Поэты 1790–1810-х годов - Василий Пушкин

96. <А. И. ТУРГЕНЕВУ>

О ты, которого так много я любил,Кого любезнее, всего милее чтил,Чья дружба кроткая мне счастье доставлялаИ в одиноку грудь отраду мне вливала,Кем бывши я любим, о счастье не мечтал,Всё счастие мое в тебе одном вмещал, —С тобою должен я, мой милый друг, расстаться!Счастливым можно ли ввек смертному остаться?!И мне назначено суровою судьбойДалёко от тебя вести в тоске век свой!

4 ноября 1801

97. СТАРИННАЯ ПЕСНЬ ДЛЯ НОВОМОДНОГО АЛЬБОМА

Старички почтенной древности,Наши дедушки и бабушки!Ах! Когда б хоть на часок одинВы в святую Русь явилися!Что б за странности увидели,Как чудесят ваши правнуки,Как бы вы, всплеснув обеими,Взвыли громким, горьким голосом:«Ах ты свет наша святая Русь!Как совсем ты перковеркалась!Басурманские обычаиПриняла земля крещеная!Не одни фаты и фартуки,Телогреи с сарафанами,Не одни кафтаны русскиеИ горлатны черны шапочкиБросили они, беспутные!Нет в них сердца, нету русского,Нет родного, нет ни кровного,Нет ни дружбы, ни любови в них!Ах, бывало, девка молодцуСкажет: „Ваня, я люблю тебя!“ —Молодец уж не кручинится:Девка рада хоть во гроб за ним!А зато ведь уж и парень-тоДевку любит верой, правдою,Из огня и изо полымяВыхватит свою лебедушку!А теперь уж всё по-новому —Малый бесом рассыпается,А на думе всё непутное:Сломит розу, — да и был таков!Девка плачет, надрывается,Коротает свою молодость,А бездушный насмехается:„Ну, вольно было ей верить мне!“В старину, бывало, друга нет —Сердце ноет, сокрушается,Тяжело быть в одиночестве!Свет не мил без друга милого!А зато как уж найдет его,Вдвое солнышко прекраснее,Вдвое птички веселей поют,И цветочки, и муравушка —Как-то всё уж не по-прежнему!И в печали, и в веселииДелишь сердце с другом надвое.А теперь уж и по крошечкеСердца для друзей не станется;Их считают не десятками,А всё сотнями и тысячми.Если деньги — и друзей тогда толпа,Есть веселости — как мухи к меду льнут,А приди злодей-невзгодушка — тогдаВсе рассыпятея, и след друзьям простыл.Ах! Бывало, друга милогоИмя на сердце написано,А теперь — ну как запомнить всех?Поголовную им перепись,Надо им приход, расход вести.О! Беспутные вы вну́чаты!Ведь на то-то вам альбаумыБасурмане ввозят кучами!Уж хотя бы вы в альбаумах,Как, бывало, мы в часовниках,Доброму чему училися;Но и этой нету радостиВашим дедушкам и бабушкам.Ах ты свет наша святая Русь!Как совсем ты перковеркалась!»Старички почтенной древности,Наши бабушки и дедушки!Вы утрите слезы горькие,Вам слезами не исправить нас!Ах! И я, ваш внук почтительный,Должен вместе за толпой идти!Мне Всемила написать велитЧто-нибудь в ее альбауме.Как обычая идти не вслед?Как Всемилы не послушаться?Вот, Всемила, тебе песенкаСтаромодная, не новая.Если будешь ты когда-нибудьВ книжке листики рассматривать,Если очередь меня дойдет,Ах! Прочти тогда и мой листок!Поневоле тогда вспомнишь ты,Что и я когда-то в свете жил.Может быть, тогда, задумавшись,Скажешь тихо: «Он любил меня!А любить ведь не грешно ничуть,Сам небесный царь любить велит.Он любил меня душою всей,Рад был жизнью мне пожертвовать.Этот листик написал он мнеВ самый день мово рождения,Хоть далёко он отсюда был,Но душа его со мной была.Он желал мне счастья, радостей,Он желал мне ввек веселой быть,Чтоб здоровье разливалосяПо всем жилкам и составчикам;Чтоб я в вечной цвела младостиГордо, пышно — словно маков цвет!Чтоб смеялась лю́дским глупостям,Пересудам их и зависти,Чтоб я шла своей тропинкою,Чтобы сердца всегда слушала —Сердце злому не научит нас,Он желал мне — ввек Всемилой быть!»

22 сентября 1809

98. ИЗЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ ПРИКАЗНОГО

Понеже в справках предъявилосьИ самый суд определил,Чтоб сердце бедно покорилосьИ Асмодей тебя любил;

Понеже, взявши в уваженьеСудеб жестоких приговорИ рассмотрев определенье,Которое скрепил тот вор,

Что славится здесь Купидоном,Лишь каверзы одни творитИ в уголовном свете ономДелами всякими кутит;

Понеже в день созданья светаУказ верховный состоял,На коем значится отмета:«Любовь чтоб каждый испытал!»

Понеже сердца в уложеньиПараграф первый то ж гласит,Что должен по узаконеньюИ даже Асмодей любить!

Причин сих ради приказалиЛюбовь мне милой объявитьИ декларацью предписалиСамой Пленире сообщить.

Законов в силу поступая,Сим ведать я тебе даю,Чтоб, под сукно не отлагая,Решила ты судьбу мою.

Чтоб сердце ты благоволила,Законно справив, отказатьИль приговором положилаС меня закла́дную в нем взять;

Чтоб завтраками не кормила,Сказала скоро мне ответ, —Понеже знай, тиранка мила:Сухая ложка рот дерет!

1809

99. ПЕРЕВОД ИТАЛЬЯНСКОЙ ПЕСНИ

Бедное сердце, терзайся!На́век, надежда, прости!Кем я одним лишь дышала,К гробу тот кажет мне путь!

Кто обо мне пожалеет?Слезку уронит ли кто?Если друг сердца изменит,В ком нам отрады искать?

Почто ж не отнял ты жизни?На что мне жизнь без тебя?Или, ты думаешь, можноСердцу без друга дышать?

Слушай последнюю клятву,Милый изменник души!Верной останусь до гроба!Буду за гробом любить!

1809

100. ПРОСТИ САРАТОВУ

Итак, готово всё? Никита! Шубу мне!Уж это говорю я въявь, а не во сне.Пора, брат, со двора! Пора в Рязань пуститься,Поплакав, потужив, с Саратовым проститься.Не вечно ведь, дружок, и маслице коту,Бывает иногда великий пост в году.Итак, поедем же! — но нет, не торопися:Я с благородными, ты с чернию простися!«Прости, полдюжина почтеннейших мужей,Плюмажем скрывшая ослину стать ушей!Кто солью, кто вином по силам управляя,Ни соли, ни вина отнюдь не презирая,Не брезгаете вы, чтоб ими провонять:И солью, и вином ведь можно дом собрать!Пускай глупцов толпа вам вечно повторяет,Что вора, как огня, всяк честный убегает,Но вы не слушайте: всё это лишь пустяк!Будь вор — так ты богат, будь честен — ты бедняк!

Прости, почтеннейший эльтонский обладатель,Веселий и пиров князьям изобретатель!Ползи тропинкою, которою ты полз:В столице кланяйся, а здесь ты вздерни нос;То гостю милому красотку подставляя,Министра жадного то деньгами ссужая,Ты чудо новое пред светом уж явилИ самую чуму геройски победил.Когда заслугами ты станешь так блистать,Нетрудно и тебе в сенаторы попасть.Не всяк одним путем мог счастия добиться,А честью ведь нельзя так скоро дослужиться.Юноне чванствами и гордостью подобной,С Венерою одной кокетствами лишь сходной,Пожалуй, от меня супруге поклонисьИ поученьице сказать ей потрудись:Когда по случаю вперед ей доведется,Что милою она турчанкой уберется,Для талии стянув к несчастью толсто брюхо,Поедет в маскерад, шепнула бы на ухоТебе, что нынешний нарядный туалетПотребует подчас и целый факультет;Чтоб были под рукой и сонный Андреевский,И сладкий Реингольм — искусный врач немецкий,Чтоб, если дурнота случится ей на пире,Ей помощь обрести по крайности в клистире.

Прости ты, сборщица и куриц, и гусей,И волжских осетров, и волжских стерлядей!Как курочка живет, по зернышку клюя,Так длится взятками жизнь жадная твоя.Собою публику усердно забавляя,То образ знаменья руками представляя,То в польском плавая линейным кораблем,То поступью своей равняясь с журавлем,Повсюду кошечьи ты взоры обращай,Во всяком уголке супруга открывай,Остри ты языка убийственное жало,Что в злобных женщинах опаснее кинжала;Как будешь ты и впредь с такою пользой жить,Нетрудно и тебе у фурий хлеб отбить!

Прости, жеманная ты кралечка виннова,С супругом в парике, с валетиком бубновым!Назвав тебя Любовь, сыграл родитель шутку,Так точно, как бы я назвал павлином утку!Коль должно бы мне вас к растеньям применить,Позволь его с репьем, тебя с грибом сравнить!

Прости, горластая румяная девица,В чиханье первая меж нами мастерица!К спасению души и тела к облегченьюЖелаю жениха я вашему смиренью.

Прости, седой глупец, отец и муж, прости!Знать, счастью твоему в степях сих не цвести!И деньги, и жену на двойку ты поставив,Весь город о себе три дни болтать заставив,Побоями скончал саратовский свой векИ тем нам доказал: всяк ложь есть человек!

Прости, брат Александр! И жить ты научися:Не силою своей — душою ты гордися,Будь добр, как ты теперь, будь ласков и учтив,Ты денег не люби — и будешь век счастлив!Прости, Нептунов сын! Друг нежный и смиренный,Имей к добру всегда ты сердце откровенно,Коль чувства ты свои так чисты сбережешь,Ты друга и среди степей себе найдешь.Чувствительности часть бывает часто слезна,Глупец ее бранит, но всё она любезна!Ты часто в скорбный час мне муки услаждал,И чувств унылых жизнь ты снова воскрешал!Прости, старинных слов искусный открывательИ женщин миленьких усердный обожатель!Пусть будешь ты любим, как милых ты любил,При смерти бы сказал: „Я счастлив в жизни был!“

Прости, любезная и кроткая Всемила,Которую судьба так щедро наградила!Умом и прелестью, и сердцем одарить —Всё это лишь в одной Всемиле поместитьКогда, судьба, тебе так кстати показалось,Дай, чтоб достоинствам и счастие равнялось!Прощай, Николенька! Алешенька, прости!Пусть будет ангел вас невинности пасти!Старайтесь маменьке во всем вы быть подобны,Так точно, как она, быть милы и незлобны;Когда же будете вы внятно говорить,Когда возможете чувств силу изъяснить,Скажите, чтоб она здоровье береглаИ, коль не для себя, для вас чтобы жила!

Простите, все друзья! Ах, может, навсегда,Быть может, нам не быть уж вместе никогда!Жизнь только миг, цвет сельный человек,Пройдет лишь ветра дух — и скроется навек!»Никита! Но когда никто не воздохнетИ барина твово слезинкой не почтет?Тогда… Но колокол у врат моих звенит —Пусть тройка удалых от горя нас умчит!

22 ноября 1810

С. Е. РОДЗЯНКО