Игра со Зверем - Алёна Алексина

— Риэль, проводи свою подопечную в пустующий покой для претенденток, — отвлекся левхойт. — Она еле на ногах стоит. Извини, милая.

«Милая» кивнула, но, заметив, что Амон тоже повернулся к ней, будто бы совсем обессилела, «споткнулась» и налетела на демона. Однако в падении выставила руки и, врезелась в Хозяина, так ударив его кулаком в живот, что он вздрогнул и даже слегка согнулся. Руке было больно, но, отстраняясь и извиняясь, девушка мысленно себе аплодировала.

«Ударилась?»

«Оно того стоило».

И Кэсс последовала за ангелом. Она ни разу не обернулась, но свинцовая усталось и вправду навалилась со всей тяжестью. Да, бедная обманутая рабыня устала. Устала от этого мира, от необходимости все время драться. А больше всего устала от непостоянства переменчивого, как огонь, демона. Дойдя до комнаты, она без всякого почтения закрыла дверь прямо перед носом у спутника. Ну его.

У огромного окна стояла изящная мягкая оттоманка. Новоиспеченная хозяйка дивных покоев рухнула на неё и уткнулась лицом в мягкую изогнутую спинку. Когда? Ну когда все это закончится?

Прошла минута или час, кто поймет? От созерцания потолка отвлек внезапный стук в дверь. Почему-то возникла мгновенная уверенность: Риэль. На секунду появилось искушение послать все в тартарары и сбежать. Пусть злятся, пусть ищут, пусть найдут и убьют, ей уже все равно. Этот мир был слишком непонятным, слишком чужим.

— Прекрати думать, Кэсс, — приказала она себе и усмехнулась, осознав, что повторяет любимую фразу Амона.

Не давая себе передумать, встала, рывком открыла дверь и, схватив гостя за рубаху, втащила его в комнату. Стремительно отошла и села обратно на оттоманку, по-турецки скрестив ноги.

— За что? — тяжелый взгляд темных глаз прожигал Андриэля.

— Я не делал этого, — спокойно ответил он, становясь напротив.

— А Ле… Шлец?

— Я не делал этого, — повторил ангел, сделав ударение на первом слове.

Кэсс закрыла глаза и мысленно сосчитала до десяти.

— Где он?

— Я утром отправил его подготовить родовое гнездо к прибытию. Откуда мне было знать…

Девушка пристально смотрела на мужчину, пытаясь понять, о чем он думает.

— Ты же не видишь разницы между добром и злом, так? Может, моя смерть принесла бы тебе какую-то пользу?

— Нет! — зеленые глаза смотрели с мольбой.

Рабыня вскочила и заходила по комнате. Хотелось верить и одновременно не верить словам этого лицемера.

— Ладно, — в конце концов, вздохнула она. — Не думаю, будто это недоразумение, но все-таки полагаю, что ты в случившемся не замешан.

Ангел благодарно кивнул и неожиданно спросил:

— Позволишь причесать тебя?

— Нет, — она отступила на шаг. — Это будет лишним.

— Кэсс…

«Да что я теряю? Я ж теперь свободная…»

И девушка опустилась на краешек оттоманки, поворачиваясь к ангелу затылком. Тот улыбнулся, взял из её рук гребешок. Кэсс закрыла глаза. Раньше её причесывала мама Валя… А какие чудесные косы она плела! Или забавные «баранки», хвостики от которых задорно торчали из-за ушей. Как все тогда было просто, понятно, обыденно. До неё дотрагивались только с лаской.

Легкие пальцы коснулись растрепанных волос. Риэль был единственным в этом мире, кто смотрел на претендентку без высокомерия и не причинял боли. Под его руками хотелось раствориться, не дышать, не думать. Амон к ней никогда так не прикоснется…

— А ты можешь наложить заклинание, чтобы они не путались? — вздохнула обладательница спутанной шевелюры, отгоняя неуместные мысли. — А то здесь мне их постоянно треплют.

— Могу, но не буду, — мягко ответил ангел. — Мне нравится их расчесывать.

— Угу… стричь тоже нравилось, — хмыкнула девушка.

Он добродушно усмехнулся.

— Так я теперь свободна? — спросила она.

— Еще нет, но скоро будешь.

— Как это?

— Когда мы освобождаем рабов, они забывают нас и все, что было связано с рабством. Так что ты даже не поймешь того момента, когда он тебя отпустит.

— А тебя я тоже забуду?

— Да. Весь наш путь в столицу. И начнешь жизнь заново.

«Не хочу!»

— Риэль… — позвала через какое-то время невольница. — Ты же ангел.

— Да.

— И ты ровня Амону. Так почему он постоянно тобой помыкает?

— Не совсем, — ответил сидящий за её спиной, продолжая разбирать огненные пряди. — Амон — квардинг, сын левхойта. А я просто из знати.

— Риэль…

— Левхойт — это главный в кварде. Квардинг — воин, возглавляющий войско кварда. А такие, как я… мы просто знать.

— Понятно, — нахмурилась его собеседница. — То есть Амон… угораздило же меня! А что это он за мной пошел, раз такой важный?

— Тут дело не в важности. Ангелов-проводников — немного, и я один из них. А так как я… принадлежу твоему Хозяину, он не мог отпустить меня с кем-то другим. Ты не задумывалась, почему я не летаю?

— Да… — спохватилась девушка, — ведь можно было перекинуть меня через плечо и домчаться до столицы за пару дней!

— Нельзя, — усмехнулся такой наивности обитатель Антара. — По диким местам могут летать демоны — им не страшен огонь драконов. Стоит в небо подняться ангелу и… Но не летаю я по другой причине. Мне запрещено. Хотя Амон иногда позволяет.

— Еще раз, — Кэсс обернулась и внимательно вгляделась в юное лицо. — Мне уже давно кажется странным, что он с тобой обращается как… со мной, а ты даже не возражаешь.

— Он со всеми обращается одинаково. Хотя, как раз с тобой, он другой, — Риэль задумчиво провел кончиками пальцев по скуле собеседницы. — Он тебя терпит. Любую другую давно бы убил. А ты становишься только красивее…

— А почему, — девушка отстранилась, — ты принадлежишь Амону?

— Я приговоренный, Мышка, — после недолгого молчания ответил ангел. — Предатель. И только то, что мой Хозяин крайне влиятелен, спасает мне жизнь. Не спрашивай, почему. Я связан заклинанием и не могу рассказать. Меня лишили права оправдаться.

И он горько усмехнулся.

— А Амон?

— Спроси его, когда вернется. Я бы хотел, чтобы ты знала.

С этими словами Риэль поднялся с оттоманки и, снова коснувшись кончиками пальцев подбородка девушки, сказал:

— Мне нужно идти. Главное, помни, Мышка: для всех я — твой проводник. Так надо.

Она кивнула, провожая ангела недоумевающим взглядом. Он уже взялся за дверную ручку, но вдруг замер и, не оборачиваясь, сказал:

— Я рад, что ты помнишь тот сон, про детей.

Гость вышел, оставив хозяйку покоев в полной растерянности.

* * *

Эта дурочка опять громко думала, и снова в ее мыслях царил полный разлад! Как у нее вообще получалось выстраивать такие соображения? Амон покачал головой, в который раз поражаясь непонятному и непривычному ходу чужих мыслей. Сейчас вздорная рабыня находилась далеко, но стоило ей вспомнить Хозяина, как все сумбурные мысли огнем вспыхивали в его голове. Их связь стала теснее. Намного теснее. Если раньше господин чувствовал невольницу только, когда она была рядом, то теперь…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});