Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита

— Были, — я прекратил метаться и обреченно посмотрел на него, — Вероника пыталась мне рассказать.

— А ты… — он выжидающе поднял темные брови.

— А я ее послал. Сказал, что придушу, если хоть слово в адрес Мелкого скажет.

Демид только крякнул. Тяжело вздохнул, сокрушенно качая головой:

— Дурочка-то твоя самоотверженная, оказывается, нас защищала.

Эта новая неудобная правда безжалостно впивалась в каждую клеточку, душила, отравляла своей необратимостью.

Защищала. Думала, что защищает. Попалась, как и все мы, в его паутину и барахталась там одна, терпела, думая, что спасает.

Если бы я только знал. Если бы тогда выслушал ее и подумал головой, вместо того чтобы орать как потерпевший и угрожать ей. Если бы…

Как много сослагательного наклонения.

— Что теперь делать-то будем?

Еще один неудобный вопрос. Я не знаю, что делать. У меня нет ни одного предположения, что вообще можно сделать в такой ситуации, какое чудо сотворить, чтобы исправить свои ошибки, которые по нарастающей становились все больше и больше, пока не достигли просто катастрофических размеров.

Она не простит. Особенно того, как я ее наказал, уже после смерти Кирилла.

— Проклятье, — выдохнул с трудом и, запрокинув голову, уставился в потолок, — это ***.

— Полный, — поддержал брат.

Светлый образ Мелкого, который я так бережно хранил в своем сердце, подернулся черной пеленой и покрылся трещинами. Разочаровываться в том, кого считал родным, кого любил слепой братской любовью — больно. Больнее только разочаровываться в самом себе.

Хреново, хоть стреляйся. Особенно когда вспомнил, с каким несчастным видом Вероника слонялась у меня по квартире. Пирог тот несчастный перед глазами всплыл. Она его для меня испекла, а я сморщился тогда, будто кусок дерьма под нос сунули.

Дебил, блин.

В памяти один за другим всплывали моменты, когда я лажал, как последний идиот. Обижал, вместо того чтобы утешить, угрожал вместо того, чтобы поддержать.

Ее взгляд словно раскаленный штырь впивался в грудь, ломая ребра. Как она на меня смотрела… Грустно, обреченно, смирившись с тем, что ничего не исправить. Да и желания исправлять уже не было. Ничего не было. Она просто погасла. Сдалась. Это был взгляд человека, который больше ничего не хотел от жизни.

— Дем, — прохрипел я, — найди мне ее. Прямо сейчас. Немедленно.

— Безопасники рыщут.

— Звони им! Поторопи. Своего приятеля подключи. Мне надо знать, где она.

Надо найти ее, пока не стало слишком поздно.

Пока я, как дурак, метался из стороны в сторону, рассудительный Дем, которому удалось сохранить здравый смысл, разговаривал с безопасниками. На кого-то поорал, кого-то пообещал уволить, кому-то пригрозил открученными яйцами и вуаля, нужная информация появилась.

Демид с недоумением смотрел на присланные координаты:

— Судя по карте, это Южный мост, — поднял на меня удивленный взгляд, — что она там забыла?

У меня внутри все ухнуло да самых пяток, кишки кипятком обожгло. Какого хера она забыла на том мосту? Там такая высота, метров пятьдесят до воды.

Я бросился к двери.

— Мне поехать с тобой? — в спину прилетел тревожный вопрос.

— Нет! — прозвучало слишком резко.

Плевать. Не до телячьих нежностей, когда сердце сжимается от нехороших предчувствий.

Глава 16

Я мчался по городу, стрелой прорезая ночные улицы. Все, что когда-то было в моей жизни — исчезло, сознание сконцентрировалось только вокруг одной мысли — успеть. Важнее этого ничего нет. Я и так слишком долго «тормозил», каждый раз пропуская самое важное.

Небо на востоке уже озарилось багрянцем, когда машина, хорошенько пропетляв по узким улицам, выскочила на промышленную набережную. Новый подвесной мост угрожающе маячил вдалеке, напоминая скелет неведомого чудовища. У меня начало резать глаза, от того, что всматривался, пытаясь рассмотреть хрупкую маленькую фигурку. Мне то казалось, что она стоит на самом краю, то мерещилось, будто делает роковой шаг и камнем летит в воду. Каждый раз сердце обрывалось, но я моргал, и иллюзия нехотя обращалась ранней чайкой, кружащей над волнами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Стремительно миновав последний изгиб дороги, я, наконец, выехал на широкий мост. Здесь было безлюдно. Ни одной машины, ни одного пешехода, только легкое марево утреннего тумана, скрадывающее от любопытного взгляда лишние детали.

Вероники нигде не было видно. Я сбавил скорость и, тревожно крутя головой по сторонам, поехал вперед, чувствуя, как сердце надрывно бьется где-то в затылке.

Где же ты? Где?!

Секунды тянулись бесконечно долго. Мне казалось, что целая жизнь пролетела мимо, пока я крался вперед, в этой звенящей утренней тишине.

Тихо. Удручающе спокойно.

…А потом внезапно я увидел ее.

Обхватив себя за плечи, будто пытаясь согреться в утренней прохладе, она сидела на парапете, свесив ноги на ту сторону.

Я резко затормозил, заскрипев шинами по асфальту. От этого звука Вероника вздрогнула и испуганно обернулась. Ее бледное осунувшееся лицо, удивленно вытянулось, когда она узнала мою машину, и мне показалось что она сдвинулась чуть ближе к краю.

Мне едва удалось перебороть порыв броситься к ней с дикими криками: нельзя! Вместо этого выдохнул, медленно вышел из машины и улыбнулся, глядя в настороженные несчастные глаза.

Ты главное сиди, не дергайся. Все будет хорошо.

Надеясь, что мне удается выглядеть спокойным и расслабленным, я заправил руки в карманы и, неторопливо побрел к ней.

Подойти. Медленно. Чтобы не испугать. Встать рядом. Потом на шаг ближе. Еще на шаг. Это все, что пока можно сделать.

Я старался ее не напугать и всеми силами изображал интерес к окружающему миру, восторг от прекрасного восхода, эйфорию от диких воплей чаек. Эдакий жизнелюбивый хрен, встретивший старую приятельницу и решивший просто с ней поболтать.

Вероника все так же настороженно наблюдала за моим приближением.

Я подошел к парапету в нескольких метрах от нее и оперся на перилла, с трудом удерживая нервную тряску. Руки ходили ходуном, ноги тоже, за ребрами вообще не понятно, что творилось. Шальной взгляд сам опустился на воду, которая неспешно плескалась где-то далеко внизу. Чертовски далеко.

С трудом сглотнул, пытаясь справиться с липким комом, вставшим поперек горла, и взглянул на Веронику, которая все так же смотрела на меня.

Какая же она маленькая, хрупкая. От одной мысли, что она сидит на мосту, и оказалась здесь не без моего участия, захотелось самому сигануть вниз.

— Привет, — улыбнулся, но вместо привычной уверенной улыбки у меня лишь нервно дернулась щека.

— Как ты меня нашел? — устало и даже как-то обреченно спросила Вероника.

— Демид. Через Безопасников.

Проклятье, я даже забыл, как говорить полноценными предложениями.

— Понятно, — девушка немного раздраженно повела худеньким плечом и снова уставилась на горизонт, причудливо раскрашенный восходящим солнцем.

Воспользовавшись тем, что она на меня не смотрит, я шагнул чуть ближе. Потом еще немного и еще. Она даже не обернулась, продолжала рассеянно смотреть вдаль.

Еще шаг. Между нами, расстояние чуть больше вытянутой руки. Надеюсь, мне хватит реакции, если… Даже думать об этом не могу. В холодный пот бросает.

Мне главное схватить. Вцепиться в нее. Хоть в руку, хоть в ногу, хоть в старенькую потертую джинсовую курточку. Просто схватить. Это же так просто.

— Зачем ты приехал? — грустно спросила она.

— К тебе.

— Зачем?

Язык не слушался. Нервы, как оголенные канаты. В пот бросало от каждого ее движения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я…испугался за тебя, — сказал вслух то, что разрывало изнутри.

— С чего бы это?

Я не удержался, опустил взгляд вниз. В пропасть.

— Ты думаешь, я собралась прыгать с моста? — Вероника удивленно посмотрела на меня, потом на воду, потом снова на меня.

Я снова едва смог сглотнуть. Горло будто распухло.