Альпийская крепость - Богдан Сушинский

— Почему же тогда вас называют Свирепым Сербом? — вновь призывно улыбнулась лейтенант дивизии «Эдельвейс», с любопытством вглядываясь в загорелое суровое лицо Арсена, на котором все — и выступающий подбородок, и могучие челюсти, и типичный для югославов римский нос с орлиной горбинкой — указывали на то, что человек перед ней действительно сильный, решительный и, очевидно, суровый.

— Наверное, потому что очень много воевал, однако в зомби превратиться так и не успел.

— То есть не успели дойти до той стадии, когда солдат превращается в безропотную, невозмутимую и почти бездушную машину для убийства… — кивнула альпинистка, только теперь снимая с себя каску и подвешивая ее к ремню, а на украшенную пшеничными волосами голову водружая аккуратно пошитый лазурный берет, подобного которому по цвету Арсен еще не видел.

Перед ним стояла рослая, под стать самому Ведовичу, женщина лет тридцати, с широкими, слегка приспущенными плечами, двумя аристократическими изгибами подступающими к крепкой, почти мужской шее. Красавицей назвать ее было трудно, тем не менее в ее открытом, «псевдославянском», как определил для себя серб, лице угадывалось нечто такое, что не только привлекало, но и свидетельствовало о сдержанной, суровой доброте.

— Насколько я понял, вы успели поинтересоваться моим именем, — произнес Ведович, чувствуя, что перед ним, возможно, как раз и стоит та женщина, которую он так давно искал, но в основном в горах Сербии и Хорватии.

— Успела, как видите, — простодушно подтвердила альпинистка.

— Узнать что-либо о вас будет значительно сложнее.

— Извините за вторжение, — неожиданно появился у него за спиной оберштурмбаннфюрер Курт Майнц, — но все, что от вас требуется, гауптман, так это запомнить, что зовут эту прекрасную женщину графиней Альбертой фон Ленц. В еще на всякий случай запомните, что графиня — известная германская альпинистка, с европейским именем, и что отец ее — владелец замка Шварцбург, в котором располагается теперь комендант «Альпийской крепости» барон фон Штубер со своим штабом.

— Благодарю, господин Майнц, — теперь уже сдержаннее улыбнулась Альберта. — Никто иной столь основательно отрекомендовать меня не смог бы.

— Вот только увлекаться друг другом я бы не советовал, — неожиданно мрачно, глядя себе под ноги, проворчал Курт. — Не то время, не та ситуация. Особенно та, в которой оказались вы.

Не ожидая реакции серба и альпинистки, он едва заметно кивнул и тут же направился к своим смертолазам-ефрейторам, предоставив этой паре возможность провести его удивленными взглядами.

— У нас что, действительно какая-то особая ситуация? — спросила Альберта, все еще не отводя взгляда от ссутуленной, далеко не офицерской спины оберштурмбаннфюрера.

— О которой я умудрился на какое-то время забыть, — добавил Арсен.

— Предполагается, что, прежде чем подписать акт о капитуляции, фюрер или Гиммлер прикажут всех ваших зомби-воинов расстрелять.

— Это вопрос или утверждение? — исподлобья взглянул Свирепый Серб на Альберту.

— Скорее вопрос, ибо никакими подобными сведениями, даже на уровне слухов, не обладаю. Просто попыталась истолковать слова оберштурмбаннфюрера СС.

— Где я могу разыскать вас, графиня?

— Обычно на этой стадии знакомства женщины стараются задавать массу ненужных вопросов и находить серьезные или наигранные поводы для того, чтобы избежать прямого ответа. Как, по-вашему, должна вести себя в данной ситуации я?

Свирепый Серб задумчиво взглянул на пологий, с крутыми участками, склон хребта.

— Как если бы отвечали, зависая над пропастью, на канате, который вот-вот оборвется.

Альберта чувственно вздохнула, словно мысленно произнесла традиционное: «Не доведи господь!»,

— В таком случае мой ответ должен восприниматься вами как награда за философский склад мышления. В Рейнштоке — что недалеко от вашего лагеря — у меня небольшой особнячок на Вильгельмштрассе, под номером 32. Все, вам пора… — кивнула она в сторону долины, в которой, под охраной танкетки и мотоциклистов, появилось несколько грузовиков с очередной партией секретный грузов, на каждом из которых должна была стоять маркировка «СС. Рейх. Исключительно секретно».

Свирепый Серб напряженно проследил за тем, как графиня фон Ленц дошла до небольшой излучины, приютившей автомобиль, который должен был доставить ее группу назад, в Рейн-шток, и села в кабинку рядом с водителем.

— Вильгельмштрассе, 32, — вслух пробубнил он, испугавшись, что забудет названный Альбертой адрес. Имена и адреса Арсен обычно забывал, но всегда помнил об этой слабинке своей памяти. — Рейншток, Вильгельмштрассе, 32. Графиня Альберта фон Ленц.

— Готовьте людей, гауптман. Разбивайте их на группы, ставьте задачу и… следите за тем, чтобы ваши бездельники не теряли времени! — прикрикнул на него оберштурмбаннфюрер.

— Прослежу.

— Не забывайте, с каким грузом работаете.

— Знать бы, с каким именно, — огрызнулся Свирепый Серб.

— Молите Господа, что не знаете. — А когда все обшитые про-резиновой тканью ящики и металлические бочки были перегружены из машин на обширный уступ у подножия горы, да к тому же, ефрейторы-«смертолазы» доложили о том, что пещера для захоронения секретного груза подготовлена, Майнц уже совершенно официально, приказным тоном, произнес:

— Ваша задача, гауптман Ведович: переправить весь груз в одну из внутренних пещер, которую вам укажут мои ефрейторы, правильно разместить его там, а затем завалить камнями и всячески замаскировать. Внешний вход в штольню тоже следует завалить камнями, а затем мои ефрейторы его заминируют.

— Есть, переправить и замаскировать.

— Об особой секретности этого задания и наказании за разглашение вы и ваши люди предупреждены. — Эту фразу обер-штурмбаннфюрер произносил всякий раз, когда отправлял их на склон очередной горы.

Свирепый Серб присмотрелся к выгруженным ящикам, как банкир к слиткам золота, которое так и не сумел заполучить, и взглотнул слюну.

— Так точно, предупреждены. Особенно — мои люди, — блеснул золотой коронкой гауптман.

Майнц выдержал небольшую паузу и тоже с трудом оторвал взгляд от ящиков и бочек.

— Кстати, здесь груз СД и личный груз Гиммлера. Странно, что даже СД бросилось спасать свои сокровища только сейчас. Конечно, в ближайших деревушках найдутся люди, которые возьмут этот клад под охрану, убивая каждого, кто попытается заинтересоваться им. Но все же поздновато наша служба безопасности занялась этим.

— Люди, естественно, появятся, — криво усмехнулся командир зомби-антарктов.

Майнц обратил внимание на то, что гауптман как-то слишком уж вяло реагирует на его слова, тем не мене продолжил изливать душу:

— Знать бы, что в этих пиратских бочках на самом деле. Неужели такая масса драгоценностей? — вновь выжидающе взглянул на гауптмана. — И если столько сумели накопить сотрудники СД, то хотелось бы знать, что представляют собой запасы гестапо?

— Нам этого знать не положено, — чеканя каждое слово, произнес Свирепый Серб.

Оберштурмбаннфюрер подергал уголками губ, сдерживая то ли ухмылку, то ли разочарование.

— Именно это я и хотел услышать от вас, — сухо произнес он, и для Ведовича так и осталось загадкой, с какой же целью оберштурмбаннфюрер затеял этот разговор и что в действительности хотел услышать от него.

4

Пока Брандт, этот плечистый коротышка, морочился с телефоном, Генрих продолжал бездумно зависать над открытым сейфом. Со стороны могло показаться, что рейхсфюрер мучительно пытается принять какое-то решение, однако на самом деле он лишь предавался привычному для себя бездумному созерцанию, которое, впрочем, иногда действительно способно было порождать некие идеи, как правило, полубредовые.

После того как начались регулярные бомбежки Берлина, рейхсфюрер СС перенес свою штаб-квартиру сюда, в патриархальную холмистую местность одного из дальних юго-западных пригородов столицы. Беспардонно вытеснив при этом местное отделение СД, штат которого попросту влил в состав поредевшего охранного полка СС, отправлявшегося завтра, после кратковременного отдыха и переформирования, на фронт.

Сюда же, вместе с тремя сейфами, Гиммлер перевез и значительную часть своего штабного и личного архива. Теперь он стоял перед одним из этих хранилищ компромата, таящих в себе неоценимые, с точки зрения следователей международного трибунала для военных преступников, материалы. Того «сурового, но справедливого трибунала», к созданию которого так настойчиво призывает левая и прочая антигерманская пресса Англии, Франции, Бельгии…

То, что большую часть архива следует предать огню, — понятно. А вот, где организовать тайники для всего того материала, уничтожать который не хотелось бы, слишком уж он важен для восприятия самой истории создания «Шутцштаффель[69]», — этого вождь СС пока не знал. Как не знал и того, куда девать несколько специально изготовленных металлических сундуков, таивших в себе изыскания хитрецов из Института военных исследований (он же — Институт по изучению наследственности) «Аненербе».