Капкан со всеми удобствами - Валентина Андреева

Переглянувшись, мы с подругой решили не поддерживать дебаты на тему самого умного. Невозможно быть самым умным в решении всех проблем. Не стоило развивать в Дмитрии Николаевиче манию величия. Именно поэтому я коротко заметила, что у него должно было хватить ума и на то, чтобы дать понять – интересующая нас тема пока закрыта.

– А губная помада?! – возмутился он. – Я же тебе при этом усиленно подмигивал…

Пререкания по поводу идиотских подмигиваний, оказавшихся тайным знаком, что, кроме Димки, никто не понял, пришлось прекратить. К компании приближался румяный, как красна девица, Михаил. Я спешно поставила лыжи вместе – почти одна на другую.

– Ну что, еще по кружочку? – спросил он и, сильно оттолкнувшись палками, подкатил к нам вплотную.

– У нас ЧП, – коротко бросил муж. – Ирина Александровна приступила к лесоповалу. Плохой признак.

Я невольно опустила глаза и принялась чертить лыжной палкой на снегу паутину. Ну к чему объяснять детали? Пока пелись хвалебные песни Мишке за его долготерпение и доставленное вылазкой удовольствие (кому как…), я успела пририсовать к паутине муху. Без паука. Я их, пауков, боюсь. Муха получилась не очень похожая, тем не менее я над картиной так и застыла! Отдельные детали всего случившегося за эту неделю опять стали складываться в общую картину. Более того, появились дополнительные фрагменты. Правда, с большими прорехами – как в моих спортивных штанах. Я моментально оглохла, ослепла и замерла. Очнулась в полной тишине. Рядом со мной никого не было, и я испуганно оглянулась. Вся группа оказалась далеко впереди – уверенно катила по направлению к машине.

Соображение, что общество не хотело смущать меня моими же штанами, поэтому и уехало, пришло на смену растерянности довольно быстро. Я развернулась и бойко покатила вдогонку. Еще пара жертвенных спортивных ползунков, и я смогу дать фору мужу. С детства так хорошо не каталась. А может, меня просто подгонял невольный страх. Одной жутковато…

Часть четвертая

Секрет фирмы

1

Как же хорошо дома! На обратном пути в машине разморило, и я с трудом разлепляла слипающиеся глаза. Вылезла у подъезда почти в бессознательном состоянии, забыв про дефект одежды. Повезло, что стемнело. Все казались уставшими. Михаил категорически отказался идти в гости, заявив, что мечтает только об одном: поскорее вернуться домой. Пока поднимались в лифте на свой тринадцатый этаж, я с тоской успела подумать о домашних хлопотах, связанных с ранним ужином, но, перешагнув порог родной квартиры, поняла, что это пустяк по сравнению с тем, что дома есть ванна и диванчик, который следует занять первой. Просто не буду мыть посуду.

Элька своим гостеприимством мешала раздеваться. Жалуясь на одиночество, вертелась под ногами то у меня, то у Димки, требуя моральной компенсации. Нашли компромиссное решение – пока я ее гладила, Димка стягивал сапоги. Потом мы менялись рукоприкладством.

Ужин, к счастью, был готов. На столе лежала записка от дочери: «О массовом спортивном психозе следует предупреждать заранее! Ужин на плите. Славка обиделся больше меня, съел все пельмени и уехал к бабушке. Я с Лешкой у Алисы. Готовлюсь в загранку. Все еще ваша дочь Алена».

Димка, тщательно вымыв руки (издержки профессии), принялся названивать Листратову. Хорошо, что на звонок никто не отозвался. Еле отговорила его от этого недостойного занятия ссылкой на то, что подводим Германа. Сначала надо самим хоть немного разобраться в данной истории.

– А как же сосед? Надеюсь, у тебя хватило ума додуматься, что Светлана никакого отношения к его вселению в ее квартиру не могла иметь?

– Хватило. Могу даже в долг дать. Трудно додуматься, что он на нее сослался по просьбе Германа? А тот просто хотел избежать лишних объяснений. Первоначально сосед вообще выступал как родственник Германа. И Герман законность его проживания здесь подтвердил официальным путем – через наше отделение милиции. Так о чем ты собираешься трезвонить Листратову? О том, что Шелепин отравил свою жену, пихнув ей в вечерний чай горсть снотворного? А Светка даже горечи не почувствовала. Маханула чашечку, преданно смотря в наглые глаза муженька! А заодно о том, что сосед скрывается от наркобандитов вместе с беременной женой, которой грозит уголовная ответственность за хранение наркотиков?

– А почему, собственно, ты повышаешь голос? Нельзя то же самое сказать спокойно? Не совсем ведь кретин. Как-нибудь дойдут твои слова. Кстати сказать, в последнее время в наших отношениях постоянная напряженка. Может, это потому, что тебе лучше работать?

«Ну все, – с тоской подумала я. – Теперь это надолго». Но в прогнозах ошиблась. Димку просто надо было накормить. Все-таки соображения у меня меньше, чем гонора. Чувствуя за собой вину, я даже уступила диван мужу, решив перемыть грязную посуду.

За этим делом и застала меня сытая и довольная подруга, заявившись с предложением немедленно позвонить Листратову с просьбой выяснить личность соседа Владимира. Недолго думая, послала ее к Димке. Пусть блеснет логикой.

Он, очевидно, блеснул. Минут через пять Наташка вернулась со слегка ошарашенным видом.

– Все-таки очень умный мужик твой муж! Глаголешь вам, говорит, глаголешь – не понимаете. Нет никаких оснований подключать Листратова…

Далее подруга изложила краткое содержание моих доводов и за чаем поинтересовалась дальнейшими планами. Я попросила ее только об одном: любыми путями выяснить у секретарши Велочки несколько адресов, по которым фирма «Купава» осуществляла свои работы. Один клиент был мне уже известен – депутат непонятно какой думы Воронко Альберт Андреевич. Три раза напомнила подруге, что звонить следует только на номер личного мобильного телефона Велочки. Наталья задумалась – задание не из легких, учитывая трусоватость секретарши сыскного агентства «Пантера-С». Разошлись с убеждением, что «утро вечера мудренее» и «будет день – будет повод для звонка».

Димка в блаженном состоянии дремал под «Семнадцать мгновений весны». Я уселась в кресло, вытянула ноги и, ощутив себя почти счастливой, переключила телевизор на другой канал. Муж моментально очнулся и посмотрел на меня с укоризной. Я развела руками:

– Кончились мгновения весны. Новый год почти на носу…

Из полудремы вырвал звонок мобильного телефона. Я кинулась разыскивать аппарат и нашла в собственной сумке. Сразу два. Звонил подкидыш.

– Да? – напряженно произнесла я в трубку.

– Здравствуйте. – Уже знакомый то ли женский, то ли мужской голос. – У вас все в порядке?

– Да. Можете быть спокойны, – тихо сказала в ответ. – А главное, я вам верю. Попробуйте поверить мне… – Абонент отключился.

– Кто там? – окончательно проснулся Димка.

– Да кто ж его знает? – ответила я, возвращаясь в комнату. – Просто ошиблись номером.

Подумала и, сдвинув Эльку, притулилась к мужу под бочок. В отличие от кошки он не жаловался на неудобства. Просто погладил меня по голове, как маленькую, и шепнул:

– Не сердись на меня, деспота. А спортивный костюм я тебе новый подарю. Такой, какого ни у кого нет. И поверь, не стоит вымещать раздражение на елках…

2

Лыжная прогулка дала о себе знать. Спала – как убитая. Сравнение, конечно, не очень… Но в каком положении легла, в том и проснулась. А вот вставать пришлось, собирая себя по частям. Малейшее движение причиняло боль. Причем болело даже то, что и болеть-то не должно, например правое ухо. Но оно само как-то завернулось во сне – я его отлежала.

Айкая, ойкая и подвывая, долго сползала с кровати. Димка, веселый и бодрый, как массовик-затейник, уже успел сбегать под душ и поставить чайник, а я только предпринимала попытки сделать первый шаг, хотя в мыслях была уже на кухне. Муж предложил инъекцию баралгина, я вздрогнула, и дело пошло на лад. После двух шагов уже могла сносно передвигаться.

– Наконец-то ты начала заботиться о своем здоровье! – хихикнула дочь, вытаскивая из холодильника сделанные мной блинчики с капустой. – Лучше бы ты не вставала. У тебя взгляд великомученицы. И твой видок терзает душу жуткими воспоминаниями. Так и вижу саму себя на первом курсе после занятий физкультурой. Мамочка, иди под горяченький душ – полегчает. А тут я сама справлюсь.

– Только без жалости, – простонала я. – Уже расходилась, только умоюсь.

Позвонил сын и поинтересовался, все ли в порядке, – бабушка волнуется. Попросил к телефону меня. Алена фыркнула и порекомендовала перезвонить через полчаса, мамочка как раз успеет поднять руку и взять трубку. Если поторопится… И это в то время, когда я снимала блинчики со сковороды! Детки веселились вовсю! Веселье прервал Димка, заявив, что торопится. Свеженький, как зеленый огурчик, и собранный, как разведчик из старых советских кинолент, он настолько завладел моим вниманием, что я машинально выложила ему на тарелку все содержимое сковороды.