Исповедь социопата. Жить, не глядя в глаза - М. Томас

Я редко нарушаю правила, но очень люблю их изменять. У мормонов действуют довольно строгие диетические ограничения. Например, мормон не имеет права курить табак, пить алкоголь и кофе. Я пью зеленый чай и диетическую кока-колу, и это, конечно, нарушение предписаний, но я довольно своеобразно оправдываю его. Вообще религия мормонов (в том, что касается кофе) запрещает «горячие напитки», а холодная кола, хотя и содержит кофеин, к горячим не относится. В то время, как отцы нашей Церкви создавали список ограничений, холодного зеленого чая в продаже не было, поэтому они не могли включить его в список. Как следствие, я стала настоящим кофеманом.

Запрещение добрачных половых связей влияет на членов общины в гораздо большей степени, но и его можно толковать двояко. Мне говорили, что поколение наших дедушек и бабушек проводило эту черту у традиционного «полового сношения» и люди держались возле или наступали на нее. Отец однажды рассказывал, как священник наставлял молодых людей: «Если удержу нет, делайте минет». Правда, теперь он отрицает, что говорил это. Сейчас захлопнулась и эта лазейка: Церковь запрещает половые отношения в самом широком смысле. При таком неопределенном толковании священники предлагают пастве самой интерпретировать указания, что я и делаю. Я наслаждаюсь сексом, не нарушая, как мне кажется, церковных предписаний, как это делает поэт, предпочитая сонет свободному стихосложению.

От мормонов ожидают, что они будут платить определенную часть излишков Церкви в виде десятины, но и это правило можно толковать по-разному. Я рассматриваю его как требование платить налоги. Я плачу, но при этом пользуюсь всеми легальными способами их минимизировать. В самом деле, я никогда не обращала особого внимания на действия и утверждения Церкви и на их обоснования.

Для меня принадлежность к Церкви имеет смысл не столько из чувства нравственной убежденности в ее правоте, сколько из ощущения и понимания целесообразности. Действительно, я знаю, что нет никаких эмпирических доказательств бытия или небытия Творца. Я просто действую так, как будто знаю и одновременно верю. Если церковное учение, согласно которому я жила, верно, то я поступила мудро, обеспечив себе вечную будущую жизнь. Если же оно неверно, то я мудро распорядилась нынешней жизнью, а придерживаясь разумного морального кодекса, стараюсь не портить неопределенное будущее. Я воспринимаю веру как фундамент жизни, инфраструктуру, на которой строю жизнь, дарящую мне разнообразные удовольствия и истинную радость.

Но даже без религиозного или этического кодекса разумные и успешные социопаты в конце концов начинают использовать свою силу и влияние во благо людей. Социопаты неспособны, конечно, добровольно закрыть глаза на слабости окружающих, которые можно использовать, но делают это не только с разрушительной, но и с созидательной целью. Иногда стремление эксплуатировать слабости людей и манипулировать ими может сделать уязвимым и самого социопата – например если ухудшится репутация или сформируется почти наркотическая зависимость от асоциального поведения. Умение подавлять естественные побуждения помогает социопатам выйти из изоляции и завязать долговременные содержательные отношения. Умные социопаты, стремящиеся к власти, понимают: самая великая власть, какой они могут добиться, – это власть над собой.

Глава 6

Святые, шпионы и серийные убийцы

Недавно я побывала в Новой Зеландии и узнала, что это страна с богатой и разнообразной экосистемой. До появления людей ее населяли почти исключительно птицы. Они занимали все ниши пищевой цепи и были представлены массой видов – от крошечных бескрылых созданий до огромных хищников, способных унести добычу весом в сотни фунтов. Миллионы лет птицы доминировали в безлюдном, лишенном млекопитающих мире, во вселенной, наполненной перьями, клювами и когтями и не знавшей более высоких форм жизни. По ходу эволюции птицы приобрели массу способностей и средств защиты, оптимальных для среды обитания.

Но в XIII в., когда европейцы были заняты Крестовыми походами, полинезийские первопроходцы появились на островах и привезли с собой крыс. Вместо перьев у них был мех, вместо клюва – зубы, а вместо устрашающих когтей – крошечные лапки. Защитные механизмы, приспособленные для обороны от других птиц, оказались совершенно бесполезны в борьбе с крысами. Раньше маленькие бескрылые птички, чувствуя опасность, застывали на месте, чтобы не привлекать внимание парящих над ними хищников. Естественно, то же они делали, встретившись с крысами. Но превосходный в привычных условиях механизм оказался неэффективным в пассивной борьбе за жизнь с крысами, охотно поедавшими застывших птичек.

Птичек, никогда не встречавшихся ни с людьми, ни с крысами, называют непугаными. Они меня просто очаровали. Живя в своей нравственной вселенной, как в раю, они наслаждались мирной жизнью, пока не стали жертвами коварных пришельцев, воспользовавшихся их относительной невинностью.

Мне часто приходит в голову, что жизнь порой сталкивает меня с непугаными людьми. Их наивность обусловлена тем, что они никогда не встречались с подобными мне экземплярами рода человеческого. Социопаты видят то, что недоступно другим, так как связывают с миром и людьми особые ожидания и надежды. В то время как вы или такие, как вы, с помощью эмоциональных уловок отвлекаете людей от неприятных истин, социопаты не отвлекаются. Мы как крысы на острове, населенном птицами.

Я никогда не отождествляла себя с маленькой птичкой, загнанной в ловушку страхом и инстинктивной пассивностью жертвы обстоятельств, широко раскрывшей остекленевшие от ужаса глаза. Я никогда не тосковала по раю на земле и по доброй воле в отношениях между людьми. Я крыса, и я воспользуюсь любой возможностью, не испытывая жалости и не ища оправданий. В мире много таких, как я.

С самыми аморальными людьми я столкнулась на юридическом факультете – это крысы, играющие по правилам системы, не обращающие никакого внимания на других. Они делали это с такой тщательностью, что ставили в тупик даже меня. Каждое предстоявшее событие, каждую встречу они расчетливо использовали к своей выгоде, пусть даже речь шла о такой мелочи, как более вкусный завтрак. Создавалось впечатление, будто многие морально готовы совершать массовые убийства, воровать и причинять реальные разрушения, что они делали бы это при благоприятных условиях. Я не знаю, скольким был поставлен диагноз «социопатия», но клинические исследования и мой личный опыт подсказывают: концентрация социопатов на нашем факультете превышала таковую в общей человеческой популяции. Были, правда, и очень интересные люди, далеко не такие опасные. Социопаты не могут быть фанатиками своего дела; нас не интересуют вещи, не касающиеся нас напрямую.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});