Экзорцист. Утроба Ведьмы (СИ) - Тард Джулия

Сейчас перед ней стояла всё та же девчонка что и полчаса назад, с, всё также, убранными волосами и бледным лицом. Но теперь в её измученных серых глазах появились совсем иные оттенки жизни.

— Это правда? — взволнованно смотрела на неё Мария, едва ли не улыбаясь. — То, что здесь написано — правда?

— Абсолютная.

— Но тогда получается…

— Что Михаэль был рождён архангелом? Шокирует, не так ли? — болезненно улыбнулась Орин. — Их было всего двое он и Люцифер, вот почему аггел употребляется куда чаще, но обозначает только ангела.

— Не понимаю… — растерянно замотала Мария головой, опускаясь на землю. — Совсем ничего не понимаю…

— Ад начал своё существование наравне с Раем задолго до того как Господь создал людей. И был прибежищем всем демонам, изгнанным с нашего мира — как самым неудачным божественным творениям. Когда Люцифер восстал против Господа желая обрести свободу воли, Михаэль был первым кто встал на его сторону. Выбор — самый великий дар, который получил человек. Но ангелы… оказались лишены его. Им было не позволено идти против воли Отца, не позволено поступать в согласии со своими собственными желаниями. Вот тогда-то всё и началось. Подняв треть небесного войска, они выступили против своего Отца и братьев. И конкретно это касается именно Михаэля. Возможно, ты обратила внимание, что порой Архангела Михаила, по каким-то неопределённым причинам называют Михаэлем. А всё из-за того, что прежде командующим был именно твой фамильяр. Но когда начался раскол, его место занял Михаил. Тогда — проиграв и оказавшись свергнутыми с Небес, они лишились своих имён и божественного происхождения. Все — кроме двоих. Их с Люцифером главная особенность в том, что в них заключены силы двух ипостасей. Как, к примеру, в Лилит или во мне. Вот только куда мощней чем того полагает чья-либо природа. Сложно объяснить, как именно Михаэлю с Люцифером удалось сохранить в себе свою перворожденную ипостась — было заметно, что Орин безумно сложно подобрать нужные слова и аллегории, словно она и сама до конца не понимала, как именно это работает. — Демоническая оболочка, словно цепь, сдерживающая их силу, не позволяя использовать её по собственной воле.

— Но если всё на самом деле так, — нахмурилась Мария, до конца не способная поверить ни в то, что прочитала, ни в то, что ей рассказала Орин. — Почему Господь оставил их в живых?

— Смерть стала бы для них слишком простым наказанием. Они хотели быть свободными. Поступать по собственному желанию, и Господь подарил им такую возможность, обратив демонов. Заставляя жить в мире, который они заслужили, — тяжело вздохнула Орин, чувствуя, как сильно вибрирует в груди, будто её насквозь пробивает судорогой. — Они пропитались завистью и злобой к людям. Призирают и ненавидят вас. И уже ни чем не отличаются от чистокровных демонов.

— Но тогда я совсем запуталась. Почему же Михаэль не такой?

— Кто тебе сказал, что он не такой? — хмыкнула, вскидывая бровь. — Он такой же. И испытывает к людям абсолютно, то же самое, что и остальные. Теперь ему, так же как и им нужны и души, и контракты. И даже не смотря на всё это, он всё равно скажет, что ни о чём не жалеет. Что это было его решение и его выбор. Что пусть даже так, но он всё-таки получил желаемое. Получил свободу, о которой мечтал. И за которую так отчаянно боролся.

— Не понимаю… — растерянно заморгала Мария, пытаясь не сойти с ума от услышанного. — Если всё чего они хотели — свобода, то почему Господь им её не дал?

— Наивная. Потому что он их Отец. И как любой отец жаждал от своих детей безоговорочного подчинения. К сожалению, порой родительская любовь слишком тесно переплетена с эгоизмом, заставляя видеть в ребёнке свою собственность. Уверена, ты не единожды имела дело с чем-то подобным.

— Как жестоко… — задрожали её губы. — Я всё это время так люто его ненавидела. Так дико презирала, даже не зная кто он на самом деле. Не знала, через какой кошмар ему пришлось пройти… И то и дело, снова и снова называла чудовищем… Монстром… — рассерженно тряхнула головой, ещё никогда прежде не испытывая настолько сильного чувства вины. Казалось, ещё немного и она впадёт в истерику не в состоянии выдержать подобного груза. — Я всегда злилась за то что он то и дело что-то скрывал, не договаривал… А оказалась что это лишь моя вина. И только я виновата, что он так поступал. Теперь я понимаю, почему ты так ненавидишь меня. Ничего другого я не заслужила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Он так не думает, — спокойно произнесла Орин. — Прежде я всё никак не могла понять, почему Михаэль так носится с тобой. Кто ты для него: игрушка, душа или женщина? Это то — чего я никак не могла понять до твоего появления. До того как провела столько времени с тобой под одной крышей. Думаю, Михаэля подкупила именно то, что ты собой представляешь — каким человеком являешься. Он всегда говорил мне, что верит в тебя, как ни в кого другого и что считает способной на то, на что больше неспособен никто другой. И, знаешь, если бы он не верил в тебя, но ты бы сейчас не сидела рядом со мной и не слушала всё это. Мария, — уверенно взглянула на неё Орин, — он не жалеет. Я это точно знаю. Михаэль никогда не сожалеет о своих поступках и ни об одном сказанном слове. Ради тебя. Из-за своей в тебя веры, он отказался от свободы. Потому что знает, что выдержит пытки Лилит. Выдержит все до одной и для него это не столь великая цена, которую он уплатил за тебя. За то, что бы та дура, в которую он так искренне верит и которой он так искренне восхищается — смогла прожить свою, такую короткую, но такую настоящую жизнь. А теперь поднимайся. У нас с тобой впереди ещё очень много работы.

Глава 11

Несмотря на то, что Орин лупила её, не давая ни единой поблажки, Мария даже и не думала отступать. Чем дольше они тренировались, тем проще ей становилось ориентироваться. Постепенно невидимые клинки и плети начали приобретать очертания, словно рябь на воде.

Быстрые! Изворотливые! Беззвучные!

Не смотря на то, что она могла их увидеть о том, чтобы отразить, не шло и речи.

— Давай чуть помедленней, — задыхаясь, вскинула Мария голову, целый час только и делая, что уклоняясь от её безжалостных ударов. — Позволь мне парировать хотя бы один твой выпад!

— Серьёзно? — саркастично хмыкнула Орин, смотря на неё с нагло вздёрнутой бровью. — Думаешь, в Аду тебя будет бить мягче? Особенно Лилит? Даже не надейся, Мария. Таких как ты, нужно кидать в воду, что бы научить плавать.

— Даже если и так. Я должна хотя бы понять как именно это происходит.

— Тебе это не поможет.

— Поживём, увидим, — приняла стойку, готовясь отражать удар.

— Допустим, — хмыкнула, пожимая плечами.

Сосредоточенно наблюдая за Орин, Мария напрягла каждую клеточку тела, прекрасно понимая, что легко не будет. Но стоило той взмахнуть пальчиками, как ветряное лезвие беззвучно раскололось о лезвие её меча, оставляя Марию в полной растерянности.

— Ну, так что? Помогло?

— Что это? — непонимающе уставилась она на Орин. — Какого дьявола ты сделала?

— Извини, милочка, но иначе это не работает. Чем больше сил я прикладываю в удар, тем прочнее мои клинки.

— Тогда как ты создаёшь щиты? — нахмурилась Мария.

Чем больше Орин говорила, тем сильнее она запутывалась.

— Всем своим телом. Приходится очень много концентрироваться, что бы его удерживать.

— Серьёзно? — улыбнулась. — Так просто?

— Просто? — непонимающе переспросила Орин, понятия не имея, что творится у неё в голове.

— Чёрт! Кажется, я поняла.

— Что поняла?

— Давай ещё раз! — быстро отошла на необходимое расстояние. — Атакуй и защищайся.

Практически не смотря на неё, Мария приняла стойку, погружаясь в свои мысли. Взмахнув рукой, собираясь её ударить, Орин сама того не ожидая, ощутила в ноге резкую боль.

Впервые за всё время, сумев остановить ветряной клинок, застав Орин врасплох, Мария стремительным замахом направила клинок прямо на шею, остановив его всего в десятке сантиметров от цели.