Единственная сверхдержава - Анатолий Уткин

Возглавляемый Дж. Кеннеди круг политиков на рубеже 1962 – 1963 годов как бы открыл для себя тот все усложняющийся мир, в котором прямолинейные силовые действия могут дать необратимые негативные результаты. Пройдя через период самоуверенности и силовой дипломатии, он обрел опыт и публично усомнился в универсальном значении американского образа жизни для митра, где большинство населения «не являются белыми... не являются христианами... и ничего не знают о системе свободного предпринимательства или подлинном юридическом процессе»*. На своей последней пресс-конференции президент проявил понимание сложности осуществления опеки над огромными территориями развивающихся стран: «Эти страны бедны, они настроены националистически, они горды, они во многих случаях радикально настроены. Я не думаю, чтобы угрозы, исходящие с Капитолийского холма, приносили те результаты, на которые мы часто надеемся... Я думаю, что это очень опасный, лишенный равновесия митр. Я думаю, что мы должны сосуществовать с ним»*

Одним из наиболее важных выводов из Карибского кризиса было осознание опасности распространения ядерного оружия. В начале 60-х годов ядерным оружием обладали четыре державы – СССР, США, Англия и Франция, на подходе к ядерному порогу находилась КНР. Дальнейшее распространение ядерного оружия сужало зону действия Вашингтона, с одной стороны, и грозило возможностью превращения обычных конфликтов в ядерные – с другой США приложили в 1962 г. значительные усилия, чтобы замедлить развитие ядерных программ Англии и Франции, тех союзников, на которых Вашингтон мог оказать давление. Дж. Кеннеди увидел еще одну особенность ядерного века: распространение ядерного оружия грозило подорвать исключительное положение самих США в этой области.

5. Первая проигранная война

В 60-х годах западноевропейский сепаратизм только зарождался, американские союзы были крепки, стратегический арсенал – на невиданной высоте. Самую большую проблему представлял в тот период процесс развития «третьего мира», эволюция недавно освободившихся стран, радикализация обстановки в Азии, Африке и Латинской Америке. Становление новых, государств были приняты за некую опасность, за отход от естественного порядка вещей. Активное противодействие неугодным процессам началось у американцев с вовлечения в чрезвычайно удаленный от США Лаос, о котором А. Шлезингер сказал, что «если это и не кинжал, направленный в сердце Канзаса, то все же это ворота в Юго-Восточную Азию»*.

Впоследствии расследование, проведенное конгрессом США, и разоблачения журналистов показали, что превращение мирного Лаоса в «бастион свободного мира» на деле отдавало его территорию в руки Центрального разведывательного управления США. Бюрократический аппарат и даже местная авиалиния во второй половине 50-х годов содержались за счет ЦРУ. К моменту вступления Дж. Кеннеди в должность президента ЦРУ посредством субсидируемой им армии Фуми Носавана стремилось ликвидировать нейтралистские элементы в стране. Администрация Дж. Кеннеди постаралась найти американское решение проблем развития этой страны.

В мае 1961 г. президент Кеннеди решил довести понимание важности Лаоса как форпоста Америки в Юго-Восточной Азии до сознания широкой американской общественности. «Безопасность всей Юго-Восточной Азии будет поставлена под угрозу, если Лаос потеряет свою независимость. Его безопасность связана с безопасностью всех нас. Я знаю, что каждый американец хотел бы, чтобы его страна выполняла свои обязательства»*. Дж. Кеннеди использовал созданную в стране на протяжении предшествующих полутора десятилетий атмосферу согласия «заплатить цену» за мировое влияние, даже если предстояло вмешательство в дела самых отдаленных стран с совсем непохожей на американскую культурой. Как показало будущее, «вторжение» в проблемы Юго-Восточной Азии стало дорогостоящей авантюрой.

После возвращения из Индокитая вице-президент Л. Джонсом в 1961 году сообщил президенту следующее. «Судьба Юго-Восточной Азии определяется здесь. Нам нужно решить, должны ли мы помогать этим странам до пределов наших возможностей или ««выбросить полотенце», оставить этот .регион и отойти на наши оборонительные линии к Сан-Франциско, вернуться к концепции «крепость Америка»*. Выводы Л. Джонсона о необходимости укреплять именно дальние рубежи поддержали люди из окружения президента Кеннеди. Хотя очевидным было, что опорой США в Азии являются базы в Японии, на Окинаве, Тайване и Филиппинах, руководство США посчитало невозможным для своего престижа допустить поражение Нго Дин Дьема в Южном Вьетнаме.

Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе совета национальной безопасности говорилось: «Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США»*. Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к подрыву национального самосознания американского народа и веры в США союзников – высокомерие здесь достигло своего пика. Такая посылка привела к нелепой и страшной в своей трагичности ситуации: вдали от американских берегов Соединенные Штаты сконцентрировали почти все, что могли, стремясь к самоубийственной цели – «ни за что не уступить», хотя отступление в данном случае означало лишь признание за вьетнамским народом того права, которое американцы считают первым и самым священным для себя, – права самоопределения.

На ранней стадии конфликта во Вьетнаме, когда взвешивалось, во что обойдется для США участие в нем, цифры не казались имперским политикам внушительными. Госсекретарь Раск подсчитал, что для подавления освободительного движения в Греции пришлось потратить 50 тыс. долл. на каждого партизана. Во Вьетнаме, заявил госсекретарь, «ради достижения победы следует израсходовать любую сумму денег». В ноябре 1964 г., на относительно еще ранней стадии войны, У. Роcтоу писал: «На этом этапе истории мы являемся величайшей державой в мире – если будем вести себя как величайшая мировая держава». В 1965 г. Р. Макнамара указал объединенному комитету начальников штабов, что при планировании операций не следует думать об экономии, что «суммы на Вьетнам неограниченны. Ни при каких обстоятельствах отсутствие денег не должно быть препятствием»*.

Впоследствии президент Л. Джонсон полностью разделит эти взгляды: «Самое процветающее общество на земле может позволить себе расходовать сколько угодно»*. При Кеннеди США сделали первые шаги по пути военного вовлечения США во Вьетнам. Полномасштабным становится оно при Джонсоне. Представители военно-воздушных сил заверяли, что месяц интенсивных бомбардировок территории ДРВ приведет к победе. Советник по национальной безопасности М. Банди пришел к выводу, что достаточно будет трех месяцев бомбардировок. 2 марта 1965 г. американские бомбардировщики нанесли удар по плотинам в Демократической Республике Вьетнам. На традиционных встречах по вторникам со своими главными помощниками президент Л. Джонсон лично определял цели для бомбардировочной авиации.

Американская сторона игнорировала попытки решения конфликта мирным путем. Летом 1964 г. с обращением о созыве международной конференции по Вьетнаму выступили СССР, ДРВ, КНР, Франция, Лаос, Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама и генеральный секретарь ООН У Тан. В ответ американцы увеличили контингент своих войск с 16 до 21 тыс. Дальнейшее увеличение уже могло быть квалифицировано как ведение войны, а не просто «посылка советников». В августе 1964 г., воспользовавшись сфабрикованным предлогом, имевшим якобы место неспровоцированным нападением северовьетнамцев в Тонкинском заливе на американские корабли, президент Л. Джонсон получил от конгресса «карт-бланш» на эскалацию военных действий во Вьетнаме*. Конгресс давал главе исполнительной власти полномочия предпринять «все необходимые меры» для «отражения любого вооруженного нападения» на американские вооруженные силы. Так называемая тонкинская резолюция единогласно была принята в палате представителей (за нее проголосовали 416 членов палаты, голосов против не было). В сенате за резолюцию было подано 88 голосов, против – два. Путь к эскалации был открыт. Аргументы просты: если США потерпят поражение во Вьетнаме, то начнется быстрый упадок американского влияния в мире, дезинтеграция сферы влияния, что грозит появлением множества «вьетнамов» на периферии американской зоны*. По словам У. Ростоу, «если мы не сокрушим противника здесь, то вскоре будем вынуждены встретиться с ним в Таиланде, Венесуэле и других местах»*.