Драконов не кормить (СИ) - Лазаренко Ирина

Еще одна долгая пауза.

– Чтоб никто не подумал, будто ему легко было вылечить Найло, – поняла Альма.

Теландон приподнял уголок рта.

– И вероятно. Найло захочет. Остаться.

Еще бы он не захотел. Можно только догадываться, какое количество странных идей бурлит в голове этого эльфа, и насколько проще ему будет их воплощать, имея статус учёного из Донкернаса. Ведь статус учёного из Донкернаса – это оружие массового уважения, которое действует на всех землях Эльфиладона и трёх прилегающих людских.

Между прочим, не в последнюю очередь этот статус так почитаем именно потому, что его не дают кому попало, а Йеруш…

– Быть может, он гениальный учёный, даже почти наверняка, но он безумен не менее чем наполовину. Будет ли Донкернасу от него столь же много пользы, сколь ему от Донкернаса?

– Альма, – ещё более отрывисто, чем обычно, произнёс Теландон. – Он уже её принёс. Быть может, спас нас. Ты заметила?

– Заметила, – не смутилась эльфка. – Но при этом чуть не угробил драконов, включая золотого, мы бы не смогли его заменить. И кто знает, во что обойдутся будущие выходки Найло.

– Да? – Теландон остановился, чтобы полюбоваться танцующей в воздухе снящей ужас драконицей.

Она, безусловно, была прекрасна, легка и невыносимо изящна. Казалось, ей не требуется прилагать никаких усилий, чтобы кружиться и плясать в небе, что само небо поддерживает её сверкающе-красное тело, купает его в воздушных потоках. Драконица была огромной лентой, носимой ветром, одним целым с ним и бесконечным небом, и никто из них не знал, где окажется эта сверкающая лента в следующий миг.

Альма смотрела на драконицу, безотчётно поджав губы. Альма считала, что это очень несправедливо – когда одни могут быть счастливыми просто потому, что уродились тем, кто они есть, а другие – не могут. Что одни способны просто выстрелить себя в небо и отдаться на волю ветра, и этого достаточно, чтобы исполнить своё жизненное назначение. А другим, чтобы выполнять свой долг достойно, приходится работать целыми днями, помнить кучу всяких вещей и волочь за собой целую тележку ответственности, надсадно пыхтя.

Можно сказать, драконы одним своим существованием чуточку возмущали Альму, ну или не чуточку.

Можно сказать, Альма немного завидовала эльфам из соседнего домена Варкензей – те верили, что эльфская жизнь проживается лишь для того, чтобы понять, кем ты хочешь родиться в следующей жизни. Если бы Альма была эльфкой из домена Варкензей, она бы верила, что в следующей жизни родится драконицей, снящей ужас драконицей с чешуёй цвета крови, лёгкой и гибкой, ослепительно великолепной в своём истинном воплощении, без всяких ухищрений и навсегда.

А драконье «навсегда» – гораздо дольше эльфского.

Но нет, Альма выросла не в домене Варкензей, где верят во всякую чушь, она была эльфкой из домена Донкернас – разумной, учёной и лишённой иллюзий, облегчающих жизнь.

– Найло перспективен, – когда Теландон заговорил, эльфка вздрогнула. – Необычный взгляд. Смелость. Напористость.

– Его напористость опасна и разрушительна, – растревоженная мыслью о драконицах, Альма ответила резче и откровеннее, чем собиралась.

– Суди по результатам. – Теландон на миг растянул губы в подобии улыбки. Резкости Альмы он как будто не заметил. – Йеруш полезен. Всё новое и перспективное. Полезно для нас. Надеюсь. Он захочет. Остаться.

* * *

Вода возвращалась в поселения домена. Донкернас праздновал излёт осени, и по традиции в это время его ворота открывались для эльфов из ближайших поселений, которые обеспечивали замок припасами и работниками.

Распевая заздравия, эльфята гурьбой вваливались через калитку на территорию драконьей тюрьмы Донкернас. От эльфят пахло леденцами, ромашковым полосканием для волос и неуёмным любопытством.

Вслед за ребятнёй тянулись взрослые, надевшие свои лучшие задрипанные платья и рубашки. Их встречал кто-нибудь из не очень занятых учёных или магов домена, говорил несколько тёплых слов, приглашал не стесняться, угощаться и веселиться. Для гостей были расставлены столы с угощениями в малом саду, чуть западнее замка, и гости рассаживались за столами, смущённо хихикая, непрестанно оглядываясь, жадно рассматривая сад, замок, холмы, конюшню, подъездные дорожки, а это там у вас что, тепличка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гости с удовольствием следовали приглашению донкернасцев и вовсю угощались. Для них были приготовлены богатые яства: холодцы с острой заливкой, воздушные яблочные пироги с ванилью, кисловатое желе, грибы, тушёные с овощами в жирной сметане, лёгкая наливка на травах и морсы с добавлением листьев бубинга. Когда гости наедались, приходили музыканты и до заката играли залихватские песни, под которые так здорово поплясать, растряся угощение, чтобы тут же положить в себя ещё порцию-другую.

Маги или учёные то и дело выходили к гостям и говорили ещё несколько тёплых слов, и к концу вечера эльфы из поселений ощущали себя почти родственниками этим милейшим трудягам из замка.

Драконы в этот день уходили подальше на север и запад в холмы Айялы, чтобы любопытствующие взгляды не так чесали чешую. Эльфы, с большим рвением уничтожая угощения и отплясывая в саду, поглядывали в сторону холмов, ожидая, когда драконы поднимутся в небо. Благодаря ежегодному празднику излёта осени деревенские эльфы могли сказать: «Да я живьём видел огроменного дракона без всякий привязей, на воле, вот как тебя сейчас вижу!», и это на недостижимую высоту поднимало их авторитет в глазах эльфов из других селений, да хоть бы даже из городов.

И каждый мальчишка в деревушках вокруг Донкернаса мечтал когда-нибудь стать сподручником в этом невероятном замке, могущество которого не мог оспаривать ни один здравомыслящий обитатель Эльфиладона.

* * *

Через два дня в Донкернасе устраивали приём для важных эльфов из других доменов, с которыми Донкернас поддерживал деловые отношения.

Этот день был совсем другим, он блистал хрусталём, сиял и хрустел скатертями, сдержанно посверкивал натёртыми полами. Монументально молчал в ожидании гостей и степенно гудел после их прибытия. Празднество проходило в зале на третьем этаже северного крыла, а Хорошим Драконам полагалось тихо отсиживаться в спальном крыле, при этом непременно в человеческой ипостаси.

Несколько лет назад слышащий воду Саандорэйрд предложил «чуток тряхнуть их ушастое сборище», выбраться наружу и полетать перед окнами. Кто-то из драконов-шпионов узнал про этот план, и Саандорэйрд встретил окончание осени в лабораториях, причём никто из драконов, вышедших оттуда позднее, не видел Саандорэйрда. Это могло означать лишь одно: слышащего воду определили в какие-нибудь «особенные условия» для проведения каких-нибудь особенных опытов, о которых другие драконы ничего не желали знать. Старейшие, которые ходили в лаборатории, наверняка могли рассказать больше – но никогда бы не стали рассказывать.

Донкернасцы приводили в зал нескольких драконов и дракониц – даже в человеческом облике они производили большое впечатление на гостей. Это сборище не особенно рассиживалось за столами – оно растекалось на группки, смешивалось, перемешивалось, обменивалось любезностями и новостями, прощупывало почвы, закидывало удочки.

– Коктейль «Танцующая бабушка». Особенно хорош холодным, очень, очень холодным, хм… Яэлошшта! Иди-ка сюда! Надыши в чашу ещё льда!

– Может быть, мы всё-таки договоримся с Донкернасом насчёт военной кампании, Тарис? Наши новые условия весьма и весьма…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Мне правда жаль, но в этом вопросе мы не можем сотрудничать, Яогай. Драконов слишком мало, чтобы так отчаянно ими рисковать, кроме того, в нашем контракте с ними явно оговорен этот вопрос. Драконы не участвуют в военных кампаниях, у них большая родовая травма от войны с гномами.

– Прискорбно, что мы сталкиваемся с такими трудностями, Тарис, однако… Что это, утиные язычки?

– Из самого питомника в Хансадарре! И ещё у нас есть прекрасное желе с мятой, вы просто не представляете… Одно мгновение, эй, Тейраанэлиа, Яэлошшта, Даарнейриа, идите-ка сюда! Принесите язычков, мятного желе, стручки тудука, те, которые в перчиках, накормите Яогая, будьте добры. Яогай, я вас оставлю ненадолго, кажется, моего присутствия требует Теландон…