Великие князья Великого Княжества Литовского - Витовт Чаропко

Спокойствия в государстве не наступало. На этот раз вспыхнул мятеж в Смоленске. Смоляне изгнали из города наместника Андрея Саковича, а маршалка Петрика утопили в Днепре и взяли на княжение мстиславльского князя Юрия Семеновича. К Смоленску присоединились Полоцк и Витебск. Ясно, что Юрий Семенович хотел создать самостоятельное государство. Под Смоленск выступило войско во главе с панами рады,[55] но даже трехнедельная осада не смирила смолян. Город выдержал осаду. Уже самому юному правителю довелось возглавлять войско. Смоленск сдался на его милость, и там вновь наместником стал Андрей Сакович. Юрий Семенович убежал в Новгород.

Но за него замолвил слово Ян Гаштольд, и Казимир вернул князю город Мстиславль. Казалось, наконец-то в государстве воцарился мир. В 1442 году князья Василий Новосильский и Федор Одоевский били Казимиру челом «в службу» и обязались служить «верно, без всякое хитрости» и «давати по старине» дань. Это было свидетельство возрождающегося могущества Великого Княжества.

Осложнениями в Великом Княжестве Литовском решил воспользоваться московский князь Василий Васильевич и помочь своему дяде Михаилу Сигизмундовичу. Он в 1444 году двинул усиленное казанскими татарами войско на Вязьму. Казимир в 1445 году послал из Смоленска на врага свое войско. Литвины не только отогнали московитов от Вязьмы, но взяли Можайск, Козельск, Верею и Калугу.

Путь в московские владения литвинскому войску преградила 15-тысячная рать. Обманным отступлением литвины заманили неприятеля в засаду. Неожиданный удар с двух сторон по флангам московского войска принес победу литвинам. Впрочем, по Никоновской летописи, против литвинского войска выступил сводный отряд можайцев, верейцев и боровцев в 260 человек. В бою под Суходровом произошла стычка, в которой погибло около 200 литвинов, после чего войско ВКЛ повернуло назад. Эти два взгляда на одно и то же событие еще раз показывают, как по-разному трактовались летописцами факты. Порой об истине можно только догадываться. В таких случаях важны результаты. Этот поход литвинов повлиял на положение в Московской державе. Казанские татары напали на нее и разбили войско Василия, который попал к ним в плен. Власть в Москве взял его двоюродный брат Дмитрий Шемяка, и вскоре он столкнулся в борьбе с выпущенным на волю князем Василием. Теперь в Москве было уже не до Литвы.

Так удачно закончились для Казимира первые серьезные испытания в государственном правлении. За широкими спинами рады юный Казимир чувствовал себя спокойно. Всеми делами заправлял трокский воевода Ян Гаштольд. Великий князь проводил дни в потехах. Пропадал в пущах, охотясь на зверя. И чуть не попал в засаду к князьям Воложинским, сторонникам Михаила Сигизмундовича. Казимир и сын Гаштольда убежали из лесов Меречи в Троки. Ян Гаштольд поднял стражу и погнался за заговорщиками. Князья Воложинские попали в плен и были казнены.

Видимо, судьба благоприятствовала Казимиру. Не прилагая усилий, он добивался побед стараниями других, а то и благодаря счастливому стечению обстоятельств. Вот и польским королем он стал по воле случая. А может, по воле политиков?

10 ноября 1444 года под крепостью Варна погиб в битве с турками король Владислав III. Поляки решили отдать королевскую корону Казимиру и таким образом восстановить унию Польши и Великого Княжества Литовского. Казимир отказался от польской короны. Даже просьбы матери Софии Гольшанской не подействовали на него. В конце 1445 года Казимир созвал в Вильно съезд князей и панов. Были вызваны князья Олелько и Свидригайло. Казимир подтвердил их права на владение соответственно Киевским княжеством и Волынью, чем смирил властолюбивые амбиции князей. Хоть Свидригайло и титуловал себя великим князем, но признавал им и Казимира. То, чего не удалось ни Свидригайле, ни Сигизмунду, сделал юный Казимир: объединил враждующие группировки и добился их единения в сохранении суверенитета Великого Княжества. Понятно, что заслуга в этом прежде всего была панов рады. На съезде говорили, что Великое Княжество не слабее Польши, которая разорена неурядицами бескоролевья, и поэтому не уступит полякам Волынь. Казимиру не нужна польская корона.

На Петрковский сейм приехали послы Казимира князья Василий Друцкий и Юрий Гольшанский и 28 апреля 1446 года они выступили с заявлением: «Казимир вошел в столицу Литовскую не как наместник от Королевства Польского, но как законный и прирожденный наследник Княжества Литовского, который после своих предков Великим Княжеством Литовским законным правом и всем в нем властвует... Великая его земля и волости, богатства и сила, величайшие государства и королевства не могут быть ему дороже. Великий князь не примет пожертвованной ему короны, но и не стерпит, чтобы на польском троне, на его отцовском крае сидел против его воли какой-нибудь иной государь».

Казимир дал понять, что рассматривает Польское Королевство как отцовское наследство и королевскую корону примет как наследник, а не избранный поляками король. А это значило, что он соглашался только на персональную унию между ВКЛ и Польским Королевством, чтобы не потерять Литву. Поляки вынуждены были признать наследственные права Ягеллонов на польский престол, но решили шантажировать Казимира, заставить его быть сговорчивым. 30 июня 1446 года они провозгласили королем мазовецкого князя Болеслава, но короновать его не спешили, а предупредили литвинов, что «вместо доброго для вас короля Казимира станет королем Болеслав, а за великого князя будет его зять Михаил, о первом знаете, что он жестокий, второго узнаете как мстителя за смерть отца».

Вот тогда литвины задумались и разрешили Казимиру принять польское предложение, но взяли с него клятву отменить Кревскую унию, сохранить и расширить территорию Великого Княжества, дать им права выбирать великого князя. Умерили свой жадный аппетит и поляки, понимая, что упрямство литвинов приведет к срыву даже персональной унии. На съезде в сентябре 1446 года в Берестье польские представители согласились на «братский союз» с ВКЛ, о присоединении к Польше уже не напоминали. Отношения между государствами Казимир трактовал как равноправные и союзные. Но с включением в состав ВКЛ Волыни и Западного Подолья поляки не согласились: эти земли они уже считали польскими. Уезжая в Польшу на коронацию, Казимир 2 мая 1447 года выдал общегосударственный привилей, ставший своеобразной конституцией Великого Княжества Литовского. Казимир за «верность уставичную почтивых, достойных, освеченых, выбраных, мудрых прелатов духовных и светьскых княжат, рыцаров, шляхтичов, бояр, местичов земель Великого княжества Литовского и Руского, Жмойтского» милостиво одарил новыми правами и льготами.

Подтверждались прежние привилеи и дары церкви. Декларировался иммунитет от «обмовления». Вина человека должна была быть доказана на суде, за «проступку» отвечает только «виноватец». Разрешалось выезжать «з наших земль... для лепшого исщастиа набытья, а любо учинков рытерьских, до каждых земель, сторон, толко выменяючи, стороны неприательское».

Владельцы имений могли свободно ими распоряжаться. Великий князь отказался от взимания военной подати — «серебщизны» без согласия шляхты. Сохранялись повинности для крестьян «будованье городов наших новых потребных, а старых поправления», строительства и ремонт мостов. Преступник теперь «пану своему, а не иному будет обязан заплатить». И главное: Казимир подтверждал целостность Великого Княжества. «А також обецюем и слюбуем, ижь панства нашего земель, великого князьства предреченого, не вменшим, але у границах, как же предкы были наши, на имя князь Александр, нареченный Витовт, дядя наш, и иные дръжали и володели, такожь и мы тыежь земли здорови, целы, держати будем, и володети и щитити, а с Божьею помочью и всими силами размножати будем». Города, имения, уряды должны даваться «родичам тых земель наших предреченных Великого князьства Литовского».

25 июня 1447 года Казимир был коронован в Кракове на польского короля. Таким образом персональная уния была восстановлена.

Время правления Казимира в Великом Княжестве Литовском, Русском и Жемойтском было положительно оценено современниками. В «Хронике Быховца» отмечено: «Был велики князь Казимир сем год князем литовским, и панства вси, што к Великому Княжеству прыслухают, в целости одержал и в покои, и которые земли не хотели его послушни быть и к Великому Княжеству, и он тых всих прывернул, и вси панства впокоил».

Дальнейшая судьба Казимира — это судьба человека, оказавшегося между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, он польский король и должен заботиться о Польше, а с другой — правитель Великого Княжества Литовского, где совсем иные интересы, противоположные польским. Нужно было иметь политическое чутье, находить компромиссные решения. Нужно было владеть собой, не горячиться, не делать глупостей. Нельзя было ожидать от слабовольного Казимира, что он будет твердо держать власть. Все больше он попадал под влияние поляков. Летописцы описывают его несчастным, пережившим немало огорчений и неприятностей, правителем.