Драматическая медицина. Опыты врачей на себе - Гуго Глязер

Врач, который пишет об этом опыте, должен признать, что в нем есть что-то необыкновенное, захватывающее, ведь риск для жизни экспериментатора был так велик! В наш век мощного развития техники можно было, даже пользуясь такой же маленькой лодкой, сделать рейс относительно комфортабельным и безопасным. Линдеман не пошел по этому пути и решил опереться на одну только человеческую волю. Это самое главное в оценке опыта, хотя и другие результаты физиологического и психологического порядка также представляют определенную ценность. Опыт Линдемана занимает достойное место среди других экспериментов, произведенных на себе современными врачами.

VIII. «Утопленники» и «Удавленники»

Путешествие доктора Линдемана через океан на лодке-одиночке, несомненно, относится к категории опытов на самом себе. Однако, имитируя условия, в которых может оказаться потерпевший кораблекрушение, Лиидеман не брал одного: опасности захлебнуться. Проблемы утопления и удушения дали пищу для опытов, проводившихся другими врачами, причем они доходили до предела подобного эксперимента. В учебнике известного специалиста в области судебной медицины Эдуарда Хофмана упоминается о враче Флеминге, который сжимал себе артерии на шее до тех пор, пока не впадал в сомнамбулическое состояние, достигая как бы первой стадии удавления, предшествующей смерти от удушья. Смертельный исход такого эксперимента исключен, потому что в момент потери сознания пальцы автоматически разжимаются, прекращается давление на глотку.

В 1905 году появилось сообщение об аналогичном опыте французского врача Николауса Миновици. Лежа в кровати, он в течение нескольких секунд сдавливал себе шейные сосуды. Сначала глаза застилало пеленой, пропадало зрение — это было сигналом, что сейчас он должен потерять сознание. Дыхание прекращалось, но оно восстанавливалось немедленно после того, как освобождались артерии на шее.

Другой опыт воспроизводил незавершенное повешение. К потолку был приделан блок, через который перекидывался шнур диаметром в 5 миллиметров. На одном конце его завязывалась петля. Миновици надевал ее на шею, ложился на пол на левый бок на матрац и тянул правой рукой за свободный конец шнура, воспроизводя повешение. Даже слабое затягивание петли вызывало соответствующие явления: лицо наливалось кровью, затем становилось багрово-синим, перед глазами плыли огненные круги, появлялся шум в ушах.

От «предварительных» опытов Миновици перешел к основной цели исследования; изучил на себе полный механизм повешения. Сначала он делал попытки «привыкнуть» к состоянию повешения, повторяя описанный выше прием до 6–7 раз по 4–5 секунд. После этого он приступил к прямому повешению на том же блочном приспособлении, так что тело его свободно висело на шнуре. Миновици удалось довести продолжительность опыта до 26 секунд. Однако невыносимая боль в области подъязычной кости справа, вызывавшаяся затягиванием шнура, заставила его прекратить опыты.

Вот как описывал Миновици свои ощущения: «Как только ноги оторвались от опоры, веки мои судорожно сжались. Дыхательные пути были перекрыты настолько плотно, что я не мог сделать ни вдоха, ни выдоха. В ушах раздался какой-то свист, я уже не слышал голоса ассистента, натягивавшего шнур и отмечавшего по секундомеру время. В конце концов боль и недостаток воздуха заставили меня остановить опыт. Когда эксперимент был закончен и я спустился вниз, из глаз моих брызнули слезы».

После опыта боли при глотании держались долее десяти дней, особенно у подъязычной кости справа. Беспрестанно мучила жажда, горло все время пересыхало. Странгуляционная борозда на шее была заметна еще неделю спустя.

В чем смысл этих жестоких опытов на себе? Как известно, веревка часто выступает в качестве орудия самоубийства. Поэтому вопросы, связанные с механикой удавления как причины смерти, интересуют судебную медицину. С этой точки зрения описанные опыты, представляющие собой риск для жизни экспериментатора, имеют определенную ценность.

Многие врачи и студенты-медики изучали в опытах на себе также проблему искусственного дыхания. Соответствующие исследования проводились, например, по просьбе или по крайней мере в связи с интересом военных ведомств в Иллинойсском университете. В качестве практической задачи ставилась разработка наиболее рациональных методов искусственного дыхания при оказании помощи утопающим. В ходе опытов было установлено, например, количество кислорода, необходимое для введения в легкие человека, которому угрожает смерть от удушья.

Опыт проводился так. С помощью яда кураре парализовались дыхательные мышцы, естественное дыхание прекращалось, и кислород вводился в трахею подопытного через специальную трубку. Теперь можно было установить, каким количеством кислорода компенсируется кислородное голодание организма. Одновременно врачам удалось выяснить, что распространенный в Америке при спасении утопленников метод искусственного дыхания Шефера менее эффективен, чем метод Холгера — Нильсена. Значение этого практического вывода нельзя недооценить.

Та же самая группа врачей-экспериментаторов из Иллинойсского университета — ее возглавлял доктор Садове — занималась разработкой проблемы искусственного дыхания по поручению одной электрической компании. Речь шла об оказании первой помощи электромонтеру-верхолазу, пораженному током на линии высоковольтной электропередачи и беспомощно повисшему на своем поясе. Следовало выяснить возможность такой помощи на месте поражения, то есть в воздухе, на мачте, чтобы не терять драгоценного времени для спуска пострадавшего на землю, так как это крайне уменьшало возможность спасти человека.

В поисках добровольца для подобного опыта Садове обратился к своим сотрудникам. Вызвался некий Кориц, тот же студент-медик, над которым проводился предыдущий эксперимент.

Главной задачей по-прежнему оставалось найти наилучший способ искусственного дыхания, так как при электрошоке непосредственной причиной смерти является обычно остановка дыхания и тут его нужно быстрее восстановить, чтобы вернуть пострадавшего к жизни. Студента Корица, предварительно наркотизированного, укрепляли на вершине специально поставленной мачты электропередачи в положении пораженного током. Затем профессиональные монтеры-верхолазы поднимались к нему и различными способами делали искусственное дыхание, чему их заранее обучили. Опыт увенчался успехом. Разработанный благодаря самоотверженности будущего врача специальный метод искусственного дыхания положительно зарекомендовал себя в Америке и начинает находить все большее распространение в Европе.

IX. На высочайших вершинах

Стремление людей взбираться на горные вершины, несомненно, не является врожденным. Ведь древние народы не знали альпинизма. Они считали высокие и самые высокие горы обиталищами богов и демонов, и суеверный страх охватывал их при взгляде на эти вершины.

Радость от восхождения на горы люди узнали много позднее, и объяснить ее психологически едва ли возможно.

Один из медицинских журналов недавно сообщил следующий анекдот: знаменитого альпиниста Джорджа Ли Маллори однажды спросили, почему, собственно, ему так хочется подняться на Эверест. Он задумался, а потом сказал: «Потому что он существует». Без сомнения, это и является причиной, почему большинство людей поднимается на горы, и даже врачи не могут не поддаться этому очарованию. Кроме того, их привлекает и научный интерес, заставляющий идти на бесконечные испытания, чтобы изучать и регистрировать физиологические явления при восхождении на самые высокие горы. С тех пор как вершины Гималайских гор начали привлекать внимание людей, физиология высокогорных восхождений стала актуальной.

Как только люди стали подниматься на высокие горы, они начали страдать и горной болезнью. Известно, почему она возникает. На состоянии человека сказывается понижение атмосферного давления, наблюдаемое по мере восхождения, а также дыхание разреженным воздухом, содержащим небольшое количество кислорода. Переносчиками кислорода, который должен доставляться всем органам, чтобы клетки могли дышать, а орган — функционировать, служат красные кровяные шарики. Когда они начинают получать мало кислорода, это сказывается на всех органах, а особенно на головном мозге, вызывая расстройства и симптомы, из которых и слагается картина горной болезни.

Наука не удовлетворилась этими начальными сведениями, которые вообще не требуют особого эксперимента, кроме того, какой может сам на себе провести любой альпинист, поднявшись выше 3 тысяч метров. Наука требовала более обширных, более точных знаний. Выполнению этого требования способствовали бесчисленные эксперименты.