Лабиринты памяти - Кристина Робер

class="p1">– Да, верно.

– Но почему все такое… такое простое?

– А ты чего ожидала? Драконов?

Ника смущенно пожала плечами:

– Я слышала про магические народы и все такое и, если честно, ожидала увидеть… нечто другое. Ну, не знаю. Всё на английском? Мы же в другом мире.

Михаил рассмеялся. Кажется, любопытство Ники приводило его в восторг.

– Порталы в наше время, конечно, очень защищены и спрятаны от простых людей, но бывают разные курьезные случаи. Поэтому все точки входов и выходов максимально приближены к обычному миру на случай, если человек из этого самого мира по тем или иным причинам провалится к нам. Ты удивишься, когда узнаешь, что мы мало чем отличаемся от мира, в котором ты выросла. По крайней мере, та часть земли, на которой живут люди… не маги. То есть столица и близлежащие объекты. Воспринимай это как город в Англии, в котором ты еще не была.

– Тогда зачем вообще отгораживаться, если здесь все то же, что и… там?

– Далеко не всё.

Маркел говорил про эльфов, про какую-то Полосу Туманов и опасных существ, а что увидела она? Таксистов в фуражках? Шашечки? Чувствуя себя полной дурой, Ника уткнулась взглядом в окно. Набережная со всех сторон светилась яркими огнями. Их такси ехало в потоке других машин, и в этом всем действительно не было ничего необычного: простые люди, простые сигналы, дороги и воздух. Михаил предложил очень точное сравнение: Ника словно попала в другой город – такой же обычный, просто с незнакомыми улицами.

– У нас есть магия, – продолжил Михаил, – но она скрыта в глубине. Дальше, на севере, селения разных народов. Николас для них скорее партнер и добрый друг, пока обе стороны не мешают друг другу жить.

– Но почему так? – недоумевала Ника.

– Уже долгие годы мы тратим очень много сил, чтобы сохранить магическую составляющую нашего мира, – ответил Михаил. – Мы всячески оберегаем ее и не можем рисковать. Если магия будет рассредоточена повсюду, мы утратим ее рано или поздно. Но это глубокая философия, и, прежде чем ты поймешь, о чем я говорю, тебе следует узнать множество другой, более простой информации.

Ника скептически выгнула бровь, уверенная, что большей чуши еще никогда не слышала.

– А пособие есть?

– Понимаю твою иронию. Хочешь изучить нас, прежде чем сделать выбор? Это невозможно. Сама знаешь, теория и практика совсем не сестры по своей сути.

– Да какой…

«Да какой выбор?» – едва не возмутилась Ника, но вдруг поняла, что попалась на крючок. Она уже здесь. Ищет ответы на свои вопросы. Погружается, любопытствует, подвергает сомнению услышанное. И не сказать, что Ника так уж сильно противилась этому. Скорее не ожидала, что пробудить интерес к родной земле окажется так просто.

Свернув с набережной, машина набрала скорость, унося их вверх по гладкой, свободной от снега дороге. Ника цеплялась взглядом за макушки деревьев, замечала вымощенные темной плиткой дорожки для прогулок и не могла отделаться от чувства, что когда-то ходила здесь. Давно, в прошлой жизни, а может, и не она, а кто-то, кто жил в ее теле, владел разумом и побуждал на жестокость. Когда асфальт вдруг резко закончился и автомобиль выехал на пустырь, Ника неосознанно затаила дыхание. Ни домов, ни деревьев, лишь кажущаяся бескрайней грунтовая полоса, терявшаяся в клубах тумана. Нике даже показалось, что их накрыла внезапная снежная лавина. Она щурилась и тщетно пыталась разглядеть хоть что-то, а волнение набирало обороты. Так бывало раньше в балетной школе перед очередным выступлением: за сутки или того больше Ника места себе не находила и лишь желала побыстрее оказаться на сцене.

Девушка открыла было рот, чтобы задать Михаилу очередной вопрос, как вдруг сквозь туман проступило ограждение: черное, глухое, без единого проема и такое высокое, что казалось, будто оно тянется до самого неба. А затем неожиданно его части отползли в стороны – и взору предстал замок, в пух и прах разделавшись с ее показным равнодушием к происходящему. Ника охнула и невольно вытаращила глаза, прильнув к стеклу.

Окутанный туманной дымкой, сияющий в свете тысячи огней, замок словно парил в воздухе. На первый взгляд аскетичный, из черного кирпича, с вытесанными из грубого камня колоннами, подпиравшими красные конусовидные крыши. Фасады с волнообразными выпукло-вогнутыми конструкциями, лишь отдаленно напоминавшими лепнину, придавали этой торжественной мрачности движение и ритм, и крепость не устрашала, а вызывала волнение, трепет, восторг, желание преклонить колени, коснуться шершавых стен и замереть. И Ника впервые подумала о том, что чушь про баланс ада и рая, рассказанная бабушкой в детстве, а недавно повторенная Маркелом, могла оказаться правдой. Этот замок был темным, но не мертвым, величественным, но не высокомерным. И человек, которому он принадлежал, мог действительно стоять на границе между тем и этим мирами.

От этой мысли Ника внезапно поежилась и наконец в полной мере осознала, что скоро увидит отца. Впервые за столько лет.

Михаил вдруг легко коснулся ее плеча и коротко сжал его.

Автомобиль проехал по мощенной темной плиткой дороге и остановился перед невзрачной дубовой дверью. Их встретили молчаливые охранники с каменными лицами, в зеленой форме из брюк, камзола и высокой фуражки. Только когда Михаил и Ника подошли к порогу, один из стражей зашевелился и распахнул перед ними дверь.

Безмолвный, ярко освещенный коридор с кирпичными стенами. Михаил прошел по нему к лестнице, упиравшейся в еще одну дверь. Они молча поднялись по ступеням, и Ника сделала глубокий вдох. Наравне с восхищением, захватившим ее от вида фасада замка, в груди поселилось неприятное чувство тревоги. Она здесь – в другом мире, в доме, где когда-то родилась и росла, где наверняка были люди из ее детства, где находятся отец и бабушка, где скрыты ответы на вопросы, где все настолько незнакомое и чужое…

Михаил с улыбкой открыл дверь, пропуская Нику вперед. Сжав лямку рюкзака, она переступила порог и, к своему удивлению, будто оказалась в другом мире… снова: широкий просторный коридор в благородных зеленых оттенках, приглушенный свет бра на стенах, ненавязчивый декор из темного дерева и мягкий ковролин под ногами.

– Это второй этаж, – пояснил Михаил. – Здесь и выше – комнаты отдыха династии и всех высокопоставленных особ, живущих в замке.

– Эм-м-м, – растерянно протянула Ника, – и много их здесь живет?

Михаил усмехнулся и аккуратно подтолкнул ее вперед.

– В основном воины Алой Розы, – сказал Михаил и, заметив округлившиеся глаза Ники, поспешил добавить: – Но они так заняты, что ты даже и не увидишь никого. Если будешь спать по ночам.

Ника сглотнула, не уверенная, что вообще когда-нибудь теперь уснет. Тем временем Михаил провел ее вглубь коридора и остановился перед широкой дверью с блестящими коваными ручками:

– Здесь я тебя оставлю. Приводи себя в порядок, а через два часа встретимся на этом же месте.

Михаил протянул Нике коробку с платьем и, склонив голову в знак прощания, удалился. Какое-то время Ника в растерянности смотрела ему вслед, а затем нажала на ручку двери.

Неожиданно свет ударил в глаза, и она как будто оказалась в сцене из старинного фильма.

Она сидела на кровати – огромной светлой кровати – и чувствовала себя такой маленькой. И такой счастливой. И было так ярко, слишком ярко, непривычно. И смех. Знакомый, любимый, долгожданный. Она точно знала, что любила его. Его обладателя. В теле этой маленькой девочки Ника повернула голову и увидела сияющие глаза-изумруды…

Ника заморгала. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вновь сфокусировать взгляд. Все та же комната, но уже не такая яркая, безмолвная кровать посередине – без детей, без мальчика с зелеными глазами.

Его глазами. Что за чертовщина?

Ника машинально перевела взгляд на ручку двери, которую все еще сжимала, и резко отдернула руку.

– Девочка моя… моя прекрасная девочка.

Ника вздрогнула. Она увидела маленькую старушку в длинном сером переднике, спешащую к ней. Ника даже разглядеть ее толком не успела, как незнакомка заключила ее в объятия.

– Какая же ты стала… какая красивая!

В полном замешательстве Ника позволила себя обнимать и гладить. В нос ударил сладкий пряничный аромат, и Ника невольно выпустила из рук коробку с платьем.

– Д-дорис…

Имя всплыло в памяти неожиданно и само собой слетело с языка. Как будто объятия женщины и ее запах напомнили о чем-то давно забытом. Как будто этот замок пытался достучаться до тех уголков памяти, которые кто-то усердно пытался скрыть.

– Дай посмотрю на тебя! – шмыгнув носом, женщина отступила и принялась разглядывать Нику. Глаза у нее были круглые, очень светлые. – Красивая, какая ты у меня красивая! – восхищалась она. – А глазки-то синие… Я думала, с возрастом цвет поменяют. О, девочка моя! – Дорис вновь кинулась