Прекрасная спасительница - Конни Мейсон

Анджела спала тревожным сном. Встав, она тщательно оделась для встречи с Руфусом Уингейтом, человеком, от которого зависела жизнь Рейфа. Остановившись у входа в банк, она сдвинула новую шляпку на затылок, разгладила складки на юбке и решила, что выглядит мило и скромно. Пройдя мимо двух клерков, ожидающих клиентов, она прямиком направилась к двери с надписью «Вход запрещен» и постучала.

— Что там такое, Стенли? — раздраженно проговорил голос.

Анджела приняла это за разрешение войти. Она тихо закрыла за собой дверь и стала ждать, когда ее заметят.

— Что вам нужно, Стенли? Вы разве не видите, что я занят? — проворчал Руфус Уингейт, не поднимая головы от бумаг.

— Мне нужно поговорить с вами, мистер Уингейт. Банкир вскинул глаза.

— Как вы сюда попали? Я решил, что это Стенли. Мы знакомы, юная леди?

— Нет. Прошу прощения, что врываюсь к вам без приглашения, но у меня срочное дело.

— Мой банк не дает кредиты женщинам. Пришлите мужа, и я посмотрю, что можно для него сделать. — Объяснив это Анджеле сухим тоном, Уингейт кивком головы отпустил ее и снова занялся бухгалтерской книгой.

— Я пришла не за кредитом, — объявила Анджела, требуя к себе внимания. — Осмелюсь заметить, что я могу купить ваш банк, и у меня еще останется достаточно денег после этого.

Это дерзкое заявление озадачило Уингейта.

— Я не расслышал, как вас зовут?

— Я еще этого не говорила, — сурово ответила Анджела. — Меня зовут миссис Рейф Гентри.

— Ах, миссис Гентри, прошу вас, садитесь и изложите шипе… — Но тут он оборвал себя на полуслове и уставился на Анджелу, словно она только что прибыла из преисподней. — Вы ведь сказали «миссис Рейф Гентри», я не ошибся?

Анджела неторопливо уселась и хорошенько расправила юбки.

— Вы не ошиблись. Дело касается моего мужа, мистер Уингейт.

Банкир сказал, стараясь не смотреть ей в глаза:

— Шериф Диллер сообщил мне, что Гентри вчера вернулся в Додж. Теперь он в тюрьме, где ему самое место.

— Рейф рассказал мне, что произошло здесь в тот роковой день. Одно ваше слово может спасти ему жизнь, мистер Уингейт. Рейф и его братья ведь не грабили ваш банк, не так ли?

— Братья Гентри — преступники, — заявил Уингейт. — не намерен лгать полиции. Я обязан поддерживать свою репутацию.

— А как же быть с Рейфом и его братьями? Ведь ваши южные обвинения погубили их репутацию, их жизнь. Вы солгали полиции. Уингейт вскочил, опрокинув стул.

— Послушайте, миссис Гентри! Я не знаю, что наболтал ваш муж, если он действительно муж, но все это неправда. Он и его братья на самом деле ограбили мой банк. А теперь ходите, не то окажетесь в одной камере с мужем.

Ничуть не испугавшись, Анджела медленно и с большим достоинством поднялась.

— Я уйду, но вы обо мне еще услышите.

Только выйдя из банка, Анджела позволила унынию овладеть собой. Поражение далось ей нелегко. Плечи ее поникли, подбородок опустился. Потом она встряхнулась, точно птичка, и принялась обдумывать другие способы убеждения.

Рейф метался по камере, как пойманный зверь. Он хорошо знал Анджелу и боялся, что она попадет в историю. Беды так и сыпались на нее, несмотря на благие намерения. Он очень обрадовался, когда Анджела снова навестила его. Она кивнула шерифу и поспешно прошла к камере.

— Ты купила билет до Каньон-Сити? — первым делом спросил Рейф. — Когда отходит дилижанс?

— Я никуда не поеду, Рейф. — Она вгляделась в его лицо. — Тебя здесь кормят?

— Кормят, — успокоил ее Рейф. — Еда вполне терпимая. Шериф сказал, что через три недели судья будет проезжать через город.

— Тебя к тому времени здесь уже не будет, — с напускной уверенностью сказала Анджела. — У меня есть план.

— Ангел…

— Не волнуйся, Рейф. Я уверена, что все закончится удачно. Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Да. Вообще ничего не делать. Твои планы ни к чему хорошему не приведут.

— Прости, Рейф, но об этом тебе следовало бы подумать до того, как ты притащил меня сюда. Увидимся завтра.

— Постой, Ангел. — Он потянул ее на себя, прижал к решетке и поцеловал.

Ее ответный поцелуй был так сладок, что на глаза у него навернулись слезы. Потом он резко отпустил ее, ласково подтолкнул и отошел от решетки.

— Возвращайся на «Золотой ангел», дорогая. Твоя безопасность — самое лучшее, что ты могла бы для меня сделать.

— Прости, Рейф, ты не в таком положении, чтобы учить меня, как жить. Я докажу твою невиновность во что бы то ни стало.

И, гордо выпрямившись, она отошла, кивком головы простилась с шерифом и направилась к дверям.

Анджела возвращалась в гостиницу, и на сердце у нее кошки скребли. Она совершенно не знала, что делать. Запугать Уингейта не удалось. Гордость требовала от него придерживаться своей ложной версии.

Вернувшись в номер, она бессильно опустилась на стул и принялась смотреть в окно. Мысли сменяли одна другую и тут же исчезали. Руфус Уингейт — единственный человек, кроме Рейфа, который знает правду о предполагаемом ограблении. Анджела не могла отступить теперь, когда все обернулось против Рейфа. Она не сдастся. Она станет изводить Уингейта до тех пор, пока он не признается.

Пообедав у себя в номере, Анджела рано легла спать. Первое, что она собиралась сделать утром, — это дать телеграмму своему адвокату с просьбой выслать денег. Если ее пребывание в Додж-Сити затянется, ей могут понадобиться деньги. Потом она побывает в конторе Уингейта и еще раз попытается урезонить его. Она уснула, обдумывая, как заставить банкира рассказать правду.

* * *

Удар грома разбудил Анджелу от тревожного сна. Она слышала шум дождя за окном. Вспышка молнии заставила ее сесть на кровати. Судя по всему, ливень кончится не скоро. Анджела умылась, оделась и позавтракала, сойдя в стоповую. Потом села в вестибюле гостиницы и, нетерпеливо притопывая ногой, принялась ждать просвета.

Наконец ливень прекратился. Бледное солнце пробилось сквозь облака вскоре после полудня, вознаградив Анджелу за долготерпение. Нужно было заниматься делами, а не тратить драгоценное время на безделье. Она вышла на деревянный тротуар и огорченно вздохнула, увидев, в какое месиво превратилась улица. К несчастью, ей нужно было перейти другую сторону, чтобы добраться до банка и почты. Анджела высоко подняла юбки и ступила с тротуара на большую мостовую. Она дошла почти до середины, когда заметила какую-то женщину, с большим трудом переходящую улицу. Та была на сносях и поэтому ступала очень неуверенно.

Интуиция подсказала Анджеле, что беременная обязательно упадет, если ей не помочь. Она огляделась в поисках хоть кого-нибудь, кого можно позвать, но улица была пустынна.