Бои местного значения - Грибанов Роман Борисович

– Черт, черт, черт! Захват все время срывается! Сэр, это не «Фреско», сэр, «бандит» гораздо меньше по размерам! Сдается мне, это вообще не самолет!

У командира «Товерса» все благодушные мысли как веником вымело из головы. Если это не самолет, то что это может быть? Только ракета! Значит, его атакуют не торпедные, а ракетные катера! А он, придурок, размечтался, как его корабли сначала собьют истребители красных, а потом расстреляют издали их торпедные катера, до выхода их на дистанцию пуска. А вместо этого сейчас красные так же безнаказанно издалека потопят его корабли, а потом прорвутся к основному ордеру АУГ!

– Передать на «Форрестол», это атака «вампиров», повторяю, атака ракетных…

Его последние слова потонули в грохоте разрыва. Первая ракета попала в корму эсминца, в борт под задний срез площадки размещения установки ЗРК. Вторая ровно через три секунды влетела чуть выше борта, в надстройку под первую дымовую трубу. Сразу с жутким скрежетом стала медленно заваливаться фок-мачта, ракета фактически уничтожила силовой набор в районе одной из опор треноги. Капитан, сбитый с ног ударами взрывной волны, с трудом поднялся на ноги. В ушах стояла звенящая тишина, а в центральном посту эсминца был форменный хаос. В свете тускло горящих ламп аварийного освещения видны были сдвинутые с места и опрокинутые блоки различного оборудования центрального поста, в некоторых из них что-то искрилось, и уже начинал потихоньку валить черный дым от горящей проводки. Люди, его экипаж, лежали на полу и на упавшем оборудовании изломанными неподвижными куклами, у многих текла кровь из ушей. Нет, один из операторов встал и, шатаясь и цепляясь за переборку, подошел к нему. Он беззвучно раскрывал рот, как будто выброшенная на берег рыба. Лишь через некоторое время капитан понял, что его подчиненный что-то ему кричит, вот только он ничего не слышит. Махнув ему рукой, командир «Товерса», протиснувшись через перекошенную дверь в переборке, начал выбираться наружу.

Постепенно начали приходить внешние звуки, и к тому времени, как капитан поднялся на палубу, слух почти к нему вернулся. Увиденная картина его не радовала. Корабль стоял без хода, весь расцвеченный багрово-черными росчерками пожаров. В кормовой части, под площадкой комплекса ЗРК, в борту была здоровенная дыра, навскидку футов восемь в диаметре. Оттуда вырывались длинные языки пламени, а внутри что-то горело и время от времени взрывалось. Судя по расположению, это был погреб боезапаса зенитных ракет RIM-24A. Башня с кормовой пятидюймовкой была повернута на левый борт, ствол орудия почему-то был задран в зенит. «Наверное, взрывом перекосило механизмы орудия», – решил капитан. Но больше всего разрушений «Товерс» получил в центральной части. Рубка была объята пламенем. Тренога фок-мачты лежала на правом боку, ее верхушка терялась в темной воде по правому борту. Все блоки и антенны радиоэлектронного оборудования, которые обычно густо закреплены на ней, были смяты, как картонные или вовсе оторвались. Лишь по обрывкам кабелей можно было смутно определить их прежнее местонахождение. Удар и последующий взрыв двух боеголовок ракет был так силен, что уцелевшие члены команды только сейчас начали приходить в себя. Над центральным постом, в надстройках корабля зияла еще одна дыра, диаметром, на первый взгляд, еще больше первой. Из нее тоже валил дым и время от времени вырывались языки пламени. А первая дымовая труба над пробоиной угрожающе накренилась. Для корабля водоизмещением в четыре с лишним тысячи тонн взрыв двух боеголовок массой почти полтонны каждая это много. Слишком много. Командир «Товерса» окинул взглядом окружающую темноту океана, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки второго корабля своего патруля, эскортного миноносца «Лэвис». Ничего. Только какое-то горящее пятно на поверхности воды, в паре кабельтовых. Внезапно ожила и начала разворачиваться на левый борт носовая артустановка. Командир корабля, еще пошатываясь, пошел в ее сторону. Но не успел он добраться до нее, как из дула пятидюймовки харкнуло огненным цветком, заставив командира обхватить голову руками от боли. Он, качаясь, упрямо брел к артустановке. Раз она стреляет, значит, там есть уцелевший расчет, который выполняет команды. Корабль обесточен, но орудийную установку Мк42 можно разворачивать и наводить вручную. Это значит, можно хоть что-то сделать, то есть, его место там.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Над морем, высоко-высоко вверху, загорелся озаривший, мертвенно белый свет, осветивший почти до самого горизонта ту часть океана, из которой пришли ракеты. Капитан встряхнулся, это же он отдал приказ сначала «повесить» осветительные снаряды по пеленгу атаки красных. Капитан, по въевшемуся в кровь рефлексу, оглядел горизонт и похолодел. Четыре смутные низкие тени стремительно неслись прямо к эсминцу, вздымая высокие, в свой рост белые буруны.

Все-таки торпедные катера у русских тоже участвуют в этой атаке. Заполошно затявкала единственная носовая пятидюймовка, но тени казались неуязвимыми, легко скользя между столбами воды от разрывов снарядов. «Наведения по радару нет, и дальномерного поста тоже нет, парни стреляют на глазок, как в Первую мировую войну», – запоздало подумал он. Командир «Товерса» завороженно смотрел, вцепившись в погнутую стойку леера, как ведущий катер выпускает по беспомощно стоящему кораблю две торпеды. Они рыбками выпрыгнули из аппаратов, уйдя под воду. Катера тем временем, развернувшись, пошли за корму эсминца, поливая беспомощный корабль из зенитных автоматов. Потом палуба ударила по ногам, сразу же начала заваливаться первая дымовая труба. Это он уже видел, когда, не удержавшись, летел в воду. Вода при ударе оказалась твердой, как будто он упал на асфальт. И в то же время она расступилась перед ним, принимая его в черную глубину. Судорожно загребая руками, он пытался вырваться на поверхность. «Интересно, успело пройти наше сообщение о ракетах или нет», – запоздало пришла ему в голову простая мысль. И это была последняя его осознанная мысль, рядом он успел услышать еще один подводный взрыв, и наступила темнота.

Капитан Балабанов глубоко выдохнул, когда с ТКА-1288 передали, что второй корабль, по силуэту классифицированный как ракетный эсминец типа «Чарльз Ф. Адамс», добит двумя торпедами. Исчезновение первого корабля из состава дальнего охранения АУГ Владимир наблюдал сам, на экране радара. Тот был, правда, поменьше, наверное, какой-то фрегат, которые американцы сотнями строили в прошлую войну. Все сомнения, которые преследовали капитан-лейтенанта во время ожидания и начала атаки, прошли. И сейчас его охватило приподнятое, слегка азартное возбуждение, чувство, которое хорошо знакомо каждому, кто вел бой с очень сильным противником: он превосходит тебя во много раз, но ты внезапно начал наносить этому противнику ощутимый урон. Это чувство, даже эйфорию, ощущение быстрого, почти мгновенного перехода от состояния полной обреченности до осознания первой победы, испытывали сейчас почти все матросы и офицеры его маленького отряда. И неудивительно, что капитан 3-го ранга Владимир Балабанов отдал приказ всему отряду идти полным ходом курсом норд-ост, по направлению к основному ордеру АУГ. Один его катер, Р-123, имел полный боекомплект. Еще три катера истратили всего одну ракету из четырех. Если случится чудо, и ему удастся в эту ночь дотянуться хотя бы до одного из авианосцев, то его страна фактически уже сможет отстоять Камчатку. И даже если у них получится утопить хотя бы еще пару эсминцев, даже ценой гибели всего отряда, это сильно облегчит задачу нашим самолетам и подводным лодкам. И поэтому, курс норд-ост, самый полный вперед! Радист, передай в штаб флотилии: «В квадрате 36–40 атаковал и потопил два эсминца дальнего охранения, один из них определен как тип „Чарльз Адамс“. Выхожу в атаку на ближнее охранение АУГ курсом 45, примерное время огневого контакта 04:20». И передай на ТКА-1288: «Осмотреть место гибели американцев, подобрать уцелевших и следовать на базу». Торпедные катера проекта 183 имели всего две 533-миллиметровые торпеды, и ТКА-1288 уже обе выпустил, добивая американца. Не идти же ему в атаку на авианосную группу с одними 25-миллиметровыми зенитными автоматами?