Две сестры. Честь рода - Елена Малиновская

Я невольно вспомнила Гилберта, поступившего с Габриэль подобным же образом, и недовольно скривилась. Н-да, стоит отметить, дурное поведение заразительно. Уж кто-кто, а приятель всегда казался мне достаточно отважным, чтобы все спорные вопросы выяснять лично. Ан нет, и он не рискнул лицом к лицу объясниться с обманутой подругой, которую все уже прочили ему в невесты.

– Хлоя, ты в порядке? – встревоженно спросил Лукас, так и не дождавшись от меня какой-либо реакции на его заявление. – Ты вообще слышала, что я сказал?

– Прости. – Я страдальчески вздохнула: – Я устала с дороги. Тем более последние дни были такими… суетными, что ли. В голове все перемешалось. Да что там, мне до сих пор кажется, что я еще в Аерни.

– Я понимаю, – прохладно произнес Лукас, видимо, несколько расстроившись оттого, что я не желаю шумно радоваться его словам и прозрачным намекам на наше совместное будущее. Встал с подлокотника кресла и вежливо наклонил голову. – Что же, тебе надо отдохнуть. Не буду в таком случае мешать.

Наверное, мне стоило остановить его, изобразить счастье на лице и сказать, что очень ценю все сделанное для моей семьи. Ведь Лукас не только устроил наш с Анной переезд, но и помог Вильгельму избежать заслуженного наказания. Понятия не имею, в какой из уголков Итаррии отправился мой сводный брат. Слышать о нем больше не желаю! К тому же Лукас, вняв моей отчаянной мольбе, уничтожил загадочную хижину, хранившую в себе секреты моей матушки.

От последней мысли я досадливо поморщилась и все-таки окликнула Лукаса, уже собравшегося уходить, но замявшегося на пороге:

– Постой!

– Да? – Лукас тотчас же обернулся, и я усмехнулась.

Поди, специально медлил, ожидая, что я устыжусь своего отстраненного поведения, осознаю свою ошибку и поспешу извиниться. Нет, какой же он все-таки мальчишка! Даже не верится, что он в любой момент может обратиться в самого настоящего дракона.

– Спасибо, – максимально искренне сказала я и прижала ладони к груди. – Не представляю, что бы я без тебя делала!

– Да ладно! – Лукас сразу же довольно заулыбался, словно кот, объевшийся сметаной. – Не стоит благодарностей, Хлоя.

После чего вновь поклонился, на сей раз с куда большим радушием, и все-таки вышел из гостиной. Спустя пару секунд до меня донесся звон колокольчика на входной двери, доказывающий, что Лукас покинул дом.

Я медленно поднялась из кресла. Где-то недалеко слышался голос Герды, видимо, она показывала Анне ее комнату. Что же, не буду им мешать. К тому же, что скрывать, в последнее время я старалась как можно меньше времени проводить в обществе сестры. Да, понимаю, что это неправильно и наверняка обижает ее, но все же. Мне необходимо привыкнуть к тому, что моя сестра – не маленький наивный ребенок, каким кажется при первом знакомстве.

Лестница, ведущая на второй этаж, негромко скрипела под моими шагами. Я добралась до своей спальни, кинула тоскливый взгляд на несколько чемоданов, поставленных около трюмо. Нет, сегодня я явно не способна на подвиг. Оставлю разбор вещей на завтра.

Решив так, я со стоном блаженства прямо в одежде рухнула на застеленную кровать. Несколько минут лежала, глядя в потолок, затем заволновалась. Вернулось то чувство, которое частенько досаждало мне в доме прабабушки. Мне опять начало казаться, будто за мной кто-то наблюдает.

Я повернула голову и посмотрела на трюмо. Оно стояло таким образом, что в зеркале отражалась вся комната. Наверное, в этом и крылась причина моего беспокойства. Со мной в комнате словно присутствовала еще одна девушка, которая так же лежала на кровати и исподволь посматривала в мою сторону.

С приглушенным вздохом я встала, сдернула с кровати покрывало и накинула его на зеркало. Сразу же стало легче. Ушло давящее ощущение чужого внимательного взгляда.

– Нервы мне надо лечить, – негромко пожаловалась я. – Странно, что с такой жизнью и постоянными приключениями я еще заикаться не начала. Вечно то проклятья, то демоны, то одержимые.

И резко замолчала, прислушавшись. В комнате словно кто-то кашлянул, сдерживая сухой смешок. Послышалось, или этот звук прозвучал на самом деле?

– Точно нервы лечить надо, – ворчливо повторила я через неполную минуту, когда ветер за окном взвыл особенно яростно, бросив в стекло целую пригоршню мокрых листьев.

Впрочем, желание немного подремать с дороги уже исчезло, словно и не было никогда. Немного подумав, я подошла к багажу и открыла один из чемоданов наугад.

К моему удивлению, сверху аккуратных стопок с бельем лежала книга, обложка которой была украшена до боли знакомой мне звездой, выполненной из тончайших и очень острых игл. При взгляде на них мой указательный палец заранее налился тягучей болью, словно предчувствуя неминуемый укол.

– Странно, – пробормотала я и осторожно взяла неожиданную находку в руки, постаравшись при этом не задеть шипы. – Что она здесь делает?

Коллекцию книг прабабушки, посвященную способам борьбы с демонами и другими практическими советами по экзорцизму, я решила пока оставить в имении. Все равно открыть эти тома сможет лишь человек, принадлежащий к роду Этвуд, а я, насколько мне известно, являюсь последним его представителем. У нас и без того набиралось достаточно багажа, поэтому я решила послать за книгами позже, когда хоть немного обживусь на новом месте. Поэтому я так сильно удивилась, увидев в чемодане книгу. Откуда она здесь взялась? Вещи собирала я сама, к тому же несколько раз перепроверяла, не забыла ли чего, вот и была совершенно уверена, что не брала с собой ничего подобного.

Кожаный переплет приятно грел пальцы, словно книга была живым созданием. Я в последний раз взглянула на безжалостные шипы, которые надежно защищали от посторонних глаз знания, скрытые под обложкой, и торопливо положила книгу обратно в чемодан. Закрыла его и неполную минуту просто сидела, глядя на свои сумки. Понятия не имею, чего я ждала. Как будто боялась, что книга каким-нибудь образом сможет выбраться из чемодана. Но все-таки очень интересно, кто и зачем подложил ее в мои вещи?

«Быть может, стоит открыть ее? – неуверенно предложил внутренний голос. – Вдруг в ней скрыто какое-нибудь важное послание?»

Я недовольно мотнула головой. Знать не желаю, о чем эта проклятая книга! И тем более не хочу, чтобы меня впутали в очередную историю с семейными тайнами и демонами! В конце концов, неужели я не заслужила спокойной жизни?

Решив так, я встала и принялась ходить по комнате, изредка косясь в сторону чемоданов. Любопытство грызло меня все сильнее и сильнее. Хотелось бы знать, кто, зачем и для чего залез в мои вещи. Поневоле подумаешь: не послала ли мне привет из мира теней давно усопшая прабабушка? Кому, как не ей, знать содержимое каждой своей книги.

– Это просто смешно! – наконец, зло выдохнула я. Развернулась и отправилась к чемодану. Резко откинула его крышку, взяла в руки книгу и решительно уколола палец одной из игл. Все это я проделала с небывалой скоростью, боясь малейшего промедления. Иначе неминуемо бы вновь погрязла в пучине сомнений и неуверенности.

Тихое «ой», и книга послушно открылась передо мной, взяв свою незыблемую дань в пару капель крови. Я невоспитанно засунула пострадавший палец в рот, другой рукой при этом судорожно листая страницы, бегло просматривая каждую из них. Затем остановилась и принялась читать более внимательно, чувствуя, как при этом изумленно поднимаются мои брови.

Нет, эта книга не была посвящена демонам. Скорее, это был чей-то личный дневник. Более того, судя по прыгающему почерку, его вела не моя прабабушка. Нейна Элиза Этвуд, принадлежавшая к дворянству и имевшая превосходное образование, никогда в жизни не сделала бы столько ошибок в простейших словах и точно не стала бы использовать выражения, свойственные людям третьего сословия. Поэтому создавалось такое впечатление, что писала его женщина, почти не обученная грамоте. Но почему тогда эти записи оказались в коллекции моей прабабушки? И почему она решила спрятать их, воспользовавшись привычной защитой? Неужели сочла такими же важными, как книги по экзорцизму, которые посчитали бы за честь получить в собственность великое множество превосходных магов? Но я пока не понимала, в чем же заключается их ценность. Рецепты домашних заготовок, приметы на погоду и обязательные уточнения, сбылись ли они, неуклюжие рисунки на полях, сделанные явно от скуки.

Наконец, я пролистала дневник до последней страницы и вдруг замерла, глядя на нее. Запись на ней была сделана явно позже остальных. Почерк был тот же, но уже не прыгал пьяно по строчкам, а в словах почти не осталось ошибок.

«Хлоя, если ты читаешь это, значит, твоя прабабка выполнила обещание и передала мой дневник тебе, – гласила она. – Я понимаю, что была отвратительной матерью и не дала тебе той любви, которую ты заслуживаешь. Но если бы ты только знала, как сильно я боялась за твою жизнь! Служение Альтису требует постоянных жертв. И чем дороже лично тебе эта жертва, тем больше силы он даст. Ты всегда была самым дорогим в моей жизни. Если бы я показала свои чувства к тебе, то рано или поздно, но меня бы поставили перед чудовищным выбором. Тем самым, который некогда совершил твой отец. И совершил отнюдь не в твою пользу. Я слабая женщина, падкая на соблазны и обещания. Боюсь, я бы не удержалась перед искушением и сулимыми выгодами. Поэтому я так усердно притворялась, будто совершенно равнодушна к собственной дочери. И если ты до сих пор жива, то я свою роль отыграла с честью. Помни, девочка моя, я всегда любила тебя и буду любить даже в царстве теней. И прости свою неразумную мать за то, что некогда ей пришлось пойти на сделку ради спасения твоей жизни. Знаешь, тогда я думала, что в этом нет ничего страшного, главное, больше никогда и ни за что не вступать в переговоры с Альтисом. Но не учла того обстоятельства, что стоит дать хоть раз слабину, как ты останешься в объятиях тьмы навечно».