучшим комиксом о Темном рыцаре: главная тому причина – убедительные психологические мотивировки, правдивые характеры, увлекательный криминальный сюжет. Там нет ни Бэтмена, ни Женщины-кошки: только Брюс Уэйн и Селина Кайл. Не персонажи комикса, а люди, очень похожие на живых. «Бэтмен: Начало» Нолана решен в ином ключе. Да, в начале картины мы встречаемся с молодым Уэйном, знакомимся с его предысторией и мотивами, – однако маска и костюм Бэтмена вскоре превращаются из служебного атрибута в идейный центр повествования.

Это фильм не о переодевании, а о перевоплощении в сверхъестественное существо. Недаром в комиксе приземленный Гордон – второй главный герой, а в фильме – лишь ассистент, которому не дано проникнуть ни в тайну личности Бэтмена (таково требование комиксового канона), ни в причины, вынудившие человека переодеться в гигантскую летучую мышь. В комиксах Гордон – прагматик, который пользуется услугами Бэтмена до тех пор, пока тот ему полезен, и потому не интересуется тем, кто скрывается под маской. В фильме персонаж Гэри Олдмена – неисправимый идеалист, который верит в Бэтмена беззаветно, как в Санта Клауса. Тема веры настойчиво звучит в трилогии: после мнимого разоблачения Бэтмена Гордон громко провозглашает о своей вере в Харви Дента, который после смерти тоже превращается из персоны в сущность – воплощение справедливости.

Герой ищет маску. Сперва мы встречаем Брюса Уэйна в азиатской тюрьме: он человек без лица и имени, чьи качества загадочны даже для соседей по камере. Ему кажется, что он смог скрыться от своего «я», Уэйн ошибается – его находит некто Анри Дюккард (персонаж Лиама Нисона кажется прямой цитатой из «Звездных войн» Джорджа Лукаса: благородный джедай, призванный наставлять учеников на путь истинный), узнающий Уэйна и выкупающий его из тюрьмы, предлагая присоединиться к Лиге теней. Совершив восхождение на гору, герой присоединяется к тайному ордену ниндзя-убийц, возглавляемому харизматичным Ра’с аль Гулом (Кен Ватанабе). Там он надевает еще одну маску, неотличимую от масок его братьев: момент высшего торжества Уэйна – победа в тренировочной схватке над Дюккардом, не опознавшим его под кимоно и повязкой.

Овладев основными секретами мастерства, герой оказывается в оппозиции Лиге, руководители которой решили разрушить Готэм – погрязший в грехе современный Вавилон. Победив былых союзников и сохранив жизнь учителю Дюккарду, Уэйн возвращается домой. Теперь он знает верный путь. Ему не удастся смешаться ни с преступниками, ни с убийцами, ни с их жертвами – добропорядочными готэмитами. Его удел – одиночество и отверженность; потому его маска должна быть индивидуальной, уникальной. Тогда он разрабатывает костюм и шлем Бэтмена вместе с двумя помощниками – верным дворецким Альфредом (Майкл Кейн) и техническим гением из корпорации «Уэйн Интерпрайзес» Люциусом Фоксом (Морган Фримен). Так рождается Человек – Летучая мышь.

Согласно традиции, Брюс вспоминает о том, как в детстве его напугали летучие мыши, и решает таким же образом пугать своих противников. У Нолана акценты расставлены иначе: Уэйн до сих пор боится этих существ, с которыми у него связаны худшие детские воспоминания. Для него летучая мышь навеки связана с представлением о страхе, зле, насилии, боли, о темной стороне бытия (в прологе к фильму идиллия детской игры во дворе роскошной усадьбы нарушается, когда мальчик проваливается в старый колодец, лишь чудом не погибая). Следуя наставлению отца, он пытается преодолеть страх, смотря ему в лицо. Костюм и маска нужны Уэйну больше для психотерапии, чем для эффективной борьбы с криминалом, их обретение – завершение инициации, за которым следует ритуальное испытание стихией огня: бал в усадьбе Уэйнов заканчивается пожаром. В каждом из трех фильмов есть эпизод «встречи» героя со своим костюмом, всплывающим из потайного подземного ящика, будто из подсознания. Уэйн смотрит как в зеркало на темный силуэт – доспехи и шлем, призрак без лица – и мы смотрим вместе с ним, невольно вспоминая молитву из «Дюны» Фрэнка Херберта, романа о духовном служении и преображении человека во имя высшей миссии: «Я не буду бояться. Страх – убийца разума. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти сквозь меня».