Казнь без злого умысла - Александра Маринина

– А он найдет?

– Найдет, – усмехнулся Баев. – Обязательно найдет. Ему выпал шанс, который он не упустит.

– А если…

– Поправим, поможем, – успокоил мэра полковник. – А что в области? Удалось прижать к ногтю департамент транспорта?

Лицо Смелкова помрачнело, он удрученно покачал головой.

– В пролете. Этот гад из департамента успел вовремя подсуетиться, все концы подчистил. Как знал, сволочуга, что это мои главные козыри. И ведь это уже не в первый раз, Игорь! Только я соберусь организовать что-то – у меня буквально почву из-под ног выбивают. Может, информация утекает?

– Откуда? – усмехнулся Баев. – Из твоего кабинета? Ты ведь даже по телефону в последние полгода ничего ни с кем не обсуждаешь, только лично и только в проверенных местах.

А про себя подумал: «Просто ты хреновый стратег, Костик. И комбинации продумывать не умеешь. Они у тебя все примитивные и просматриваются невооруженным глазом. Слишком легко тебе все давалось всегда благодаря дару убеждения и харизме, слишком быстро и ловко все получалось, и ты решил, что так будет во всем. Харизмой можно одурачить работников твоего завода, даже население целого города можно в себя влюбить, но с аппаратными чиновниками эти номера не проходят».

– Ты видел парня, которого Лорик привела на юбилей? – неожиданно сменил тему Смелков. – Правда, славный? Не понимаю, почему она не хотела знакомить его с нами.

– Славный, – скупо подтвердил Игорь Валерьевич.

Интересно, где Петька откопал этого «жениха»? Они вдвоем, Баев и Ворожец, делают все для того, чтобы устранить любые помехи на пути Кости к креслу мэра на новый срок. Если Костя и Верочка узнают, с кем встречается (читай – живет) их дочка Лариса, они не промолчат. Надо знать характер Лорика, чтобы понимать, чем это закончится. Девка в знак протеста начнет выкаблучиваться и перестанет скрывать своего придурка-наркомана, будет открыто с ним всюду появляться, требовать у родителей денег и привозить его в резиденцию. День-два – и все появится в СМИ, журналисты такого не упустят. Лорик не захочет считаться с тем, что такой скандал может повредить ее отцу в предвыборной кампании. Именно поэтому Баев использует собственный служебный ресурс, чтобы прикрывать похождения Ларискиного любовника. «Дочь мэра влюблена в мелкого наркодилера», «Местные наркобароны пользуются покровительством семьи мэра Вербицка»… Да бог знает еще какие заголовки появятся. Если это все же случится, то виноват будет опять же начальник УВД. С Петьки-то какой спрос? Он и так делает, что может, и вся посильная помощь Косте оплачена деньгами Ворожца.

– У тебя все? Мне надо идти, дел много.

– Конечно, – рассеянно ответил Константин Кириллович, – иди, Игорь.

Вообще-то это было ложью, только что пришедшей на ум Баеву. Никаких других дел до утреннего оперативного совещания, назначенного на 11 часов, он не планировал. Но сегодняшняя сцена с женой и Ванькой снова подняла муть со дна его души, и теперь эта муть трансформировалась сначала в злобу, потом в страх, потом в безысходность. И время есть…

Выйдя на площадь, он подошел к машине, велел водителю ехать в гараж УВД и пешком отправился в ближайший храм. «Если закрыто – значит, не судьба. Значит, так и правильно», – говорил себе Игорь Валерьевич.

Но храм был открыт. На двери висит расписание служб, Баев мазнул по нему глазами – сегодня первая служба начнется в девять утра, у него есть еще полчаса. Сняв фуражку, вошел в полумрак церкви. Здесь было прохладно, даже зябко. Почти никого, только две женщины истово молятся перед иконой, да еще одна, в платке и длинной юбке, раскладывает товар в церковной лавке.

Он встал в самый дальний угол, стараясь, чтобы его не было видно. Не умеет он посещать храмы, с детства не приучили. Ни икон, ни молитв, ни порядков не знает. Но говорят же, что Бог всюду, Он все видит и все слышит, и Ему безразлично, соблюдаешь ты порядок или нет. Главное, чтобы ты обратился к Нему.

Неужели это правильно, что родители больше любят своих первенцев? Валерку, которого родила ему Алиса, он никак, ну никак не может полюбить с такой же силой и нежностью, с какой любит своего первого сына, увезенного в Омск брошенной Баевым женой. Он старается, видит Бог, он заставляет себя, но отчетливо понимает, что его отношение к младшему сыну не идет ни в какое сравнение с отношением к своему первому ребенку.

То, что открылось сегодня в ситуации с Ванькой, вина его, Баева. Только его. Не нужно было уводить Алису от ее гражданского мужа, не нужно было разводиться с женой, с которой прожито столько лет… Алиса продолжала бы жить с отцом своего ребенка. Может быть, они бы и поженились в конце концов. Или Алиса нашла бы своего сказочного принца, которого до сих пор ждет. Но в любом случае она не жила бы с ним, с Игорем Баевым. С мужчиной, которого она не любит и никогда не любила. Почему он этого не понял вовремя, когда еще не было совершено столько глупостей и непоправимых ошибок? Он был влюблен, это правда. Безумно влюблен, до потери здравого рассудка. Он не видел и не слышал ничего, кроме своей оглушающей любви к Алисе. И напором своих чувств лишил ее способности сопротивляться. Она пошла за ним. А что в итоге?

В итоге она быстро поняла, что не любит Игоря, человека немолодого и с тяжелым нравом. И стала смотреть по сторонам в поисках того, кого сможет полюбить. Знает, что долго обманывать Баева не удастся и любая ее интрижка быстро выплывет наружу. И тогда он в любой момент может ее выгнать. Куда податься с двумя детьми? Кто поможет? Правильно, Ванькина бабка. Больше рассчитывать не на кого. Бабушка внука обожает, и этим Алиска нагло пользуется. Результат налицо: мальчишку обе женщины используют в своих интересах, Алиса – для обеспечения хорошего отношения со стороны неофициальной свекрови, бабка – для самоутверждения и поднятия своего реноме в профессиональной среде. Бедный, ни в чем не виноватый мальчик, которому не дали научиться думать самостоятельно. Этим двум курицам кажется, что они действуют во благо ребенку, а на самом деле оказывают ему медвежью услугу. И непонятно, можно ли еще что-то исправить или придется смириться.

И виноват в том, что так сложилось, именно он, Игорь Валерьевич Баев. Виноват и в том, что испортил жизнь Алисе, и в том, что его приемный сын растет интеллектуальным инвалидом. И во многом другом тоже он виноват…

– Ты что, сынок, тут стоишь? Не знаешь, какой иконе помолиться?

Баев не заметил, как к нему подошла сухонькая невысокая старушка.

– Подскажи, мать, куда мне подойти, чтобы прощения попросить, – неожиданно для себя произнес он.

– Нагрешил, что ли? Провинился? – Старушка понимающе кивнула. – Тебе бы с батюшкой поговорить, а уж потом молиться. Ты сходи к нему, у нас батюшка очень хороший, отец Николай, понимающий, он тебя на путь наставит. Вон в ту дверь иди. Пойдем, провожу.

Разговаривать с батюшкой? Исповедоваться? Нет! Этого Баев совсем не хотел. Но почему-то покорно пошел следом за старушкой, которая, огибая небольшие группы уже собирающихся на службу прихожан, довела его до совсем незаметной снаружи двери и пропустила полковника в самую обычную комнату с письменным столом, книжными полками и несколькими стоящими вдоль стены стульями. За столом сидел батюшка, бородатый длинноволосый мужчина лет сорока с небольшим, в облачении, но с непокрытой головой, и разговаривал по мобильному телефону. На краю стола Баев заметил резиновый эспандер. Почему-то при виде телефона и эспандера ему стало легче.

Священник сделал приветливый жест рукой, приглашая посетителя присесть, быстро закончил разговор и обратился к Баеву:

– Чем могу помочь?

– Простите, – полковник встал и сделал шаг по направлению к двери, – вышло недоразумение. Эта… женщина, вероятно, решила, что я пришел на исповедь. А я просто…

Отец Николай улыбнулся.

– Да господь с вами, какая может быть исповедь! К исповеди нужно готовиться, это особый процесс. В православии нельзя просто так прийти и исповедоваться. А вот просто поговорить с батюшкой можно всегда.

– Я в другой раз приду, – решительно ответил Игорь Валерьевич, – у вас ведь скоро служба начнется, какие уж тут разговоры. У вас и времени нет.

– Сегодня у нас служит отец Арсений из Перовского храма Всех Святых. Так что если есть душевная потребность поговорить, оставайтесь, – предложил священник. – Посидите здесь, настройтесь, подумайте. Мне нужно отлучиться, помочь отцу Арсению, это недолго. Я вернусь, и мы сможем обсудить то, что тревожит вашу душу.

На Баева внезапно навалилась невероятная тяжесть, словно к рукам и ногам подвешены неподъемные гири. Он не собирался ни о чем разговаривать с этим отцом Николаем, он хотел всего лишь попросить прощения за свою вину… Но почему-то не вышел из комнаты, а послушно снова сел на стул. За священником закрылась дверь, Баев собрался было обвести глазами кабинет батюшки, осмотреться, но вместо этого опустил веки и почувствовал, что проваливается куда-то…