Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого - Диана Гэблдон

– Я уж было решил, вчера вы показались такой хорошенькой из-за тусклого света. – Он любезно поцеловал ей ладонь. – Мало ли какую шутку может сыграть хмель. Это редкость, если женщина в сиянии солнца выглядит лучше, чем при луне.

Выдавив легкую улыбку, Брианна кое-как вытянула руку из его хватки.

– Благодарю. Кольцо еще у вас?

Сердце выпрыгивало из груди. Даже если он потерял кольцо или проиграл его в карты, Боннет еще может рассказать о нем – и о матери. И все же лучше бы кольцо выкупить… Всю прошлую ночь Брианну мучил страх, что это единственная вещь, которая осталась ей от матери. Конечно, это не так, если верить той газете, но все-таки…

– О, разумеется! Сама богиня Дану была со мной прошлой ночью – и, судя по всему, она меня не покинула.

Боннет одарил ее чарующей улыбкой.

– Я… я… вы его не продадите?

Брианна захватила все деньги, что у нее были, но она понятия не имела, сколько может стоить золотое кольцо.

– Зачем?

Прямой вопрос застал ее врасплох, и она не сразу нашлась с ответом.

– Оно… оно похоже на кольцо моей матери. Где вы его взяли?

В глазах Боннета мелькнуло странное выражение, хотя улыбка не пропала. Он предложил ей руку, намереваясь увлечь за собой в темный коридор. Брианна попятилась было, но капитан оказался быстрее и обхватил ее за талию.

– Хотите получить кольцо? Пройдемте, милая, в каюту, обсудим, сумеем ли мы договориться.

Оказавшись внутри, он налил бренди. Брианна едва пригубила напиток, а вот Боннет опрокинул в себя стакан и тут же наполнил его заново.

– Где, значит, где взял? – небрежно бросил он, когда Брианна повторила вопрос. – Ну… джентльмену не пристало сплетничать о своих любовных похождениях… Скажем так, это был подарок, – подмигнул он.

Улыбка словно намертво приклеилась к ее губам, единственный глоток бренди поднял в желудке бурю.

– Та леди, что подарила вам кольцо… Она в добром здравии?

Боннет удивленно разинул рот.

– Это плохая примета, – поспешила объяснить Брианна, – носить драгоценности… умерших.

– Разве? Надо же, не замечал… – Опустив стакан, он негромко рыгнул. – Впрочем, спешу заверить, что леди, подарившая мне кольцо, на момент нашего расставания была жива и здорова.

Буря в желудке Брианны несколько улеглась.

– О! Рада слышать. Так вы продадите кольцо?

Боннет откинулся на спинку кресла.

– Продать, значит… А что вы, сладкая моя, можете за него предложить?

– Пятнадцать фунтов стерлингов.

Боннет неторопливо поднялся. У Брианны застучало сердце. Он согласен! Неужели сейчас достанет кольцо?..

Вместо этого взял ее за руку и вытянул из кресла.

– Мне хватает денег, сладенькая. Скажи-ка лучше, волосы у тебя между ног такого же дивного цвета?

Брианна отскочила на несколько шагов и прижалась к дальней стене каюты.

– Вы неправильно меня поняли! Я вовсе не собиралась…

– Ты-то, может, и не собиралась, – ощерил он в усмешке зубы. – А вот я – вполне. Похоже, крошка, это ты меня неправильно поняла.

Он шагнул к ней. Она схватила со стола бутылку бренди и замахнулась. Боннет с легкостью увернулся, отобрал бутылку и вмазал раскрытой ладонью Брианне по лицу.

Ослепленная внезапной болью, она пошатнулась. Боннет схватил ее за плечи и поставил на колени; пальцы с силой зарылись ей в волосы, царапая кожу, и рывком заломили голову. Другой рукой он распутывал завязки на штанах. Довольно хрюкнув, он подался вперед.

– Поздоровайся с Леруа.

«Леруа» был необрезанным и немытым; от него разило застарелой мочой. К горлу подкатила тошнота, и Брианна отвернулась, однако Боннет резко повернул ее обратно, впиваясь пальцами в скальп.

– А теперь поцелуй нас хорошенько и приласкай своим миленьким язычком, – весело, даже игриво велел Боннет. Брианна пыталась вырваться, однако он с силой дернул за волосы, и от боли на глаза навернулись слезы.

Она покорно высунула язык.

– Неплохо, весьма неплохо, – одобрил Боннет. – Теперь открой ротик.

Он вдруг выпустил ее, и Брианна чуть не упала. Боннет с силой выкрутил ей ухо.

– Только попробуй укусить – я сломаю тебе нос. Ясно?

Он сунул ей в лицо здоровенный кулак. Потом вцепился в другое ухо и замер, сжимая голову меж ладоней.

Брианна старалась думать лишь о крови, текущей из разбитой губы, ее вкусе и запахе. Она словно воочию видела этот солоноватый вкус полированной меди, кругами вспыхивающий перед зажмуренными глазами.

Если ее сейчас вырвет, она задохнется. Задохнется, а он даже не заметит. Она умрет, а он по-прежнему будет толкаться ей в горло. Брианна цеплялась за его бедра, пытаясь отпихнуть, получить передышку…

Боннет же довольно мурлыкал под нос моряцкую песенку:

– И скоро в Ла-Манше измерим глубины, и тридцать пять лье – это путь наш домой…

Жесткие волоски кололи ей губы.

«Леруа» вдруг исчез. Боннет отпустил ее, и Брианна, потеряв равновесие, свалилась на четвереньки, задыхаясь и кашляя. Слюна была окрашена кровью, и Брианна сплевывала снова и снова, чтобы избавиться от мерзкого ощущения во рту. Губы распухли, пульсируя при каждом ударе сердца.

Боннет сгреб ее подмышки, вздернул и поцеловал, запихивая язык чуть ли не до самого горла. Одной рукой он придерживал ей затылок, не давая отвернуться. От него воняло бренди и гнилыми зубами. Вторая ладонь обшаривала и сжимала ягодицы.

– Мммм… – довольно выдохнул он. – Ну что, давай в постельку, а?

Брианна боднула его в лицо. Лоб врезался во что-то твердое. Боннет удивленно вскрикнул и отпустил ее. Брианна побежала, зацепившись юбкой за дверной засов; ткань громко треснула. Она бросилась в темный коридор и дернула на себя первую попавшуюся дверь.

За ней оказалось просторное помещение, где за длинным столом сидело человек двадцать. Было время ужина. На мужских лицах, обращенных в ее сторону, застыли самые разные выражения: от простого удивления до откровенной похоти. Брианна рванула мимо них в сторону камбуза, но кок незаметно подставил ей ногу, и она упала. Колени больно врезались в палубу. Ботинки слетели.

– Значит, любишь поиграть, милая? – весело шепнул Боннет.

Он поднял ее одним легким движением и развернул Брианну к себе лицом. Удар пришелся ему по носу; резвая струйка крови растекалась по верхней губе, окрашивая зубы, и крупными каплями падала с подбородка.

Впрочем, в бледно-зеленых глазах плескалось все то же веселье.

– Это хорошо, сладенькая. Леруа тоже любит игры. Правда, Леруа? – Он посмотрел вниз, и Брианна невольно проследила за его взглядом. Боннет был без штанов, и дрожащий от нетерпения «Леруа» терся о ее юбки.

Взяв Брианну под локоть, Боннет галантно поклонился и жестом указал в сторону каюты. Брианна оцепенело шагнула вперед, и Боннет последовал за ней, непринужденно показывая голые ягодицы экипажу.

– То, что случилось после… было не так ужасно. – Свой голос Брианна слышала со стороны, словно историю рассказывал кто-то другой. – Я… у меня больше не было сил бороться.

Он даже не потрудился ее раздеть, только сдернул шаль. Платье было скроено по обычному фасону: с низким квадратным вырезом, так что Боннет одним рывком спустил его вниз, и грудь сама выскочила из лифа.

Он принялся мять ее, пощипывать соски, потом толкнул Брианну на кровать.

Простыни были в пятнах, воняли духами и вином – но больше всего от них несло невыносимо тяжелым духом Боннета. Он задрал ей юбку, невозмутимо напевая под нос: «Прощайте, прощайте, испанские дамы. Прощай, черный бархат испанских ночей…»

Мысленно Брианна видела, как отпихивает его, спрыгивает с кровати и несется к двери, чайкой взлетает по темным ступенькам и мчится по тертой палубе к свободе. Она чувствовала деревянные доски под босыми ступнями и яркое солнце, слепившее глаза… Почти чувствовала. А на самом деле лежала в темной каюте, застыв деревянной статуей и задыхаясь от вкуса крови.

Боннет просунул руку ей между бедер, и Брианна ожила, в панике забилась. Однако тот, даже не сбившись с ритма песни, грубо раздвинул ей ноги и, встав на колени, пристроился между ними. Он не стал раздеваться до конца, и бледный «Леруа» выглядывал из-под длинной рубашки.

На секунду Боннет заткнулся, чтобы плюнуть в ладонь и тщательно растереть слюну между бедер Брианны, после чего приступил к делу. Одной рукой тиская ей грудь, другой он помог Леруа найти правильный путь, похвалив мимоходом «уютную норку», и дал себе волю.

Это длилось две минуты, может быть, три. А потом все закончилось, и Боннет рухнул на нее, мокрый от пота. Он по-прежнему мял ей грудь; светлые волосы рассыпались по ее щеке, влажное дыхание жгло шею. Впрочем, он хотя бы больше не пел.

Несколько бесконечных минут Брианна лежала, устремив взгляд в потолок, где плясали солнечные пятна от бликов на воде. Наконец Боннет вздохнул и неторопливо перекатился на бок. Он задумчиво почесал волосатое бедро.