Строптивая жена - Карен Рэнни

Она вздрогнула и ухватилась за его плечи, словно ей нужна была опора в мире, внезапно ставшем странным и волнующим.

С каждым поцелуем ее дыхание становилось более напряженным, и когда рука Дугласа скользнула к подолу ее рубашки, Сара задохнулась.

Нужно запротестовать, отстраниться. Ни одна приличная женщина не позволит снять с себя рубашку. Но сейчас не до приличий, ей жизненно важно почувствовать его.

— Распусти волосы, — хрипло сказал Дуглас. Сев, он помог ей снять рубашку.

Сара не сопротивлялась. Этого мгновения они оба желали, вот почему он нежно касался ее, дразнил и сладко мучил.

Ей предстоит стать женой, и, Сара не знала, пугаться ей или пребывать в возбуждении, как сейчас.

Господи, пусть будет правильным то, что она чувствует, как бы это ни называлось. Ненасытность, распутство, страсть или желание — она никогда не думала, что может оказаться во власти этого. Нет, она даже не подозревала, что может так этим наслаждаться.

Трясущимися руками она возилась с кончиком косы, и Дугласу пришлось помочь — пронизав ее волосы пальцами, он выпустил их на свободу.

— Боже, как ты красива, — пробормотал он, и от того как он это сказал, как дрогнул его голос, она почувствовала себя красавицей.

Уложив ее, он взял в ладонь ее грудь и дразнил большим пальцем сосок. Молния пронзила ее. Беспокойно шевельнув ногами, Сара повернулась и положила руку на его щеку.

— Дуглас, — произнесла она его имя, потому что ей нужно было что-то сказать.

Отстранившись, он склонился над ней и коснулся губами ее груди.

Она дернулась, потрясенная ощущением, зародившимся в соске, в средоточии ее женского естества. Ее пальцы прошлись по затылку Дугласа, уху, пронизали его волосы. В другое время она, возможно, отметила бы, какие они густые, но теперь остановилась на том, как у нее дыхание перехватывает от удивленного восклицания, как неожиданно напрягается ее живот и тело выгибается навстречу Дугласу.

Поразительно, но она жалела, что погасила лампу. Услышав собственный стон, Сара зажала рукой рот. Ведь приличные женщины не наслаждаются, когда их покоряют?

Почему тогда она чувствует, что ее не покоряют, а скорее ведут в какой-то иной мир, о существовании которого она прежде не подозревала? И она в нем не одна. Здесь Дуглас, улыбающийся Дуглас, который протягивает руку и манит ее ближе.

Его рука, гладившая ее живот, словно чтобы ослабить внезапное напряжение, заскользила вниз по ноге. Он коснулся ее колена, мягко погладил ямочку под ним, и Сара едва не улыбнулась. Но тут же ее внимание привлекли другие движения: его язык прошелся по ее соску, вокруг него сомкнулись губы, Дуглас втянул сосок в рот, усиливая ощущения в ее средоточии.

Это не она хнычет. Она такие звуки не издает.

Он переключил внимание на другую грудь, и рука Сары, мягко поглаживавшая его волосы, заскользила вниз. Его красивая спина с рельефными мускулами и бронзовой кожей искушала прикоснуться к ней. Снова Сара пожалела, что погасила лампу.

Сара позволила своей руке путешествовать вниз, будто не имела сил направить ее куда-то еще. Ее пальцы задержались на его пояснице, потом прошлись по ягодице. Ей хотелось накрыть ее ладонью, разве это не поразительно?

Приподнявшись, Дуглас смотрел на нее. Он улыбается? Его зубы блеснули в темноте? Нужно спросить, но он целовал ее снова. Его язык убеждал ее открыть рот, и Сара сделала это без колебаний. Их языки сплелись, и она ухватила Дугласа за плечи, мир вдруг сделался жарким и незнакомым.

Дуглас резко лег на спину, и Сара оказалась сверху, настолько удивленная этим, что уперлась руками в постель и села. Перед ней было нечто очень твердое и очень горячее.

— Дуглас?

Он не отвечал, только медленно согнул колени, чтобы Сара скользнула вперед.

Она ухватилась за него обеими руками. Не для того, чтобы удержать равновесие, хотя можно этим отговориться, если он поддразнит ее. И не для того, чтобы сориентироваться, даже в темноте она осознавала свое положение. И если вела руками вдоль его тела, то исключительно из любопытства.

Покрытый шелковистой горячей кожей мужской детородный орган был весьма твердый. У Сары промелькнула мысль, что он мало чем отличается от крепкой ветки дуба. Он определенно не гнется. А может ли сломаться?

— Я сделала тебе больно? — встревожилась она.

— О Господи! Нет! — В голосе Дугласа звучали ноты, которых она прежде не слышала.

— Ты уверен? Он, кажется, становится еще тверже.

Сдержанный смех был ей ответом.

— Это реакция на тебя, Сара.

— О!

Ее пальцы скользили вверх и вниз, зачарованные его размером и тем, что он, словно живое существо, дрожью отзывается на ее прикосновение.

— Думаю, я совершил большую ошибку. — Дуглас повернулся и уложил Сару на постель.

Он приподнялся над ней, она ждала поцелуя, но когда его не последовало, открыла глаза.

— Мне жаль, что первый раз не может быть безболезненным для тебя, Сара.

— Безболезненным?

— Будет некоторый дискомфорт.

— Да?

Как ужасно, что она этого не знала. Неужели только мужчины осведомлены о процессе единения тел? Если так, это несправедливо.

— А после первого раза боли не будет? — спросила она.

— Нет, — мягко ответил он.

Она начала дышать снова.

— Тогда нужно обойтись без первого раза.

— Не думаю, что удастся, — рассмеялся он.

И что это значит?

Не успела она спросить, как он снова поцеловал ее. Восхитительный поцелуй, казалось, длился долгие минуты… или часы… Когда Дуглас отстранился, Сара едва не застонала. Под опущенными веками вспыхивали звезды, дыхание такое трудное, будто она только что взбежала на четвертый этаж по крутой лестнице.

Секунду спустя она открыла глаза, и волшебство испарилось.

— Дуглас!

— Расслабься, Сара.

— Как я могу расслабиться, если ты это делаешь?

Он целовал ее живот, от этого у нее внутри все трепетало. Его пальцы скользили от колена по бедру к завиткам ее лона и там задержались.

— Дуглас, — попыталась повернуться к нему Сара. Он нежно и сладко поцеловал ее в щеку. Так целуют друга или давно не виденного родственника. Но не жену, особенно когда его пальцы путешествуют по ее потаенным местам.

— Дуглас!

— Сара. — Он поцеловал ее в губы, тщетно пытаясь отвлечь от того, что творили его пальцы.

Боже милостивый, ее ноги раздвинулись.

Тело выгибалось ему навстречу. Как будто жило самостоятельной жизнью, как и его мужское естество. Как будто она не имела воли справиться с ним.

— Дуглас.

— Леди Сара, расслабьтесь и наслаждайтесь.