Рейтинговые книги
Читем онлайн Шествие динозавров - Борис Воробьев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 129

Противными голосами рявкнули трубы из буйволиного рога. В окружении свиты из суровых витязей с оружием наизготовку в залу стремительно вошел Одуйн-Донгре, правитель южной провинции Олмэрдзабал. Статный, осанистый красавец. Могучий воин. Из тех, по ком слезами обливались престолы всех империй, но кто во все времена обречен был огнем и мечом прокладывать путь к самовластию уродам и бездарям. Из «Повести о доме Тайра»: «Кисть живописца была бы бессильна передать красоту его облика и великолепных доспехов», или что-то в этом роде. Даже простой походный панцирь, незамысловато отделанный кованой медью, выглядел на нем богатырскими латами. Окажись такой императором — он бы не нуждался ни в ниллганах, ни в эмбонглах. Ни тем более в юруйагах.

Император терпеть его не мог. Но они были родней. Наверняка даже братьями. Батюшка Солнцеликого любил, чтобы от него рожали…

Одуйн-Донгре коротко взглянул на меня. Это был непростой взгляд. Неприязненно-брезгливый, ибо как еще можно взирать на мертвеца, вставшего среди живых, да еще осененного ореолом императорской милости? Гнусное, неприличное колдовство над разверстой могилой… Но одновременно и оценивающий. На что, мол, годится этот болван? Ни особенной в нем стати, ни бугрящихся мускулов. Уж не выдумана ли пресловутая ниллганская мощь?… Вот страха в этом взгляде не было. Не к лицу воину пугаться мертвецов. Даже если они встали среди живых.

После краткой церемонии приветствия Луолруйгюнр покатил на наместника бочку.

— Раб, — сказал он звучно. — Ты возомнил о себе. Ты решил измерить глубину колодцев моего терпения. Но, клянусь чревом Мбиргга, ты вычерпал их до самого дна.

— Чем рассержен Солнцеликий, брат мой? — осведомился Одуйн-Донгре, усмехаясь в пышные усы.

— Вот уже шестьдесят дней, как ни одна повозка с зерном из Олмэрдзабал не въезжала в ворота столицы. Мы забыли, каковы на вкус южные пряности. Или у вас недород? Скоро год, как драгоценности с Юга не утешали мой взор. Или ты повелел засыпать прииски? Мечи моих воинов затупились в боях, оскудели колчаны, истрепались ремни арбалетов. Мы ждали оружия с Юга. Или твои мастера утратили свое ремесло?… Эойзембеа!

— Я здесь, Солнцеликий, — зычно отозвался императорский полководец, выступая вперед.

— Много ли в наших войсках витязей с Юга?

— Немного, Солнцеликий. Как пальцев на этой руке, — громыхнул Эойзембеа и воздел левую конечность, похожую на куцый древесный обрубок.

— Я утомлен твоей строптивостью, Одуйн-Донгре, — сказал император. — К тому же, ты полагаешь, будто северным псам нет иной забавы, как вылавливать южных вауу в моей спальне…

Одуйн-Донгре побледнел от бешенства.

— Видит Йунри, как мой брат несправедлив, — произнес он тихо. — Шестьдесят дней — невеликий срок для великой империи. Я спешил к престолу моего брата налегке и на лучших колесницах, и потому обогнал в пути тяжко нагруженные повозки с зерном и пряностями…

«Ой, врет, — подумал я с уважением. — Но язык у него подвешен удачнее, нежели у моего повелителя, это уж точно».

— Но разве в Олмэрдзабал живут дикари-инородцы? — продолжал наместник, повышая голос. — Разве южане перестали быть рабами Солнцеликого лишь оттого, что лучший из них не родился в сточной канаве Лунлурдзамвил? Разве императору хуже, когда сыты удаленнейшие от него, а не только те, что слизывают следы его ступней? Разве взор его утешают одни лишь разноцветные стекляшки, а не спокойствие южных горизонтов, когда он глядит из окон Эйолияме? Не то что орды бунтовщиков — облачко пыли не оскорбит его зрения со стороны Олмэрдзабал. Ибо то оружие, о каком говорил Солнцеликий, брат мой, на своем месте — в руках воинов, что каменными стенами стоят на южных рубежах Опайлзигг. Что же до вауу, то их полно и в подземельях Эйолудзугга, и нет нужды им просить подмоги с Юга…

«Так его, белобрысого!» — мысленно поаплодировал я.

— Но Солнцеликий, брат мой, не устает вбивать клинья в разломы Ямэддо. Или он мечтает расколоть земную твердь? Имеющим головы темен смысл его указов. Безумец нашептал ему, будто рабы хотят трудиться. Кто видел такого раба? У всякой скотины одно желание — избавиться от ярма да жевать траву на чужом пастбище. Буйволы не возделывают полей — они топчут их. Так и рабы не вонзят в землю мотыги иначе, как под плетью надсмотрщика. К чему им свобода, к чему наделы? Им нужны хорошая палка, миска собачьей похлебки да еще, пожалуй, дыра для излияния семени…

Юруйаги лязгнули мечами. Охрана наместника — тоже. Запахло паленым.

— Ты складно говоришь, — промолвил Луолруйгюнр сквозь зубы. — Нет такого в этом мире, от чего бы ты не сумел отречься. Будь императорский род гонимым — ты доказал бы перед престолом Эрруйема, что произошел из мужского зада, а не из лона своей матери… Ты омрачаешь мои дни, но это ничего. Это я могу тебе простить. Но зачем ты посягаешь на мои ночи?

— И вновь мудрость Солнцеликого столь велика, что не вмещается в мой череп, — сказал Одуйн-Донгре. — Не хочет ли он обвинить меня в том, что женщины Лунлурдзамвил сомкнули свои бедра перед животворным стволом императора, надели дорожные платья и устремились на Юг?

«Раздерутся», — подумал я обреченно и нашарил рукоятку своего меча.

— Видит Йунри, мой ствол не скучает, — фыркнул Луолруйгюнр. — Вокруг полно глоток, которые следовало бы забить… Но мне становится противно натыкаться на следы мерзких вургров возле южных стен Эойлияме.

Тут уж я не утерпел.

— Одуйн-Донгре ни при чем, — сказал я пренебрежительно. — Разве он колдун, чтобы иметь власть над вауу? Вургры указывают на иного…

— Вот как? — изумился император. Оторопели и остальные. Должно быть, многим и в головы не приходило, что я способен разговаривать.

Черт потянул меня за язык. Но мне было чрезвычайно любопытно, как поведет себя верховный жрец. В конце концов, я тоже хотел попрактиковаться в плетении хитрых интриг. И я открыл рот, чтобы передать слова несчастного вургра.

— Надо ли понимать так, что ты вместо того, чтобы убить это чудовище, беседуешь с ним? — опередил меня Дзеолл-Гуадз. — Может быть, ты и сам — вургр?! Позволь мне взглянуть на твою шею, нет ли там «поцелуя вауу»!

В обиходе зигган нет слова «поцелуй». Как нет в их обиходе и самого обычая обмениваться лобызаниями. Суровый, грубый народ, они не знают подобного проявления нежности ни к детям, ни к женщинам. Поэтому я погрешил против истины, переведя таким образом местную идиому «неглубокий укус»…

— Я ниллган, — сказал я, усмехнувшись. — И могу позволить тебе осмотреть лишь мой зад.

— И где же ты его скрываешь? — наседал жрец.

— Что ты имеешь в виду? Зад или вургра?

Шпион Штирлиц, если верить любимцу всех вождей и народов камараду Семенову, был мастер по смене пластинки в беседе. Как он там говаривал — про себя, естественно? Важно войти в разговор, но еще важнее — выйти? Черт, поручиться за точность цитаты я уже не мог, не помнил… Зато отлично помнил историю про Алкивиада, тоже порядочного раздолбая, и его собаку. Так вот, эта ракалия Алквиад отсек своей прекрасной собаке замечательный ее хвост. И когда все дружки в один голос пустились оплакивать бедную псину и честить во все корки хозяина, тот, ухмыляясь, заявил: пусть де кроют меня за собачий хвост, а не болтают обо мне чего похуже. Если верить Плутарху, «чего похуже» афиняне могли накопать в избытке… Вот и я, ничтожный эпигон, сменил пластинку, подставив в нашу светскую беседу в качестве новой благодатной темы собственную задницу. И преуспел: неискушенный в полемике Дзеолл-Гуадз купился как мальчишка. Он обиделся и принялся поливать меня изо всех шлангов.

Зато не купился Элмайенруд. То ли по причине своей беспримерной тупости, то ли вообще не следил за развитием сюжета, а только и делал, что неотрывно пялился на покатывавшегося Одуйн-Донгре.

Не в силах сносить его веселья, Элмайенруд захрапел, словно взбесившийся бык, и выпалил в наместника из арбалета. Как ковбой, навскидку. Одуйн-Донгре тоже не подкачал. Он успел выдернуть из-за спины меч и отмахнуться — я даже застонал от наслаждения — и стрела поразила кого-то из императорской челяди. Под своды дворца вознесся жалобный вопль. Этикет полетел к черту, церемония опрокинулась вверх тормашками. Юруйаги накинулись на свиту Одуйн-Донгре, те вмиг отвалили их от своего хозяина, началась резня.

Из «Беовульфа»: «В гневе сшибаются борцы распаленные. Грохот в доме; на редкость крепок, на диво прочен тот зал для трапез, не развалившийся во время боя… крики в зале, рев и топот!»

Я сгреб императора за руку и поволок прочь из зала. Нет более удобного прикрытия для покушения на императора, чем всеобщая неразбериха. Уколоть его отравленной стрелой — а потом свалить все на козни врагов из Олмэрдзабал. Мы уже добрались до потайной двери, ведущей в императорские покои, я нажал скрытую педаль, каменная плита отползла в сторону… Я едва успел отпихнуть императора, и удар тяжелого меча, нацеленный ему в лоб, обрушился на меня. К счастью, вскользь, снимая стружку с прикрытого бегемотьим панцирем плеча. Скорее инстинктивно, нежели сознательно, может быть, на миг утратив самоконтроль от боли, я сделал ответный выпад. И попал. Захрустело, захлюпало. В темноте по-женски истошно завизжали, чье-то тело грузно обрушилось на пол. Я схватил факел, поднес к лицу поверженного врага. Тот умирал, кровь фонтанировала из распоротого живота. Зигганские мечи — страшное оружие…

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 129
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Шествие динозавров - Борис Воробьев бесплатно.
Похожие на Шествие динозавров - Борис Воробьев книги

Оставить комментарий