Стрела Гильгамеша - Александрова Наталья Николаевна

– Да у меня и номера твоего нет, ты же с одноклассниками не общаешься, так что на мобильный тебе звонить я никак не могла.

– Странно, кто же тогда мне сообщил? – удивилась Мария. – Гарик сказал, что это ты всех обзванивала…

– Какой Гарик? – По изменившемуся напряженному голосу Птицыной Мария поняла, что на нее сейчас навалятся крупные неприятности.

– Гарик Веткин… – ответила растерянно.

– Ты что, Машка, совсем с ума спрыгнула? Веткин умер пять лет назад!

– Как?

– Как все умирают, инфаркт его в одночасье хватил, пока «скорая» приехала, да пока довезли, ну и помер в реанимации. Он вообще-то пил. Не то чтобы сильно, но прилично… Так что, Машка, что-то ты путаешь, какой Гарик…

– Да-да… – Мария по ходу дела сообразила, что невредно сейчас будет притвориться рассеянной писательницей. – А я смотрю – мужик вроде на Гарика похож, ну, мы перекинулись парой слов, да я и пошла себе… Надо же, умер как рано. И Лариска тоже вот…

Ее расчет был верен. Татьяна тут же перекинулась на несчастную Ларису, после чего Мария распрощалась.

Постояла немного в раздумьях, кусая губы, потом побежала в прихожую и стала рыться в сумке. Ничего не нашла, пришлось выбросить из сумки все содержимое, и на пол выпала визитка. Самая обычная карточка, на ней было только: «Веткин Игорь Петрович». И ниже номер мобильного телефона.

Мария взяла карточку, повертела ее в руках. Потом тщательно прощупала, и ей показалось, что в одном месте чувствуется некоторое утолщение. Поднесла визитку к окну – так и есть, на свету видно было, что в глубине находится небольшой круглый предмет размером с обычную кнопку. Или пуговку.

Не выпуская карточку из рук, она в полной прострации села на диван. Тотчас включился телевизор. Черт, опять пульт завалился за подушки. Мария встала, чтобы его вытащить, карточка упала на пол и скользнула в середину комнаты.

По экрану телевизора вдруг побежала легкая рябь, лицо ведущего перекосилось, и сам телевизор как-то странно загудел. Мария машинально подняла карточку, подошла ближе. Гудение усилилось. Она отодвинулась к двери в коридор, и рябь почти исчезла, а ведущий стал похож на человека.

– Так… – произнесла Мария, отыскав наконец пульт и выключив телевизор, – так…

И тут же испуганно оглянулась. Хотя окружающие считают ее недотепой и сверхрассеянной писательницей и бывший муж, уходя, в сердцах обозвал дурой, все же не настолько она наивна, чтобы не сообразить, что все это означает.

Этот тип, который выдал себя за Гарика Веткина, подошел к ней сам. И назвался Веткиным, причем явно зная, что она настоящего Веткина мало того что лет тридцать не видела, так еще и понятия не имела, что он умер.

И вот эта карточка, а в ней… В ней чип. Который ее подслушивает и сообщает, где она находится. Кому сообщает – вот вопрос. Этому самому Гарику и тем, кто за ним стоит.

Карточка выпала из рук, Мария схватилась за телефон. Потом передумала, засунула карточку между диванными подушками в комнате, но решила, что изоляция недостаточная, заперлась в ванной, пустила воду и только тогда позвонила Надежде. На этот раз повезло, подруга взяла трубку.

– Ну что у тебя опять стряслось? – спросила недовольно. – Соседи залили? Слышу, вода льется.

– Нужно срочно попасть к твоему специалисту… Который сладкое любит.

– К Бобу?

– Не называй имен! – взвизгнула Мария.

– Спокойно! – По ее голосу Надежда поняла, что дело серьезное, и назвала место встречи.

– Только к нему надо через кондитерский магазин. Ладно, сама зайду по дороге.

– Привет, ты чего такая встрепанная? – Надежда встретила Марию на выходе из метро. – Оглядываешься все время, голову в плечи втягиваешь…

– Ох, Надя, тут такое… – Мария шепотом поведала про фальшивого Гарика.

– Ну ты даешь! – начала было Надежда, но потом махнула рукой: Машка в своем репертуаре.

Снова Боб из-за двери встретил их ворчанием, и так же голос его подобрел, когда он услышал про доставку кондитерских изделий. В этот раз Надежда принесла коробку шоколадных вафель, покупной пирог с черникой и полкило «Белочки».

– Что, это – все? – расстроился толстяк.

– Не борзей, – рассердилась Надежда, – ты пока еще ничего не сделал.

Мария молча подала ему карточку фальшивого Гарика, причем держала ее так, будто боялась обжечься. Боб вытащил откуда-то пинцет и аккуратно выковырял крошечный круглый чип, похожий на канцелярскую кнопку.

– И что у нас здесь? Ого… – сказал он через минуту, – что-то серьезное… Непростой человек ваш знакомый, если такие штуки у него водятся!

– Да я его знать не знаю! – открестилась Мария. – И понятия не имею, за каким чертом он мне его подсунул! Я ни к каким секретам не имею отношения.

– Ладно, – Боб оглянулся на женщин, – я немного поколдую, поработаю, попробую пойти, так сказать, от противного, то есть выйти на того, кто это поставил. Посмотрим, что можно сделать, хотя результат не гарантирую.

Надежда рассыпалась в благодарностях и потянула Марию к выходу. Боб даже не обернулся.

– Ты что такая бледная? – спросила Надежда подругу, когда они выбрались на воздух. – Снова от голода ослабла? Не завтракала? Тебе нужно лучше питаться…

– Ой, Надя, совсем забыла! Я же палец нашла в морозилке!

Надо отдать Надежде должное, она не стала ругаться и крутить пальцем у виска. Хотя это же представить невозможно – запихнуть в собственную морозилку человеческий палец и забыть о нем!

Нет, Машка все-таки уникальная личность.

– Пойдем-ка кофе выпьем, а то на улице холодно стоять, ветер какой…

В кафе Мария заказала обычную чашку кофе и круассан, и то пощипывала его нехотя.

– И куда теперь его девать?

– Выбросить или зарыть во дворе, что уж теперь. А кольцо подсунуть в почтовый ящик.

– Куда? Лариска умерла, да я и адреса ее не помню. И Таньке звонить теперь нельзя.

– Адрес я тебе найду, у меня база данных есть. Ты говоришь, тетки выжиги такие, да? Так они небось в квартире твоей одноклассницы торчат, все проверяют, так что в ящик почтовый обязательно заглянут. Это не проблема.

– Это да, но… – Мария вздохнула.

– Что, не помирилась с Арсеном?

– С Арменом… Он как увидел нас с Кириллом, почему-то очень рассердился. Глазами сверкает, басом со мной на повышенных тонах разговаривает. А Кирилл тоже смурной какой-то, вы, говорит, меня обманули, обманом в доверие втерлись, а сами…

– Ну надо же! Кому он нужен-то, в доверие к нему входить… Много о себе понимает!

– Да я хотела ему объяснить, а потом думаю – ну их обоих! Мне работать нужно, все сроки прошли. Села за роман, потом есть захотела, полезла в морозилку. А как увидела палец – весь кураж прошел.

– Понятно. Значит, у тебя теперь ни романа, ни мужика никакого приличного…

– Примерно так. Ладно, пойду я…

– Осторожней там! – напутствовала Надежда.

Утром она насыпала в кошачью миску щедрую порцию корма. Бейсик подошел, брезгливо его понюхал и изобразил на морде крайнюю степень отвращения – мол, такую гадость я не буду есть, даже умирая с голоду!

– Не наглей! – прикрикнула на него Надежда. – Я хорошо изучила все твои фокусы и ничего другого тебе не дам…

И в это время в дверь квартиры постучали.

Именно постучали, а не позвонили.

Надежда удивленно пожала плечами, подошла к двери и заглянула в глазок.

На площадке корчило рожи и подпрыгивало от нетерпения какое-то существо, в котором Надежда с некоторым усилием узнала своего юного соседа.

Когда она открыла дверь, Димка влетел в квартиру с выражением загадочной значительности на лице. Или значительной загадочности, если так будет понятнее.

– Тетя Надя, хорошо, что вы дома! – выпалил он.

– Ты чего стучишь? – удивленно спросила Надежда. – Звонок не работает, что ли?

– Не знаю, тетя Надя, я не проверял. Но Боб велел мне не пользоваться никакой электроникой.

– И звонком тоже?