Тайна раджи - Хари Апте

— Но, — сказал Шакалаян, — сегодня не нужно выходить из дома. Ты мне вскоре понадобишься. Вообще, если поможешь нам, мы тебя отблагодарим.

Посол распорядился устроить массажиста тут же в доме.

Шакалаяну было совершенно ясно, что он не добьется успеха в том, ради чего сюда приехал. Парватешвара просто так не отпустят, за него потребуют огромный выкуп. Но Селевк Никатор не согласится на это и вместе с Малаякетом начнет войну против Магадхи. Шакалаян решил, что выиграть можно в том случае, если в Паталипутре возникнут беспорядки. Без этого возможность победить была невелика. Посол очень рассчитывал на встречу с Ракшасом.

«Приводить министра сюда не стоит, — думал он. — Нужно самому идти к нему. К тому же Малаякет и Селевк потребовали быстро вернуться… Терять времени больше нельзя. Нужно начинать действовать. Массажист поможет мне. Я должен увидеть Ракшаса».

Шакалаян позвал Саммардака и сказал ему, что хочет изменить свою внешность. Тот ответил, что лучше всего переодеться массажистом. Шакалаяну сначала не очень понравилось это предложение. Он подумал, что ему, благочестивому брахману, не пристало надевать платье человека нечистых занятий — массажиста, однако тут же вспомнил, для чего находится здесь, и согласился. Саммардак ушел и вскоре привел человека — по виду массажиста. Шакалаян надел его платье и вместе с Саммардаком вышел из дома. Массажист знал, где искать Ракшаса, и повел посла к нему.

РАКШАС И ШАКАЛАЯН

Ракшас не только не покинул Паталипутру, но и не собирался этого делать. Он по-прежнему жил с семьей в своем доме. Когда Чандрагупта отпустил Чандандаса, министр понял, что его не решатся забить открыто.

«Эти люди настроили против меня народ, — говорил он себе, — но толпа непостоянна, как цвет облаков при заходе солнца. Народ перейдет на мою сторону, и я восстановлю честь рода Нандов. Отсюда мне уходить нельзя. Если я уйду, виновным будут считать меня».

Министр стал думать о тех, кто его окружал. Он понимал, что должен начинать действовать только после того, как узнает, что это за люди. Хираньягупты рядом с ним не было. Ракшасу очень хотелось увидеть его и многое выяснить, но тот бесследно исчез.

«Что может быть постыднее, — с горечью думал министр, — ничего не знать о происходящем, в то время как моим именем прикрывается подлость, а преданные мне люди выступают против меня».

Иногда Ракшас приходил в ярость. Но гнев, как известно, плохой советчик, а нужно было что-то предпринимать. Однако министр решил выжидать — ничего другого пока не оставалось.

— Господин, — сказал Саммардак Шакалаяну, когда они приблизились к дому Ракшаса, — у меня очень большая просьба к вам. Не говорите министру, что меня прислал Чанакья. Если скажете, то вы от него ничего не добьетесь. Как только Ракшас услышит об этом брахмане, он заподозрит обман и разговаривать не станет.

Шакалаян обещал ничего не говорить министру. Когда они вошли в дом, сразу Ракшаса увидеть не удалось. Было строго-настрого приказано никого не пускать без тщательного допроса. Министру сообщили, что к нему пришли два массажиста по важному делу, и он после некоторого колебания велел своему слуге привести их. Посол и Саммардак вошли. Ракшас бросил на них внимательный взгляд и кивнул, словно догадался о чем-то.

— Если бы вы были массажистами, — сказал он, — я бы не стал приглашать вас. Но вы ведь не те, за кого себя выдаете. Я сразу понял это. Вы пришли ко мне неспроста. Садитесь и рассказывайте. В сущности, я теперь никто. У меня нет власти. Но раз уж вы пришли ко мне, я вас выслушаю.

Шакалаян был удивлен проницательностью Ракшаса, но не подал виду.

— Нет ничего странного, что вы обо всем догадались, — проговорил он. — Замечать обман и разоблачать его вы умеете. Я не буду лгать. Идти сюда довольно опасно, и я переоделся в чужое платье. Мой массажист помог мне, он сопровождает меня.

— Ну хорошо, — ответил Ракшас, — рассказывайте, откуда вы прибыли и зачем. Вы не простолюдин, а знатный и влиятельный человек. Это сразу видно.

— Да, министр, это так, и пришел я по поручению моего повелителя.

— Что это за поручение? И кто ваш повелитель?

— Я расскажу. Я прибыл сюда по поручению Малая кета, сына Парватешвара, и… да, по приказу Малаякета.

Ракшас понял, что этот человек чего-то недоговаривает.

— Значит, прибыли от Малаякета? — произнес он. — Мне действительно сообщили, что от него приехал какой-то министр по имени Шакалаян. Малаякет разгневался, конечно, когда узнал, что я заманил сюда его отца и из-за меня Парватешвара бросили в тюрьму. Он послал вас, чтобы привезти меня к нему?

— Не говорите так, министр. Малаякет на вас зол. Это верно. Оно и понятно. Но здесь я узнал, что вы совсем невиновны в том, что Парватешвар попал в плен. Поэтому я и пришел сюда.

— Как вы об этом узнали? В Паталипутре все считают, что я хотел отдать Парватешвару престол Магадхи и погубил раджу, но благодаря Чанакье и Чандрагупте страна не погибла. А кто вам сказал другое?

— Да поговаривают, министр. Сейчас в Паталипутре есть люди, которые думают, что вы никогда не смогли бы сделать этого. Они по-прежнему продолжают вам верить.

— Вот как! Значит, в Магадхе еще не разучились думать. Так, так… Ну а дальше?

— Я уверен, что вы заинтересованы снять с себя ложное обвинение и готовы действовать.

— Думать об этом и сделать это — вещи разные.

— Вы говорите сейчас как заурядный человек. Разве есть что-нибудь невозможное для вас?

— Я самый обыкновенный. То, что недавно произошло, доказывает это. Однако я до сих пор не понял, зачем вы пришли сюда. А мне хотелось бы это знать.

— Я прибыл с посланием Чандрагупте от Малаякет. В нем содержится требование немедленно освободить его отца и выплатить десять миллионов золотых монет. В противном случае начнется война.

— Малаякет это написал Чандрагупте?!

— Да, и отправил меня послом, чтобы вручить письмо. Чему вы удивляетесь?

— Мотылек бросается в огонь!

— Вы сравниваете Малаякета с мотыльком, но он не таков.

— Если бы он был не таков, то не написал бы этого Чандрагупте, не шел бы на такой риск. Но, может быть, он не один и ему помогут — тогда другое дело.

— Я и пришел к вам потому, что нужна помощь. Если вы поддержите нас, успех будет обеспечен.

— Ну хорошо. Вам нужна помощь. Но могу ли я помочь?

— Несмотря на то что народ настроен против вас, никто другой не сможет сделать того, что можете вы.

— Ну ладно. Допустим. Но кто стоит за Малаякетом?

— Как кто? — с деланным удивлением спросил Шакалаян.

— Послушайте, если вы пришли, как говорите, чтобы все рассказать мне без утайки, то так и поступайте. Малаякет не отважится один напасть на Магадху. Помощь же ему может оказать только наместник Селевк. Скажите, это он поддерживает Малаякета?

Шакалаян понял, что больше не имеет смысла уклоняться от прямого ответа.

— Да, — сказал он, — вы совершенно справедливо заметили, Селевк оказывает Малаякету полную поддержку. Я же прошу вас помочь здесь так же, как Селевк помогает там. Многие сейчас не на вашей стороне, но, судя по всему, скоро к вам присоединятся. Если вы поможете нам, то и своего сумеете добиться. Вы отомстите Чанакье и Чандрагупте. И Малаякет тоже будет удовлетворен.

— А что получит этот варвар Селевк Никатор? — спросил Ракшас, внимательно глядя на Шакалаяна.

Посол сразу же понял, что от ответа на этот вопрос может зависеть многое, и некоторое время молчал в нерешительности.

— В чем дело? — сказал министр. — Почему вы не отвечаете? Отчего Селевк решил помочь Малаякет? Какие у него намерения?

— Вы хотите знать, что он получит? — медленно проговорил Шакалаян. — Ничего. Он будет помогать только из дружеских чувств.

Ракшас рассмеялся:

— Как вы можете рассчитывать на бескорыстие Селевка? Нет, я не верю, что вы так думаете! Тогда к чему весь наш разговор? Селевк — человек, который желает многого. Он хочет захватить Магадху. И неудивительно, что он согласился помочь вам.

— Ну и что же, даже если это так? — сказал Шакалаян.

— Как что же?! Хотите узнать, что из этого получится? — резко ответил Ракшас. — Вы и в самом деле забыли, что греки хотят подчинить всю Индию? Неужели вы не знаете, почему они оставили у власти Парватешвара? А зачем они дали ему солдат, вам тоже неизвестно? Во всяком случае, какие бы цели ни были у этого человека, они враждебны нам.

— Почему же? Однако если невозможно самому…

— Замолчите, преступник! — вскричал министр. — Что это вы говорите? Если сам не в силах действовать — проси помощи у соотечественников. А вы хотите позвать чужих.

— Я не вижу другого пути, — тихо сказал Шакалаян.

— Ждать — вот путь. Другого выхода пока нет.

— Так, значит, нельзя рассчитывать на вашу помощь?