Вендетта. Том 2 (СИ) - Шеллина Олеся "shellina"

Сокровища же тайно перевезли по ночам на корабли, чтобы, как только мужчины вступят в бой, эти корабли ушли с самым ценным, что у них здесь было. А уж мужчины постараются задержать англичан как можно дольше, прекрасно понимая, что с каждой минутой корабли с их семьями будут всё дальше и дальше уходить от этого места, которое скоро превратится в ад.

— Что же нам делать, Софья Петровна? — к ней подошла молоденькая Анна Ермолова. Они недавно поженились с молодым капитаном и вот теперь молодая женщина вынуждена уезжать от него, да ещё и не одна, а нося под сердцем его ребёнка.

— Я не знаю, Анюта, не знаю, — Софья покачала головой.

И тут с одного из кораблей отделилась шлюпка и быстро поплыла к берегу.

— Господи, — Анна без слов поняла, что это значит.

— Иди, оповести всех, чтобы собирались, — убитым голосом проговорила Софья Петровна.

Сама же она не отрываясь смотрела на море. Их корабли были очень хорошо спрятаны в бухте. Из открытого океана их было не видно. Зато с того места, где стояла Мордвинова, был виден океан. Она подняла руку и в который раз посмотрела в трубу на то, что там творится. Из-за мыса показался корабль, затем ещё один и ещё, и ещё. Софья сначала считала, но потом бросила, и опустилась на песок, закрыв рукой рот.

— Они все погибнут. Им никогда не справиться с такой армадой. Никогда. И Саймонов на пару с Кодратьевым никак не смогут помочь, только сами полягут. — Прошептала она, глядя остановившимся взглядом на океан.

В это время к берегу причалила первая шлюпка и из неё выскочил Елисеев, назначенный Мордвиновым командующим этого крошечного флота. Подбежав к упавшей на песок женщине, он проговорил.

— Пора, Софья Петровна. Нельзя терять не минуты. — При этом он постоянно поворачивался к выходу из бухты мимо которой в этот момент нёсся флот англичан. Всем сердцем он хотел был быть там со своими товарищами, которые скоро начнут умирать, не имея ни малейшего шанса победить такого грозного врага. Но он прекрасно осознавал важность возложенной на него миссии.

— Да, ты прав, Саша. Нельзя терять ни минуты. — Она поднялась с земли и повернулась к собравшимся вокруг неё женщинам. — Там сейчас будут умирать наши мужья, отцы и братья. У них каждый корабль на счету. Вы все видели, какие против нас это Ганноверское чудовище Георг собрал силы. Здесь в бухте стоят три прекрасных линейных корабля. Их пушки вполне могут стать той самой соломинкой, которая сломает хребет верблюду. К тому же у нас есть преимущество — мы можем напасть на них с тыла. И под «мы» я подразумеваю себя и всех тех дам, кто умеет держать в руках ружья, чтобы бить врага. Одного корабля, чтобы увезти самое ценное — золото, алмазы и детей с беременными женщинами будет вполне достаточно. К тому же, наши три корабля могут и не успеть уйти от жаждущих крови и добычи дьяволов. И все мы прекрасно знаем, что с нами сделают англичане, если захватят в плен. Лично я предпочту погибнуть.

— Вы правы, Софья Петровна, — Анна сжала руки в кулачки. Срок её беременности был ещё слишком мал, чтобы это было заметно, и она не собиралась признаваться, чтобы её не отправили на корабль спасения, как назвали их корабли. — Я с вами.

Раздался шум. Все собравшиеся женщины, когда сюда ехали, прекрасно знали, что легко не будет. Это не были обморочные барышни Петербургских салонов и запугать их чем-то было сложно. И все они умели обращаться с оружием. По распоряжению императора Петра Фёдоровича ни одну не выпускали из Российской империи, пока они не сдавали нечто вроде небольшого экзамена на преодоление трудностей и лишений.

— Саша, разгружай два корабля. — Непререкаемым тоном сообщила Мордвинова.

— Нет, Софья Петровна, не могу. У меня приказ. — Бледный Елисеев покачал головой.

— У тебя приказ отвезти прежде всего всех нас. А мы не позволим тебе этого сделать. Будешь силой нас на борт затаскивать?

— Софья Петровна, меня повесят…

— Не повесят, Саша. Мы или все там погибнем, или сумеем вырвать победу из лап этой кошки помойной. Тогда мы грудью встанем, но не дадим тебя тронуть. Я лично у государя в ногах буду валяться и умолять. К тому же, у тебя нет выбора, Саша. Считай, что это бунт, и мы захватили корабли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Софья Петровна…

— Сашенька, — дородная графиня Островская подошла к затравленно озирающемуся Елисееву. — Не сопротивляйся, душа моя. Подумай, возможно, мы действительно сумеем помочь.

Вдалеке раздался страшный грохот, и Елисеев решился.

— Хорошо, но я не пойду сразу в бой. Подам сигнал адмиралу Саймонову. Если он подтвердит наше участие, значит будет слушать его команды. Ну, а ежели нет…Тогда я быстро разворачиваю корабли, и мы на всех парусах уходим в сторону Петербурга.

— Это справедливо, — кивнули женщины, и началась суматошная и быстрая подготовка к предстоящей авантюре.

Елисеев сумел подойти к огромному скопищу кораблей незаметно, и спрятать оба корабля за риф. Он очень хорошо знал эти воды, и мог ходить в них без кормчего. Именно поэтому именно ему доверили отвезти в столицу такой ценный груз.

Никто из них ни разу не упомянул слово «родина» относительно Петербурга. Потому что отдельным указом Петра Фёдоровича шло очень строгое правило: все новоприобретённые земли — часть Российской империи. Никакие ни колонии, а равноправные губернии, со всем вытекающим. И для многих из них эти жаркие земли уже стали этой самой родиной без каких-либо ограничений.

Флагман Саймонова стоял довольно далеко от начавшегося сражения. Он не принимал в нём участия, и, Елисеев вообще не мог понять, что происходит. Кондратьева с его «Стремительным» вообще нигде не было видно. С кем тогда воюют англичане?

Сигнальщик на «Императрице Елизавете» подбежал к Саймонову.

— Господин адмирал. Получен сигнал с «Владычицы океана». «Женщины сошли с ума, требуют два линкора присоединить к вашей эскадре».

— Что? — Саймонов, полностью сосредоточившийся на бое, моргнул, пытаясь понять смысл сообщения. В кармане у него лежало зачитанное до дыр всеми ими собственноручно написанное письмо императора, и он протянул руку, чтобы коснуться его, как своеобразного талисмана. — Вот ведьмино племя! — Рявкнул он. — Командуй Елисееву, чтобы не дурил и развора… стоп. — Он снова коснулся письма. — Командуй, чтобы спрятался как следует. Он это умеет. Тщательно следил за сигналами. Вступит в бой только по сигналам. Высунется раньше, я его лично на рее вздёрну. — Со стороны форта дали залп. Ядра не долетели до вражеских кораблей, но заставили их напрячься. — Господи, помоги нам грешным. — прошептал Саймонов и поцеловал крест. После чего приник к трубе, снова погружаясь в круговорот уже начавшегося боя.

* * *

— Крымчаки, крымчаки скачут! — в ставку взятого в который уже раз Перекопа влетел один из дозорных.

— Далеко? — Румянцев, который был сейчас дежурным адъютантом фельдмаршала, вскочил с походного стула, на котором задремал в этот самый волчий час.

— В четырех часах. Идут ходко о двуконь, похоже, сразу хотят на нас полезть.

— Жди, сейчас доложу фельдмаршалу. — Петька вошёл в коридор и потянулся, разгоняя сонную одурь.

Они уже столько времени сидели в Перекопе, что хоть волком вой. Но государь строго настрого приказал не соваться пока в Крым. До особого распоряжения. Вот и ждали они распоряжения, но, казалось, Пётр Фёдорович уже просто забыл про них. Петька уже и в отпуск успел съездить, и с дочкой, которая у него родилась понянькаться да второго ребенка Софье заделать. А они всё дальше Перекопа не ушли. Зато здесь лекари полковые настоящие лаборатории развернули, всё новые и новые правила вводя. Но, потерь от болезней практически не было, так что это была вынужденная мера и даже самые тупые солдаты начали это понимать.

Он зашёл в комнату, выполняющую роль кабинета, из которой сразу же можно было попасть в спальню. Перед дверью в спальню дежурил Александр Суворов. Услышав, как скрипнула дверь, он встрепенулся и протёр лицо.

— Что случилось? — спросил он, пытаясь проснуться.