Тайна пропавшего ожерелья (сборник) - Энид Блайтон

— Не понимаю, как это может тебе помочь, — заметил Ларри. — Хоть и переодетым, ты все равно будешь для этих людей посторонним, и они пожелают узнать, кто ты такой.

— Я не буду посторонним ни для них, ни для вас, — загадочно возразил Фатти, к неудовольствию остальных. Друзья уставились на него во все глаза.

— Что ты имеешь в виду? — спросил наконец Пип. — Куда ты клонишь?

— Я буду кем-то, кого все воры уже видели не раз, если и прежде назначали встречи в павильоне восковых фигур. Я буду для них так хорошо знаком, что они на меня и внимания не обратят.

— Да что ты имеешь в виду? — Дэйзи начала злиться. — Давай без дурацких загадок,

— Ладно, — Фатти понизил голос до таинственного шепота. — Я переоденусь в одну из восковых фигур, олухи! Пожалуй, в Наполеона, поскольку я порядочно упитан — и он тоже!

Наступила полная тишина. Затем все Тайноискатели с нескрываемым восхищением поглядели на Фатти. Ну и идея! Никто из воров и заподозрить не вздумает восковую фигуру! Бетси отлично представилось, как Фатти стоит там, застывший, прямой и глядя неморгающими глазами, словно восковой Наполеон — но все видя и все слыша.

— И впрямь великолепная идея! — сказал наконец Ларри. — Да, Фатти, я бы до такого не додумался, думай хоть целый месяц. Ты будешь в самом волчьем логове — а они даже не учуют тебя!

— Весьма недурная идея, верно? — Фатти приосанился от гордости. — Водится, знаете ли, за мной такое — у меня всегда идей навалом. Вот и мой классный руководитель сказал, только в прошлой четверти, что мое воображение…

Но у его друзей не было ни малейшего желания слушать, что сказал классный руководитель Фатти. Им хотелось поговорить о том, что произойдет во вторник вечером и что Фатти собирается сделать.

Во вторник вечером! Бетси думала об этом как зачарованная. Да, Тайна и впрямь становилась слишком захватывающей, чтобы ее можно было выразить словами. Ух ты — во вторник вечером!

ОЧЕНЬ ДЕРЗКИЙ ЗАМЫСЕЛ

Выходные тянулись невыносимо медленно. Сколько надо было еще ждать до наступления вторника! Только одно скрашивало ожидание; два-три раза, когда ребята встретили мистера Гуна, Фатти, едва миновав полицейского, громко прогудел в спрятанную у него под курткой «грушу».

Мистер Гун вздрагивал и оглядывался в надежде увидеть того велосипедиста, что остановился однажды, чтобы заговорить со стариком. Но, разумеется, никого не видел. На третий раз он с подозрением обратился к ребятам:

— Слышали вы гудок?

Друзья энергично закивали.

— А велосипед вы не видели? — спросил полицейский.

— Велосипед? Сам по себе и гудит? — спросил Пип, и остальные заулыбались.

— Тьфу! — мистер Гун, по своему обыкновению, сразу же впал в ярость. — Валите отсед! С вас станется таскать с собой один из таких гудков, просто чтобы мне досадить!

— Он становится на редкость сообразительным, а? — спросил Ларри, когда друзья удалились. — Не удивлюсь, если он в скором времени получит повышение. Он и вправду старается шевелить своими мозгами. Лучше нам больше не гудеть при встрече с ним. Он вполне может нажаловаться на нас родителям — а мама все время предостерегает меня, чтобы я не влип в какую-нибудь неприятность, с тех самых пор, как он наведался ко мне.

Фатти очень старательно готовился к предстоящему вторнику. Он понимал, как это важно, и отдавал себе отчет в том, что хотя все им и было продумано до мельчайших подробностей, но это все равно небезопасно.

Он и его друзья немало времени проводили в павильоне восковых фигур — к большому удивлению рыжего мальчишки, поскольку в павильоне было душно и в эти палящие дни в нем бывало немного посетителей.

Но Фатти должен был тщательнейшим образом изучить фигуру Наполеона. Он намеревался тем или иным способом проникнуть в павильон во вторник вечером и переодеться в одежды Наполеона. Впору ли они ему будут? Он спросил мнения Дэйзи.

— Да, по-моему, они будут тебе в самый раз, — сказала она, сравнивая взглядом Наполеона и Фатти. — Прихвати с собой булавок, на случай, если где-нибудь что-нибудь не сойдется. Шляпа будет сидеть превосходно — она наверняка твоего размера. А что ты будете делать с волосами, Фатти?

— С волосами я все улажу. Мне сдается, вполне сойдут мои собственные, если я их слегка приглажу и несколько прядей зачешу на лоб, как у старины Наполеона. И… гм-да… не знаю, как вам кажется… Но я ведь и лицом весьма схож с Наполеоном?

Друзья внимательно присмотрелись.

— Ну, — честно признался Пип, — я вообще не улавливаю никакого сходства. Ни малейшего.

— Кроме того, что вы оба толстые, — сказала Дэйзи.

— Ты хочешь быть похожим на Наполеона? — удивилась Бетси. — По-моему, не очень-то симпатичное у него лицо, Не нравятся мне эти люди, у которых только и есть одно желание — завоевать весь мир. Наполеон, конечно, был очень умен, и ты тоже умен, Фатти, но, кроме того, что вы оба толстые и умные, я не вижу между вами другого сходства.

Фатти сдался. Он еще раз внимательно поглядел на фигуру Наполеона — в величественном мундире, треуголке, эполетах, в медалях и звездах. Чудесный мундир — и Фатти до смерти захотелось в него облачиться. Что ж, ждать ему уже недолго.

Он постарался точно запомнить, под каким углом надета на Наполеона треуголка, как именно он держит руки, как именно он смотрит немигающим взглядом прямо перед собой. Наполеон, к счастью, стоял в первом ряду фигур, поэтому Фатти все будет отлично видно и слышно. По спине его, однако, пробежали мурашки, когда он подумал о том, как будет стоять здесь, в полной неподвижности, вникая в замыслы шайки и запоминая внешность ее членов.

Да, замысел был дерзким донельзя. Никто другой из Тайноискателей на такое бы не осмелился. Но Фатти, конечно, мог осмелиться на что угодно. Бетси подумала, что у него бы ни один волос не шевельнулся, повстречайся он даже с рычащим львом — таким, что появлялся в ее дурных снах и наводил на нее ужас. Фатти бы, вероятно, ласково заговорил с ним и погладил его — и лев повалился бы на спину, чтобы Фатти почесал ему живот, в точности как это делал Бастер!

Рыжий мальчишка, снедаемый любопытством, с чего это вдруг они проявляют такой упорный интерес Наполеону, подошел и присоединился к ним.

— Что в нем такого особенного? — спросил он. — Кто это? А, Наполеон. Кем он был? Каким-то военным?

— Разве ты не знаешь? — изумилась Бетси. — Разве в школе ты не проходил историю?

— Я и в школе-то не учился, — ответил рыжий мальчишка. — Я, как и все дети, работающие на ярмарках, вообще никогда не бываю в школе, если только нас не заставляют. Понимаете, мы ведь переезжаем с места на место, и не успеешь устроиться в какую-нибудь школу, как снова надо переезжать. Я умею читать, но не умею писать.

— А почему ты работаешь в павильоне восковых фигур? — спросил Фатти. — Сам павильон тоже принадлежит владельцам аттракциона?

— Да нет, они его только сняли, — ответил мальчишка. — А восковые фигуры принадлежат моему дяде. Он стоит сейчас на серсо, Я ему и там помогал, но теперь я должен следить за павильоном восковых фигур, а это чертовски скучное занятие. Фатти призадумался, не входит ли кто-нибудь из работников ярмарки в шайку воров. Это представлялось весьма вероятным. Что ж, во вторник вечером он узнает.

Друзья двинулись вдоль ряда остальных фигур, рассматривая их с не меньшим вниманием, чтобы их внезапный интерес к Наполеону не показался рыжему мальчишке подозрительным. В числе прочих они хорошенько осмотрели и фигуру полицейского. Он действительно немного смахивал на мистера Гуна! Он стоял во втором ряду, неподалеку от Наполеона, шлем надет совершенно прямо, ремешок застегнут под подбородком, а ремень на поясе затянут чуть туговато.

Рыжий мальчишка на минутку вышел наружу. Фатти сразу же вернулся к Наполеону и внимательно, изучил его одеяния, чтобы удостовериться, легко ли их можно снять с восковой фигуры.

— Надеюсь, они к ней не приклеены, — с озабоченностью сообщил он остальным. Дэйзи их подергала.

— Нет-нет, — сказала она. — Они просто надеты — точно так же, как у нас — и смотри, брюки на подтяжках. Все будет в порядке, Фатти. Но тебе надо будет прийти сюда задолго до девяти, иначе у тебя времени не хватит раздеть Наполеона, раздеться самому и облачиться в его одежды.

— Мне б хотелось, чтобы ты этого не делал, Фатти, — сказала Бетси, глядя на него испуганными глазами. — Мне делается дурно при одной мысли, что ты будешь стоять так близко к ворам… Что они сделают, если тебя обнаружат?

— Не обнаружат, — ответил Фатти. — Я себя не выдам, можешь быть спокойна. Я уже тренировался в спальне, приучая себя долго-предолго стоять неподвижно, и именно в таком положении. Бастер же просто ничего не мог понять. Он делал все, что мог, чтобы заставить меня пошевелиться!