Ты мне не нужна - Анна Криницинская

стал возражать.

– И тебе стоит прекратить думать о ней, как о шлюхе. Она отличная девчонка, а ты все время пытаешься ее оговорить, унизить? Зачем Тёмыч? Я не понимаю.

– Потому что... Потому что если я буду думать о ней плохо, я не смогу полюбить ее по настоящему.

Повисла тишина. Свет фар разгонял сумерки улиц спящего города, по которому гнала машина. Оба парня смотрели перед собой. Тени скользили по их хмурым лицам.

– Ты боишься своих чувств к ней, – догадавшись, протянул Влад. – Почему?

– Ты знаешь ответ. Потому что тогда она сможет вырвать кусок мяса из моего сердца. Я не хочу потом всю жизнь страдать как отец, топить горе в каждой юбке и, в конце концов, превратиться в человека, переставшего уважать и себя и людей. Не хочу такой же участи. Ни за что... Моя мать убила во мне веру в любовь своим предательством. Убила все хорошее, на что я был способен.

– Ты дебил, Артем, – беззлобно сказал Влад. – Олеська совсем другая, она лучше под поезд кинется, чем причинит тебе боль. На миллион спорю, что и с больницы она сбежала, только чтобы тебя не волновать. Ушла с дороги, вроде как... Ты мне одно скажи, она тебе хоть нравится?

Артем хмыкнул, не весело улыбнувшись краешком губ.

– Я никогда не признавался в этом даже самому себе, но… я чувствую к ней гораздо больше, чем должен, Влад. Я не предполагал такого исхода. Я пытался не пускать ее в свою жизнь... – Артем стиснул челюсти,– с первого дня знал, что пожалею, и вот, пожалуйста, она засела тут, – Артем легко стукнул себя в центре груди, – и уходить не собирается...

– Тогда ты стократный дебил, друг... Незачем было гнать ее от себя. Но, может, попробуешь всё исправить?

– Уже нет... не получится.

Влад посмотрел на осунувшееся лицо друга, подумал, что мог бы ему рассказать про беременность Леси, и тогда бы все встало на свои места. Но он дал слово и есть только один выход из положения, найти Олесю и уговорить ее рассказать все Артему.

Глава 24

День пошел своим чередом. Дом, короткая прогулка, работа. На кухне Олесю вновь ждал Денис в полном вооружении из передника и наполненных чанов.

– Здравствуйте, – поздоровалась девушка.

– Привет. Скорее переодевайся. У меня срочные дела, а мне нужно посмотреть как ты справишься сегодня сама.

Леся послушалась, быстро перекинула через голову бретель фартука, наспех перевязала пояс, надела перчатки и подошла к Денису.

– Нет, так не пойдет. Нужно плотнее стягивать передник, иначе ты им все углы соберешь и порвешь в итоге.

И так как руки были свободны только у Дениса, он шагнул за спину Олесе, и, взявшись за бретели пояса у самого ее живота, потянул ленты к себе, проводя руками по округлившейся талии.

От чужого прикосновения, которое девушке показалось слишком долгим, по телу прошла колючая волна. Леся едва сдержалась, чтобы не дернуться, но было невежливо вырываться из чужой хватки, при условии, что к ней как бы никто не приставал. Девушка усмехнулась про себя: начальник, наверное, даже не заметил, что касается ее столь плотно и...интимно в ее понятии, для него это рабочий момент. Лесе же было непривычно, она слишком остро воспринимала чужие прикосновения, которые для нее ассоциировались только с прикосновениями Артема и больше ничьими.

Денис мягко связал края пояса и отошел.

– А теперь показывай, что запомнила.

– Всё, – живо улыбнулась Олеся и стала умело хозяйничать на рабочем месте.

Денис поправлял девушку пару раз, но в целом она все делала правильно.

– Умница, – похвалил он.– У нас на сегодня два столика заказали на юбилей. Придется, наверное, задержаться на час, другой. Надеюсь, у тебя планов не было после работы?

– Нет, все в порядке. Все свои планы я оставляю на выходной день.

Денис удовлетворительно кивнул и ушел, оставляя работницу в покое.

Леся принялась за дело.

Посуда сменялась перед глазами от испачканной до кристально чистой, повара кружились позади нее за небольшой перегородкой, девочки официантки то и дело прибегали с грязными тарелками, а уносили с собой готовые заказы. Часы снова потянулись тягучей патокой, а Леся все стояла у чанов, даже не думая садиться и дать волю ногам.

Когда ее позвали на обед, который по времени больше соответствовал ужину, она с облегчением опустилась на стул, и это не укрылось от глаз управляющего, в компании которого она проводила второй день. Здесь же, в скромной столовой по очереди ели официантки и повара, сменяя друг друга на посту непрерывного производства.

Денис придвинулся к Олесе поближе.

– Устала стоять? – спросил негромко.

Леся улыбнулась.

– Не больше чем любой другой на моем месте.

– Врунишка, – поднялись уголки его губ. – Тебе не обязательно мыть посуду тут же, как принесли. Можешь отдыхать, делая себе перерывы. Посуда никуда не денется, если подождет тебя лишние пять минут.

– Можешь надо мной смеяться, но мне пока хочется работать, и делать это с усердием, не давая себе расслабиться, – объяснилась Олеся.

– Все с тобой понятно, герой труда, – усмехнулся Денис, и, протянув руку, слегка сжал запястье девушки. – Но я могу кое-чем помочь.

Леся глянула на свою руку, на которой задержалась ладонь начальника. Снова невинное, ничего не значащее прикосновение... только почему же Маша, одна из официанток, так тревожно посмотрела на их соприкоснувшиеся руки. Ей что-то не понравилось?

Леся попыталась поймать взгляд девушки, но та поняла, что обнаружена и быстро ретировалась, став спешно орудовать ложкой. Это было странно...

Олеся вновь посмотрела на своего начальника, натужно улыбнулась и осторожно потянула на себя руку, высвобождаясь из мужской хватки.

– Спасибо, за ваше предложение, – сказала она как можно вежливее, – правда, помочь мне можно, если только встать рядом и закатать рукава для работы. Но, боюсь, это уже будет лишним.

– Нет, я, конечно, могу и руками помочь, хотя изначально задумывал всего лишь предложить стул.

– Стул? У меня уже есть один. И он никак не облегчает работу.

– Просто стул у тебя неправильный.

Денис подмигнул Олесе и, забрав грязную тарелку, вышел из столовой. Леся же, уловив момент, подсела ближе к Маше. Нужно выяснить в чем дело.

– Маша, я видела твой взгляд... Скажи, что не так? – спросила она почти шепотом.

Маша,