Темная душа: надо память до конца убить - Ирина Павловна Токарева

квартирка в Квинсе. Но мы с Заком любим ее. Правда, милый?

Милый отозвался нечленораздельным бормотанием.

– Зак не ладит с кухней. Присаживайтесь.

Кэт и Джерри уселись на цветастый английский диван. Здесь шотландца поджидал неприятный сюрприз. Расстояния между диваном и столиком не хватало, чтобы он мог с удобством разместить ноги. Джерри замер на сиденье, больно уперев колени в столешницу. Адель оценила его неудобную позу. Шотландец готов был поклясться – в круглых голубых глазках промелькнуло злорадство.

– Вы уж извините, – с притворным сочувствием заметила она, – у нас тесно. Мы с Заком…

– Мелкокалиберные, – докончила Кэт и подвинула стол ногой.

Адель опять сложила губки бантиком. Тут из комнаты, смежной с гостиной, вышел парень лет двадцати семи-тридцати с подносом в руках, на котором дымились три кружки. На лице его сияла улыбка.

– Кэти! – начал, было, он, и осекся, увидев Джерри. Адель поднялась и взяла у него поднос.

– Зак, это Джерард, – представила она Джерри, снова делая ударение на последнем слоге его имени. – Он – шотландец. И он… (тут последовала театральная пауза)…с Кэт.

Мужчины обменялись рукопожатием. Зак был невысок и отлично подходил своей миниатюрной подружке – тоже соломенный блондин, с такими же синими глазами и курносым носом. Зато, очевидно, не столь вредный – лицо его лучилось добротой.

– Можно звать тебя Джерри? – с обезоруживающей открытостью дружелюбного человека спросил Зак.

– Зови, – разрешил Джерри, почуяв, что белобрысый парень, единственный из собравшейся компании, не ассоциирует его с гадским мышонком.

– Дай мне тебя облапать, милашка, – Зак переключился на Кэт, которая вылезала из-за стола ему навстречу. Он расцеловал ее в обе щеки, – посмотрите на нее! Красотка! Светится, словно звездочка. Где вы познакомились, ребята?

Все расселись по местам.

– Мы познакомились в аэропорту, – Кэт взяла со стола кружку с какао, – Зак, можно?

– Угощайся, для тебя старался.

– Разве может нормальное знакомство состояться в аэропорту?! – тоном знатока заявила Адель и подула на свою порцию какао. – В этой суете и спешке…

– Забавно, – повернулась к ней Кэт, – Ты помнишь, где сама-то познакомилась с Заком, Адель?

– Точно, детка, – Зак пододвинул третью кружку Джерри, но тот отрицательно мотнул головой. Юноша со смехом объяснил ему. – Ее привезли на скорую в мое дежурство. Во рту у нее была лампочка.

– Замолчи, Зак! – Адель едва не подавилась напитком.

– Да, Зак, не ссорься с нашей крошкой. Дай, я расскажу, – вступила Кэт, бумажной салфеткой стирая со стола разлитый Адель какао. – Представляешь, Джерри, мы с Адель поспорили. Я сказала ей – если засунешь лампочку в рот, вынуть ее не получится. Она решила проверить.

– Ты поймала меня на слабо! Еще слово – ты мне не подруга, Кэт, – обиженно надулась Адель, становясь еще симпатичнее.

– Малыш, мы это уже проходили тысячу раз, твоя обида не длится дольше пяти минут, а история пустяковая, – сладко улыбнулась ей Кэт, – так вот, лампочка влезла легко, но назад не пошла. Этот трюк стар, как мир. Удивляюсь, что кто-то еще способен на него попасться.

– Ничего подобного не слышал, – проговорил Джерард, – Но начнем с того, что я бы не стал проверять, полезет ли лампочка.

– Вы все такие умные, – Адель поднялась, – пойду ждать Сэма в коридор. Он тоже умный, но, по крайней мере, не демонстрирует это на каждом шагу.

У двери блондинка задержалась.

– Готовься, Кэт. Он явится сюда по твою душу.

– Что она имела в виду? – нахмурился Джерри.

Кэт отмахнулась.

– Обычная болтовня. Немного поскандалим, всего и делов.

– С чего бы это вам скандалить? – лоб Джерри прорезали складки. – У тебя с этим Сэмом какие-то особенные отношения?

– Отношения, которые они обожают выяснять, – объяснил Зак. – Приступают к этому с первой минуты встречи. Манера такая. Мы привыкли.

– Кто вообще такой этот Сэм? – шотландец вопросительно глянул на Кэт.

Кэт и Зак переглянулись.

– Сэм – мой хороший друг. Я знаю его сто лет, – ответила Кэт, кладя ладонь на колено шотландца, – я говорила тебе о нем в самолете. Серьезный человек, ценитель мультиков. Сейчас с ним познакомишься: Адель открывает дверь.

Из прихожей донеслись щелчки поворачиваемого замка. Адель стала кого-то горячо приветствовать. В ответ раздался быстрый говорок, в котором за мгновение сменилось, наверное, с десяток интонаций. Джерри заинтригованно посмотрел на дверь. В ней возник персонаж, своим внешним видом оправдывающий всякие ожидания.

– День добрый, – произнес он глубоким, красивым тенором, который мог бы принадлежать проповеднику, – приветствую всех, кого знаю, а кого не знаю, особенно.

Это был молодой человек ростом немного ниже среднего, хорошо сложенный, но очень сухощавый. На голове его росли буйные рыжие кудри, на большом и горбатом, как у римского прокуратора, носу поблескивали круглые стеклышки очков, из-за которых внимательно смотрели глаза бутылочно-зеленого цвета в обрамлении разлапистых ресниц. Он был одет в кофейный шерстяной свитер, кремовые брюки и малиновые штиблеты. Сунув руки в карманы брюк, новоприбывший насупился, глядя на Зака.

– Зак, ты обратно меня удивил. Твоя женщина страдает без пользы. Иди, делай ее счастливой.

Зак послушно поднялся и вышел.

Дьявольский взгляд пришельца задержался на Кэт, затем переполз на Джерри.

– Самуил Цедербаум. Или Сэм, если будет угодно.

– Джерард, – Самуил Цедербаум едва доходил шотландцу до плеча. Но ответил сильным мужским рукопожатием. – Я о вас много слышал.

– Это меня не особенно радует. Обо мне говорят много. Но хорошо обо мне говорит только бабуля.

– Ты решил меня игнорировать, Сэм? – в разговор включилась Кэт. Она встала и подошла к рыжему юноше.

Он ссутулился и развел руками.

– Как я смею? Я бы хотел тебя игнорировать, но для меня это роскошь, которую я не могу позволить.

Друзья обнялись. Похлопывая Сэма по спине, Кэт стала рассказывать о нем Джерарду.

– Сэм – гениальный фотограф. Универсал – фотографирует и для модных журналов, и для National Geographic. Мы давно знакомы, Сэм мой земляк. Как и я, иммигрант из России.

– Вы жили в Санкт-Петербурге, Сэм? – пытаясь преодолеть безотчетную, но упрямо растущую неприязнь к новоприбывшему, Джерри силился быть вежливым.

Молодой фотограф свел над переносицей густые рыжие брови.

– Не вполне, – ответил он, садясь в свободное кресло, и закидывая ногу на ногу, – Мама с папой заделали меня в Одессе. Через границу я перебрался в животе мамы, на свет появился недалеко отсюда – на Брайтон-Бич.

Его прервали входящие Зак и Адель. Прижимаясь к бой-френду, девушка пролепетала:

– Сэм, ты уже познакомился с Джерардом? Неплохо, оказывается, выглядит твой злой рок!

В комнате повисло тяжелое молчание. Джерри тупо уставился на покачивающися малиновый ботинок Сэма. Ботинок замер на половине своей траектории. Сэм профессорским жестом поправил очки:

– Моя бесхитростная подруга имеет сказать, что я