Вохштерн - Антон Клеттин

поинтересовался:

— Чего от меня хочет этот проходимец? Решил, после случившегося, хозяина поменять? Быстро же он сориентировался, ничего не скажешь.

— Не совсем. — Я улыбнулся, и без спроса опустился на один из ближайших стульев. — Только, — я замялся, не зная, как бы поточнее сформулировать свою просьбу, — не могли бы вы отослать охрану? Разговор нам предстоит серьезный, и, если о нем узнают те, кому нельзя доверять… Последствия для них будут печальными. Я не могу себе позволить так сильно рисковать. Особенно… Особенно в сложившейся ситуации.

К чести бургомистра, тот не стал делать опрометчивых поступков и лишь внимательно посмотрел в мою сторону, будто пытался что-то прочитать по моему лицу. А после недолгой паузы поинтересовался:

— Ты не можешь?

По одной только этой фразе, я понял, что имею дело с опытным политиком. В одно только «ты» он вложил целую массу разных смыслов. Тут были и легкая насмешка, и недоверие, и толика удивления. Короче говоря, умел господин Барог общаться с людьми, умел. И сейчас это продемонстрировал.

Наверное, происходи наше общение, когда только-только после моего попадания на Риэл, мне бы не удалось догадаться о всей подоплеке, что скрывалась за такой простой фразой. Но, я был уже калач тертый, пообщавшийся с сильными мира сего, поэтому понял все правильно. Бургомистр, если можно так выразиться, проверял мою политическую компетентность. И от того что и как я отвечу, будет зависеть весь наш дальнейший разговор.

— Ну да. — Я вновь растянул губы в улыбке. — Не сам же по себе Арн приехал в Вохштерн.

— Его обыскали? — Поинтересовался хозяин дома у одетого в ливрею громилы, что так и продолжал маячить где-то у меня за спиной.

— Да, господин. — Ответил слуга. — При вашем госте были шпага и стилет. Больше ничего.

— Хорошо. Проследи за тем, чтобы нам не мешали.

— Слушаюсь, господин.

Сзади раздались тяжелые шаги, хлопнула дверь, и наступила тишина.

— Ну вот, мы с тобой одни…

— Талек. — Представился я. — Зови меня Талек.

— Так что ты хотел мне сообщить, Талек? — Ничуть не обиделся на панибратство с моей стороны хозяин дома.

— А тем, кто спрятался тоже доверяешь? — Показал я на две тяжелые портьеры, за которыми заклинание сканирования показало две точки.

— Да. — Внешне очень спокойно ответил мой собеседник. Хотя, я и заметил, как слегка дернулся уголок его рта.

— Ну вот и ладушки. — Не стал я больше нагнетать обстановку и перешел к сути своего визита. — Как ты знаешь, Барог, этой ночью случилось кое-что неприятное…

— Неприятное? — Все же не сдержавшись, зло оскалился бургомистр. — Несколько сотен трупов, это ты называешь неприятным?

— Неприятно не то, что эти трупы появились. Это как раз таки вполне закономерно. Неприятно другое — последствия для города. Ты вообще себе представляешь, к чему может привести сложившаяся ситуация?

— Естественно, представляю.

— И что, неужели ты так и оставишь все на самотек? Какие действия были тобой предприняты, после того как ты узнал о случившемся?

Я говорил резко и требовательно. Будто имел право так разговаривать с бургомистром. И он, поддавшись моему давлению начал оправдываться:

— Я… Я хотел… Я сделал… — А после, наверное, поняв как глупо выглядят его оправдания, резко вызверился на меня: — Да что ты себе позволяешь? Кто ты такой, чтобы разговаривать со мною в таком тоне?

— Я тот, кто может помочь тебе стать почти единовластным хозяином тут, в Вохштерне.

— Почти? — Сразу же ухватил главное бургомистр. — Уж не купца ли Арна ты прочишь мне в соправители?

— Не в соправители. Он станет твоим советником и моим полномочным представителем в городе. Такова цена моей помощи.

— Не знаю кто ты такой, но с этим проходимцем я дел иметь не собираюсь. Ты вообще знаешь, чем он занимался?

— Знаю. — Спокойно посмотрел я хозяину дома прямо в глаза. — Собственно, именно потому, что я узнал с кем он связался, случилось то, что случилось.

— Только не говори мне, что ты…

— Ну а кто? Не сами же все они посдыхали.

— И что, все, кто умер этой ночью, все они…

— По большей части да.

— Кто же ты такой? — После очень и очень долгой паузы, поинтересовался, наконец, бургомистр. — В его голосе сквозило и удивление, и облегчение, и некая растерянность.

Ой как не просто ему далось его недолгое правление. Сначала он узнал, что в городе орудует опасная секта. После попытался ввязаться с нею в неравный бой. А затем, когда явно стал этот бой проигрывать, внезапно пришел непонятно кто, и всех порешал. Вот и сдали нервишки у мужика. Он, наверное, подумал, что раз много успел узнать о сектантах, то и за ним придут. Вот и нагнал охраны к своему дому. Непонятно только зачем меня пустил. Может не посчитал опасным, а может на что-то надеялся.

— Я обычный человек. Просто, я уже несколько раз встречался с подобными мразями, и знаю, как сделать так, чтобы они никогда больше не доставляли проблем.

— Обычный человек, да? Ну-ну.

В комнате вновь повисла тишина. Я не мешал бургомистру думать, и не торопил с решением. Так как прекрасно понимал, насколько странно с его стороны все это выглядит. Удивительно, что он до сих пор не послал меня куда подальше, как сделал бы это я сам.

— Знаешь, — наконец задумчиво начал он, — я тебе верю. Не знаю почему, но верю. Верю, что это ты расправился… С ними. Верю, что ты можешь мне помочь взять власть в свои руки. Только мне непонятно другое… Почему я? Что тебе мешает самому стать бургомистром, или, например, посадить на мое место Арна? Ты ведь смог бы это сделать?

— Смог. — Признался я. — Но не буду. Ты законный бургомистр, тебя выбрал народ. Ты отказался участвовать в той мерзости, которой занимались «уважаемые». Ты не побоялся выступить против них. Как по мне — ты будешь лучшим кандидатом в правители Вохштерна. Что же касается меня. — Я помолчал, собираясь с мыслями. — Мне своих проблем хватает, и взваливать на себя еще и заботу о целом городе, я не намерен. Но Вохштерн мне нужен, скрывать не буду. Нужен, как преграда между моим баронством и Хольтригом.

Стоило мне произнести эти слова, как господин Барог бросил на меня острый взгляд.

— Киффер? — Просто спросил он.

— Киффер. — Согласно наклонил голову я, и продемонстрировал родовую печатку с гербом вышеуказанного баронства.

— Вот оно что… — Протянул хозяин дома, откидываясь в кресле. — А я ведь подозревал, что дело там не чисто. — Произнеся эти слова, он внезапно расхохотался.

Я лишь недоуменно посмотрел на него, не понимая, чем вызвано веселье.

— А, — махнул рукой господин Барог, — не обращайте внимания, ваша милость. Просто… Просто Инор, ну, один из уважаемых. Он решил, что баронская цепь ему к лицу будет. И последние полгода, после случившейся в вашем замке трагедии, вел переговоры с захр… Я имею в виду с фарскими баронами, насчет того, чтобы те признали его законным правителем Киффера. Золота потратил уйму. А оно вон как обернулось. Ну да туда этой мрази и дорога.

Я вежливо улыбнулся. А сам, тем временем, мотал на ус. Интересные пироги получаются. Я-то думал, что «мое» баронство отойдет кому-то из фарсов. Чьему-нибудь младшему сыну, например. А оно вон как получается. Оказывается, тут можно просто заплатить и стать себе аристократом. Надо будет, при случае, узнать кому из фарских баронов заплатил ныне покойный уважаемый Инор. Не то чтобы я был на тех в обиде, но присмотреться к ним стоит. Тем более, что мне еще предстояло решить какое из баронств в дополнение к своему захватывать.

Но все это будет потом. Сейчас нужно было закончить дела тут, в Вохштерне. Поэтому, я поинтересовался у бургомистра:

— Так что ты скажешь на мое предложение, Барог?

Глава 25

За это утро лейтенант городской стражи Прасс уже десяток раз проклял и свое желание поступить на службу в Вохштерн, и свои намерения рано или поздно дослужиться до начальника.

Ах, как же он радовался всего неделю назад, когда его наконец назначили вторым помощником капитана Ортена. До желаемой должности оставалось всего ничего. Каких-то лет десять, и капитану пора на покой. А там и он, Прасс, будет тут как тут.

Ой не зря его кормилица некогда говорила своему воспитаннику: «Бойся своих желаний, они могут сбываться». Как же он тогда потешался над старой Митой. Смеялся над нею. А та лишь качала головой осуждающе и молчала.

Сегодня, когда он внезапно оказался самым