Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке (СИ) - Шелудяков Вадим

"Помогай тем, кто нуждается в помощи". — Ох и проклянёшь ты меня за этот пункт. Но это проблема решаемая.

"Не сквернословь. Не проклинай. Не клевещи". — Вот так-то, теперь даже не проклянёшь.

"Не лги, говори только правду". — Это был самый жестокий пункт. Мне тебя честное слово — жалко. Но я его всё же оставлю. Буду плакать над твоей незавидной судьбой, особенно в сочетании с пунктом про запрет измен. Но пункт оставлю.

По расширенным от ужаса глазам обездвиженных и обеззвученных разбойников я понимаю, что они сейчас готовы пойти к властям и покаяться во всех своих грехах, чтоб их быстрее повесили и весь этот кошмар побыстрее закончился. Нет, ребятки, так дело не пойдёт:

"Вы не будете делать чего бы то ни было, что может привести вас к смерти. В том числе рассказывать о своих преступлениях, совершенных до сего дня".

Думаете это всё и на этом список ваших страданий закончен? А вот и нет.

"Вы осознаёте, что ваши прошлые мысли, слова и дела привели вас к текущему вашему состоянию и сейчас вы засеваете семена, которые прорастут в будущем. Поэтому полностью отказываетесь от всего вредного и занимаетесь тем, что делает вас добрее, умнее, спокойнее, честнее, мужественнее".

"Вы каждый день будете осознавать, что смерть может прийти к вам раньше, чем наступит утро следующего дня. Поэтому вы будете стараться прожить каждый день так, чтоб оставить о себе у окружающих самую добрую память".

Всё, приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Высшая мера социальной защиты в самом наигуманнейшем виде приведена в исполнение.

Теперь ставлю на ауру всех троих метку, чтоб можно было их периодически находить и проверять, как складывается их судьба. Всё же мы в ответе за тех, кого приручили. Даже таким изуверским способом.

Наконец кидаю на грудь каждому по десять золотых и снимаю обездвиживание. Десять золотых — зарплата за пару месяцев для очень квалифицированного работника, так что бывшие разбойники крайне удивлены моей невероятной щедростью, хоть ни благодарности ко мне, ни оптимизма в отношении собственного будущего у них не прибавилось ни на грош. По стариковски кряхтя, они поднимаются на ноги. В глазах — полная безнадёга. Пока я думаю, не запретить ли им ещё и предаваться унынию, они улавливают тень моей мысли и срываются с места. Ну, не хотят — пусть ходят грустными… А ведь они даже спасибо не сказали, что я их не заставил пять раз в день молиться… кому-нибудь. Эх, неблагодарные. Со следующими уж точно не забуду, включу этот пункт.

***

С некоторым сожалением, разрушаю и выбрасываю артефакт, который так эффективно вырубил всех нападавших. Повторно я его применить на разумных не рискну, поскольку следующий раз кто-нибудь из обрабатываемых таки может догнать свой инсульт. Всё же принцип, который я в него заложил был "на грани" допустимого: у всех людей, попавших в зону поражения, кроме обозначенных для артефакта как "свои", артериальное давление почти мгновенно упало в два с половиной раза. Ничего умнее из нелетальных способов воздействия мне ночью в голову не пришло. Но теперь следовало озаботиться чем-то более безопасным. Хотя сама идея получать эффект опосредствованно, оказалась более чем продуктивной. Осталось только найти "поставщика экспериментальных данных" и создать приборы, для их обработки…

----

[1] паноптикум — сборище чего-то невероятного, жуткого

[2] НИОКР, научно-исследовательские и опытно-конструкторская работы — совокупность работ, целью которых является получение новых знаний либо разработка новой технологии или изделия

Глава 22. О том, что лучшее подтверждение слов — своевременная оплата счетов

Год 410 от воцарения династии Алантаров, начало декабря

Место действия: Гренудия, столичный город Ограс

Путь до Ограса, включающий в себя заезды на рынки Мреля и Коура, был далёк от прямого, но не сказать, чтоб слишком долгим. Ни в одном из городов я не задержался дольше, чем на сутки, так что вся дорога заняла в итоге около четырёх недель. Можно было бы доехать и быстрее, но у меня слишком сильно включился творческий процесс, так что временами я зависал по пол дня в комнате на постоялом дворе, продумывая, как дальше жить. И чем больше думал, тем острее понимал, что у меня есть мечта. И мечта это сансарическая настолько, что грозит люлями от Учителя лишь за то, что посмела появиться. Но, с тех пор, как она была осознана, отказываться от её осуществления я был не готов совершенно. Мне нужен доступ к научным интернет-библиотекам моего прошлого места воплощения. И если кто думает, что уж эта-то задача точно не реализуемая, то тут как раз всё наоборот. Теоретически, разумеется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Опытный сибирский или индейский шаман вполне способен, оседлав духа-союзника, забраться в иные миры. Чем я хуже? Отсутствие тысячелетней традиции таких путешествий компенсируется тысячеголовой армией астральных торчков, готовых на всё ради порции очередной дозы. Найти подходящего "скакуна" и втолковать ему, чего от него хочу, оказалось гораздо проще, чем я даже смел надеяться. Только миров оказалось очень-очень много и найти нужный гораздо сложнее, чем казалось. Пока я добирался до Ограса, "мои скакуны" радостно носили меня в самые разные Вселенные, я видел вблизи десятки миров. Только все они были совершенно бесполезны для моих целей, поскольку были либо отсталыми, либо магическими. Позаимствовать что-то из параллельного мира кроме информации оказалось совершенно невозможно, а полезной информации не находилось. Эльм в параллельный мир не протаскивался, так что переток энергии из одной вселенной в другую мне был не доступен. Надо искать населённый людьми технически развитый мир без магии. Мой прошлый мир подходил по всем параметрам идеально. Но он пока не находился, а времени такие поиски требовали слишком много…

***

Декабрь в Гренудии считался самым холодным месяцем года, что у человека, промышлявшего разбоем в Гималаях и работавшего на проектах в Сибири, Заполярье и Дальнем Востоке может вызвать исключительно добрую улыбку: тут даже до нуля по Цельсию температура никогда не опускалась. Не зима, а одна насмешка! Когда я въехал в столицу, в моем рюкзачке лежало больше двадцати пяти тысяч золотых. Почти вся эта сумма была монетами номиналом в десять золотых каждая, так что занимала не слишком большой объем, в отличие от веса, который без плетения облегчения был совершенно неподъемный. Остановился, как и большинство не бедствующих аристократов, в гостинице "Золотая чаша", удачно расположенной недалеко от Академии. Сразу же по приезду забежал в банк, где озадачил клерка открытием счёта и внесением громадной суммы наличными. От весьма молодого человека такого он никак не ожидал, но всё же сразу перевёл меня в столь милый сердцу статус особо важных клиентов. И обслужил с максимально возможной скоростью.

Мне осталось только метнуться до Академии, чтоб через подвернувшуюся служанку передать письмо для сестры. Встречу Лаюше я назначил всё в той же "Золотой чаше" на следующий день в любое удобное ей время, так как планировал весь день не выползать из номера, придаваясь мизантропии и затворничеству. Перед тем как закрыться от внешнего мира, предупредил гостиничную прислугу, что ко мне можно стучаться только если придёт мерла Лайа Рислент. Во всех остальных случаях меня ни для кого нет. После этого я наконец, впервые не пойми за сколько дней, смог помедитировать с комфортом.

***

Во внетелесном состоянии первым делом отправился в Страфарр, где продолжались попытки дрессировки Роя. Он, паразит такой, не спал, а обнимался в беседке с Ореей. Это дело пора пресекать, поэтому, пылая коварными планами, я метнулся в Драфур. Не, мои внетелесные полёты — это чит-код уровня бога, не иначе. Сейчас моей целью была прорицательница Бинелла Ннага, которую так опрометчиво сдала эйра Лорейн. Я твердо решил ее найти и разобраться, как она получает информацию. А также выяснить, можно ли через этот же канал начать прокачивать дезинформацию и прочий информационный шум.